Не устаю удивляться тому, как причудливо складывается иногда судьба исторических героев — в частности, моего любимого свт. Марка Евгеника, митр. Эфесского.
Вот знаменитая рукопись из круга св. патр. Фотия — собрание «естественнонаучных», географических и медицинских текстов античности (очень красивая, кстати, рукопись). Рукой св. Марка и его брата Иоанна сделано оглавление ко всем этим описаниям чудес и диковинок, творениям парадоксографов, к Арриану, Гиппократу и Страбону.
На полях мелькают пометки Марка — если не знать, что пишет исихаст и полемист, как не предположить, что это схолии какого-то ренессансного гуманиста? Вот, например, замечание к опусу «О названиях гор и рек»:
«Это псевдоэпиграф. Тут и близко нет Плутархова гения (μεγαλοφυΐας) — ни в содержании (διάνοια), ни в стиле (φράσις). Разве что это какой-то другой Плутарх» (Pal. gr. 398. Fol. 158r).
И действительно, кстати, это псевдо-Плутарх, Марк не ошибается.
А вот на полях собрания диалогов Платона он оставляет 5 комментариев к рассуждению Сократа в «Федоне» о желанности смерти для философа (это настоящие примечания — у соответствующего места в строке св. Марк ставит значок и таким же значком помечает схолию на полях, все значки разные): «Это взято у мудреца Орфея». В другом месте «Это Анаксагор» (Coislin. gr. 155. Fol. 19v, 33r).
Занятно, что этому человеку, который был, очевидно, увлечённым гуманистом, книжником и любителем Античности ничуть не меньше Виссариона*, пришлось стать символом православного сопротивления унии и исповедником. Согласитесь, это ведь совсем не тот образ, который складывается при чтении большинства популярных изложений его истории? Наверное, и современники не ждали от него такой принципиальности и воинственности — а может, он не ждал ее и сам от себя.
* признан униатом, внесён в реестр кардиналов.
Вот знаменитая рукопись из круга св. патр. Фотия — собрание «естественнонаучных», географических и медицинских текстов античности (очень красивая, кстати, рукопись). Рукой св. Марка и его брата Иоанна сделано оглавление ко всем этим описаниям чудес и диковинок, творениям парадоксографов, к Арриану, Гиппократу и Страбону.
На полях мелькают пометки Марка — если не знать, что пишет исихаст и полемист, как не предположить, что это схолии какого-то ренессансного гуманиста? Вот, например, замечание к опусу «О названиях гор и рек»:
«Это псевдоэпиграф. Тут и близко нет Плутархова гения (μεγαλοφυΐας) — ни в содержании (διάνοια), ни в стиле (φράσις). Разве что это какой-то другой Плутарх» (Pal. gr. 398. Fol. 158r).
И действительно, кстати, это псевдо-Плутарх, Марк не ошибается.
А вот на полях собрания диалогов Платона он оставляет 5 комментариев к рассуждению Сократа в «Федоне» о желанности смерти для философа (это настоящие примечания — у соответствующего места в строке св. Марк ставит значок и таким же значком помечает схолию на полях, все значки разные): «Это взято у мудреца Орфея». В другом месте «Это Анаксагор» (Coislin. gr. 155. Fol. 19v, 33r).
Занятно, что этому человеку, который был, очевидно, увлечённым гуманистом, книжником и любителем Античности ничуть не меньше Виссариона*, пришлось стать символом православного сопротивления унии и исповедником. Согласитесь, это ведь совсем не тот образ, который складывается при чтении большинства популярных изложений его истории? Наверное, и современники не ждали от него такой принципиальности и воинственности — а может, он не ждал ее и сам от себя.
* признан униатом, внесён в реестр кардиналов.
Pal. gr. 398. Fol. 158r и Coislin. gr. 155. Fol. 19v со схолиями св. Марка на полях.
Меры по улучшению демографии.
«Законоположения, касающиеся деторождения, также имеют целью противодействовать малолюдству; законодатель, стремясь к тому, чтобы спартиатов было как можно больше, побуждает граждан к возможно большему деторождению. У них существует даже закон, что отец трех сыновей освобождается от военной службы, а отец четырех сыновей свободен от всех повинностей».
Arist. Polit. 1270a-b
«Законоположения, касающиеся деторождения, также имеют целью противодействовать малолюдству; законодатель, стремясь к тому, чтобы спартиатов было как можно больше, побуждает граждан к возможно большему деторождению. У них существует даже закон, что отец трех сыновей освобождается от военной службы, а отец четырех сыновей свободен от всех повинностей».
Arist. Polit. 1270a-b
Вопрос-предположение к старшим коллегам (особенно к специалистам по истории русской духовной школы).
За некоторыми авторами в дореволюционной науке закрепилось именование «блаженных» (не в смысле юродивых, разумеется). Смысл этого именования не очень понятен: в ПЭ в статье даже не очень ясный вывод.
Я попробовал вывести какую-то закономерность. И обратил внимание, что очень часто «блаженными» называли авторитетных авторов прошлого, чьей памяти на тот момент не было в официальных святцах. Так именовали Симеона Солунского, Феофилакта Болгарского, Феодорита Кирского, Августина, Иеронима, Николая Кавасилу, Петра Хризолога, Иоанна Мосха. Всех их тогда в календаре не было (некоторых и сейчас нет, Феодорита, кажется, например, и не может быть).
Не может ли быть, что именно это наши старые патрологи и имели в виду? Что «блаженный» — это авторитетный православный автор, памяти которого официально в календаре нет?
За некоторыми авторами в дореволюционной науке закрепилось именование «блаженных» (не в смысле юродивых, разумеется). Смысл этого именования не очень понятен: в ПЭ в статье даже не очень ясный вывод.
Я попробовал вывести какую-то закономерность. И обратил внимание, что очень часто «блаженными» называли авторитетных авторов прошлого, чьей памяти на тот момент не было в официальных святцах. Так именовали Симеона Солунского, Феофилакта Болгарского, Феодорита Кирского, Августина, Иеронима, Николая Кавасилу, Петра Хризолога, Иоанна Мосха. Всех их тогда в календаре не было (некоторых и сейчас нет, Феодорита, кажется, например, и не может быть).
Не может ли быть, что именно это наши старые патрологи и имели в виду? Что «блаженный» — это авторитетный православный автор, памяти которого официально в календаре нет?
The Walking Dead: византийская версия
Рассказ одного слепца в «Луге духовном» блж. Иоанна Мосха:
«Сказать вам по правде, – отвечал тот, – в молодости я ненавидел труд, к тому же был и мот. Дошло до того, что мне нечего было есть, и я принялся за воровство. Однажды, уже совершив много преступлений, я стал на площади. Смотрю – хоронят покойника, роскошно разодетого. Иду за процессией, чтобы заметить место погребения. Обошли церковь св. Иоанна и, положив покойника в склепе, разошлись. Тогда я, оставшись один, вхожу в склеп. Сняв с покойника все одежды, я оставил на нем только один саван. (Собственно полотно, в которое было обернуто тело). Я уже собирался выйти, много забрав, как дурная привычка моя шепнула мне: прихвати-ка и саван, он из дорогой материи. Вот я и вернулся – на горе себе! Как только снял я саван, обнажив совершенно мертвеца, вдруг он встает прямо передо мною и простирает обе руки ко мне... Ощупав пальцами мое лицо, он вырвал мне глаза. Тогда я, несчастный, бросив все, с большою горестью и с ужасом ушел из могилы. Вот и я вам рассказал, как я ослеп...»
___
Иоанн Мосх, блж. Луг духовный, 77. М., 2008. С. 90-91 (PG. 87. Col. 2032)
Рассказ одного слепца в «Луге духовном» блж. Иоанна Мосха:
«Сказать вам по правде, – отвечал тот, – в молодости я ненавидел труд, к тому же был и мот. Дошло до того, что мне нечего было есть, и я принялся за воровство. Однажды, уже совершив много преступлений, я стал на площади. Смотрю – хоронят покойника, роскошно разодетого. Иду за процессией, чтобы заметить место погребения. Обошли церковь св. Иоанна и, положив покойника в склепе, разошлись. Тогда я, оставшись один, вхожу в склеп. Сняв с покойника все одежды, я оставил на нем только один саван. (Собственно полотно, в которое было обернуто тело). Я уже собирался выйти, много забрав, как дурная привычка моя шепнула мне: прихвати-ка и саван, он из дорогой материи. Вот я и вернулся – на горе себе! Как только снял я саван, обнажив совершенно мертвеца, вдруг он встает прямо передо мною и простирает обе руки ко мне... Ощупав пальцами мое лицо, он вырвал мне глаза. Тогда я, несчастный, бросив все, с большою горестью и с ужасом ушел из могилы. Вот и я вам рассказал, как я ослеп...»
___
Иоанн Мосх, блж. Луг духовный, 77. М., 2008. С. 90-91 (PG. 87. Col. 2032)
Филологи в «Луге духовном»
Два философа пришли однажды к старцу и просили сказать им слово назидания, но старец молчал.
— Что же ты не отвечаешь нам, отче? – спросили философы.
— Что вы филологи, сиречь любители поговорить (φιλόλογοι), это я знаю, но в то же время уверяю вас, что вы вовсе не философы. Доколе будете учиться говорить — вы, никогда не знающие, как и о чем говорить? Вот вам предмет для вашей философии — размышлять непрестанно о смерти. И соблюдайте себя в безмолвии и тишине!
Joannes Moschus. Pratum Spirituale // PG. 87. Col. 3024-3025
Два философа пришли однажды к старцу и просили сказать им слово назидания, но старец молчал.
— Что же ты не отвечаешь нам, отче? – спросили философы.
— Что вы филологи, сиречь любители поговорить (φιλόλογοι), это я знаю, но в то же время уверяю вас, что вы вовсе не философы. Доколе будете учиться говорить — вы, никогда не знающие, как и о чем говорить? Вот вам предмет для вашей философии — размышлять непрестанно о смерти. И соблюдайте себя в безмолвии и тишине!
Joannes Moschus. Pratum Spirituale // PG. 87. Col. 3024-3025
Читаю «Луг духовный». В отличие от «Лавсаика», который выдержан в очень ровном тоне и рассказывает большей частью о подвигах воздержания и чудесах подвижников, это, напротив, «неровная» книга. И, конечно, совсем не «Apophthegmata Patrum» с их величественной простотой, которая заставляет вспомнить, как Толстой говорил про Гомера: «Вода из ключа, ломящая зубы — с блеском и солнцем и даже со щепками и соринками, от которых она еще чище и свежее».
А «Луг духовный» каков угодно, но только не прост. Тут и страшные истории, которые тянут на готическую повесть в жанре horror (Prat. Spirit. 177, 19, 75, 77, 78): злой дух, поселившийся в келье Евагрия доводит молодого подвижника до самоубийства, мертвецы встают...
Есть и абсолютно «достоевские» в своем психологизме рассказы о покаянии (166, 165, 167, 189): подвижник много лет назад не впустил в свою келью брата, которого на улице разорвали собаки и томится в ожидании, что его самого разорвут звери.
А ещё есть добрый батюшка, который кормил котиков и муравьёв (184) — тоже почти «достоевский» в своей исключительной кротости.
При этом у блж. Иоанна Мосха значительно больше внимания уделено теме ересей. Есть целый цикл чудесных сказаний о свт. Льве Римском и о свт. Григории Беседовнике (147-151) и просто масса историй, направленных против севириан (106, 26, 29, 36, 48, 49, 79, 188, 213).
В общем, очень интересно. Из многих историй можно сделать фильм или роман, было бы дарование. И, конечно, все сочинение было изначально написано, чтобы быть увлекательным, и отражает своеобразие эпохи, когда ещё было живо наследство классической учёности, но при этом подступающие «темные века» породили интерес к жуткому, почти гротескному, причудливому и странному.
* * *
Толстой Л. Н. Письмо А. А. Фету, 1871 г. // ПСС. Т. 61. С. 247-248
А «Луг духовный» каков угодно, но только не прост. Тут и страшные истории, которые тянут на готическую повесть в жанре horror (Prat. Spirit. 177, 19, 75, 77, 78): злой дух, поселившийся в келье Евагрия доводит молодого подвижника до самоубийства, мертвецы встают...
Есть и абсолютно «достоевские» в своем психологизме рассказы о покаянии (166, 165, 167, 189): подвижник много лет назад не впустил в свою келью брата, которого на улице разорвали собаки и томится в ожидании, что его самого разорвут звери.
А ещё есть добрый батюшка, который кормил котиков и муравьёв (184) — тоже почти «достоевский» в своей исключительной кротости.
При этом у блж. Иоанна Мосха значительно больше внимания уделено теме ересей. Есть целый цикл чудесных сказаний о свт. Льве Римском и о свт. Григории Беседовнике (147-151) и просто масса историй, направленных против севириан (106, 26, 29, 36, 48, 49, 79, 188, 213).
В общем, очень интересно. Из многих историй можно сделать фильм или роман, было бы дарование. И, конечно, все сочинение было изначально написано, чтобы быть увлекательным, и отражает своеобразие эпохи, когда ещё было живо наследство классической учёности, но при этом подступающие «темные века» породили интерес к жуткому, почти гротескному, причудливому и странному.
* * *
Толстой Л. Н. Письмо А. А. Фету, 1871 г. // ПСС. Т. 61. С. 247-248
Вынесу из комментариев ВК.
Были ли первые христиане монахами? — спрашивает уважаемый оппонент. Ответ: смотря что под этим понимать.
Были, конечно, первые христиане, которые исполнили совет Господа:
«Иису́с сказа́л ему́: если хочешь быть соверше́нным, пойди́, продай име́ние твое́ и раздай ни́щим; и будешь име́ть сокро́вище на небеса́х; и приходи́ и следуй за Мно́ю» (Мф. 19:21).
Как мы назовем христиан, которые продали все имение и стали странствовать по миру, проповедуя слово Божие? Неженатых (или не имеющих с женами семейной жизни), не имеющих своего имущества и своего дома? Это миряне? Нет, конечно. У них нет пострига и устава, но, конечно, они похожи на монахов. Апостолы — это монахи, не по форме, а по содержанию. Их ученики, которые тоже в большинстве своем были безбрачные, — монахи по сути.
А как мы назовем христиан, которые отреклись от своего имущества, имели все общее и жили вместе в труде и молитве? Как, например, община вдовиц, в которой была Тавифа, воскрешенная Петром? (Деян 9:36-42) Это разве то, как живём мы, миряне? Да нет, конечно, это монастырь. Не по форме, а по содержанию.
Конечно, сразу же очень многие оказались недостаточно решительны для исполнения советов Христа. Но в целом среди первых христиан, как их описывает Дидахе или книга Деяний, совершенно очевиден именно тот дух, которого требует Евангелие — и это дух, который потом получит название монашества.
Господь не говорит: если хочешь быть совершенным, веди активную общинную жизнь и имей много друзей. Не говорит: если хочешь быть совершенным, веди хозяйство хорошо и деток воспитывай, мороженое им покупать не забудь. Он говорит: оскопи себя ради Царства Небесного, оставь дом и жену, возьми крест и уходи. Это ведь и есть монашество, а черные одежды и Типикон — приложиться могут.
Конечно, не все вмещают слово сие (я не вмещаю). Но нет ничего более нелепого, чем говорить, что монахи испортили христианство, завалив его аскезой. Если так, то первым монахом, который это сделал, был Спаситель.
Были ли первые христиане монахами? — спрашивает уважаемый оппонент. Ответ: смотря что под этим понимать.
Были, конечно, первые христиане, которые исполнили совет Господа:
«Иису́с сказа́л ему́: если хочешь быть соверше́нным, пойди́, продай име́ние твое́ и раздай ни́щим; и будешь име́ть сокро́вище на небеса́х; и приходи́ и следуй за Мно́ю» (Мф. 19:21).
Как мы назовем христиан, которые продали все имение и стали странствовать по миру, проповедуя слово Божие? Неженатых (или не имеющих с женами семейной жизни), не имеющих своего имущества и своего дома? Это миряне? Нет, конечно. У них нет пострига и устава, но, конечно, они похожи на монахов. Апостолы — это монахи, не по форме, а по содержанию. Их ученики, которые тоже в большинстве своем были безбрачные, — монахи по сути.
А как мы назовем христиан, которые отреклись от своего имущества, имели все общее и жили вместе в труде и молитве? Как, например, община вдовиц, в которой была Тавифа, воскрешенная Петром? (Деян 9:36-42) Это разве то, как живём мы, миряне? Да нет, конечно, это монастырь. Не по форме, а по содержанию.
Конечно, сразу же очень многие оказались недостаточно решительны для исполнения советов Христа. Но в целом среди первых христиан, как их описывает Дидахе или книга Деяний, совершенно очевиден именно тот дух, которого требует Евангелие — и это дух, который потом получит название монашества.
Господь не говорит: если хочешь быть совершенным, веди активную общинную жизнь и имей много друзей. Не говорит: если хочешь быть совершенным, веди хозяйство хорошо и деток воспитывай, мороженое им покупать не забудь. Он говорит: оскопи себя ради Царства Небесного, оставь дом и жену, возьми крест и уходи. Это ведь и есть монашество, а черные одежды и Типикон — приложиться могут.
Конечно, не все вмещают слово сие (я не вмещаю). Но нет ничего более нелепого, чем говорить, что монахи испортили христианство, завалив его аскезой. Если так, то первым монахом, который это сделал, был Спаситель.
Forwarded from Богословский факультет ПСТГУ
«История Церкви. Древнехристианский и византийский периоды»: новое учебное пособие для студентов духовных школ для студентов духовных школ и отделений «Теология» высших учебных заведений представлено издательством Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.
Это пособие — коллективный труд 18 авторов под общей редакцией сотрудников и преподавателей кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ д. ист. наук, доцента Г. Е. Захарова и кандидата теологии Э.Ю. Канаевой.
Учебное пособие охватывает 15 веков церковной истории — от апостольских времен до падения Византийской империи. Наследие древнехристианского и византийского мира имеет фундаментальное значение для православной традиции, так как именно в этот период были сформулированы основные догмы, установлены церковные каноны и созданы важнейшие церковные институты.
Учебное пособие уже доступно в Культурно-просветительском центре «Книжная палата в Черниговском» по адресу: ул. Пятницкая, 6/1 стр. 3 (на территории храма свв. Михаила и Федора Черниговских). Тел. +7 (996) 710-96-90
Это пособие — коллективный труд 18 авторов под общей редакцией сотрудников и преподавателей кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ д. ист. наук, доцента Г. Е. Захарова и кандидата теологии Э.Ю. Канаевой.
Учебное пособие охватывает 15 веков церковной истории — от апостольских времен до падения Византийской империи. Наследие древнехристианского и византийского мира имеет фундаментальное значение для православной традиции, так как именно в этот период были сформулированы основные догмы, установлены церковные каноны и созданы важнейшие церковные институты.
Учебное пособие уже доступно в Культурно-просветительском центре «Книжная палата в Черниговском» по адресу: ул. Пятницкая, 6/1 стр. 3 (на территории храма свв. Михаила и Федора Черниговских). Тел. +7 (996) 710-96-90
Покаяние имп. Феодосия перед свт. Иоанном Златоустом... и память о нем в русской церковной истории
В русской версии Житий святых свт. Димитрия Ростовского приводится следующая покаянная речь имп. Феодосия II, произнесенная им при перенесении мощей свт. Иоанна Златоуста:
«Царь, сняв свою багряницу, простер ее над мощами, а затем, припав на перси святаго, со слезами говорил:
“Прости, отче, прегрешение, причиненное тебе завистью. Не считай меня сообщником греха моей матери и не допусти, чтобы я страдал от оскомины за родительскую невоздержность. Хотя я и сын твоей гонительницы, однако, я неповинен в причиненном тебе бедствии. Прости ей согрешение, чтобы и я был свободен от упрека, тяготеющего на ней. Преклоняю свой сан к ногам твоим и всю мою власть подчиняю твоему молению.
Прости оскорбившую тебя безрассудным насилием, ибо она раскаялась в сделанном тебе и просит прощения, обращаясь к тебе со смирением моими устами так: помяни, отче, твое учительное слово о непамятозлобии и сам забудь мою злобу <...>”.
Говоря эти слова от лица своей матери, царь не переставал плакать».
* * *
Русская версия сказания о перенесении мощей, в свою очередь, следует за славянской (собственно, оригинальным текстом свт. Димитрия) [2], в которой помещена пометка, свидетельствующая о том, что свт. Димитрий воспроизводит текст Космы Веститора. Косма Веститор, в свою очередь, был известен свт. Димитрию по славянскому переводу, который входил в состав Великих Миней Четиих свт. Макария, митр. Московского [3].
Сам Косма, византийский агиограф VIII-IX вв., создал свой текст [4], опираясь на рассказ о перенесении мощей свт. Иоанна у Феодорита, еп. Кирского:
«Впоследствии, однако ж, и самые останки великого учителя перенесены были в царствующий град. <...> Это сокровище доставил тому городу нынешний царь, носящий имя своего деда [Феодосия Великого] и сохраняющий неповрежденным его благочестие. Склонив на гроб святителя очи и чело, он принес молитву за своих родителей и просил простить им обиду, причиненную по неведению, ибо его родители давно уже умерли, оставив его в сиротстве весьма юным» [5].
По-видимому, Косма расширил схематичный рассказ Феодорита: где Феодорит просто говорит, что Феодосий «принес молитву за своих родителей», там Веститор создает обширный текст (это устроено примерно так же, как речи у античных историков). От него он потом перешел в сказание прп. Симеона Метафраста, в «Историю» Никифора Каллиста Ксанфопула и т. д.
* * *
А еще у этого сюжета есть интересное отражение в русской церковной истории: государь Алексей Михайлович при перенесении мощей свт. Филиппа Московского испрашивал у святителя прощения за неправедные гонения со стороны царя Иоанна Грозного, цитируя покаянную молитву императора Феодосия (тем самым сообщая риторическому построению Космы Веститора историческую «плоть»):
«Молю тебя о сем и честь моего царства преклоню пред честными твоими мощами, повергаю к молению тебе всю мою власть, приди и прости оскорбившего тебя напрасно...» [6].
___
[1] Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. К., 2004. Т. 5. C. 887-888
[2] Книга житий святых. К., 1764. Т. 2. Л. 438 об.
[3] Великие Минеи Четии, 27 янв. // ГИМ. Син. 991. Л. 1162 об.
[4] Δυοβουνιώτης Κ. Κοσμᾶ Βεστίτωρος ἀνέκδοτα ἐγκώμια εἰς Χρυσόστομον // Ἐπετηρὶς Ἑταιρείας Βυζαντινῶν Σπουδῶν. 1925. Τ. 2. Σ. 76
[5] Феодорит Кирский, еп. Церковная история, V 36. М., 1993. C. 209
[6] Молебное послание государя царя Алексея Михайловича к мощам Святого Митрополита Филиппа // Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел. М.,1822. Ч. 3. С. 471
В русской версии Житий святых свт. Димитрия Ростовского приводится следующая покаянная речь имп. Феодосия II, произнесенная им при перенесении мощей свт. Иоанна Златоуста:
«Царь, сняв свою багряницу, простер ее над мощами, а затем, припав на перси святаго, со слезами говорил:
“Прости, отче, прегрешение, причиненное тебе завистью. Не считай меня сообщником греха моей матери и не допусти, чтобы я страдал от оскомины за родительскую невоздержность. Хотя я и сын твоей гонительницы, однако, я неповинен в причиненном тебе бедствии. Прости ей согрешение, чтобы и я был свободен от упрека, тяготеющего на ней. Преклоняю свой сан к ногам твоим и всю мою власть подчиняю твоему молению.
Прости оскорбившую тебя безрассудным насилием, ибо она раскаялась в сделанном тебе и просит прощения, обращаясь к тебе со смирением моими устами так: помяни, отче, твое учительное слово о непамятозлобии и сам забудь мою злобу <...>”.
Говоря эти слова от лица своей матери, царь не переставал плакать».
* * *
Русская версия сказания о перенесении мощей, в свою очередь, следует за славянской (собственно, оригинальным текстом свт. Димитрия) [2], в которой помещена пометка, свидетельствующая о том, что свт. Димитрий воспроизводит текст Космы Веститора. Косма Веститор, в свою очередь, был известен свт. Димитрию по славянскому переводу, который входил в состав Великих Миней Четиих свт. Макария, митр. Московского [3].
Сам Косма, византийский агиограф VIII-IX вв., создал свой текст [4], опираясь на рассказ о перенесении мощей свт. Иоанна у Феодорита, еп. Кирского:
«Впоследствии, однако ж, и самые останки великого учителя перенесены были в царствующий град. <...> Это сокровище доставил тому городу нынешний царь, носящий имя своего деда [Феодосия Великого] и сохраняющий неповрежденным его благочестие. Склонив на гроб святителя очи и чело, он принес молитву за своих родителей и просил простить им обиду, причиненную по неведению, ибо его родители давно уже умерли, оставив его в сиротстве весьма юным» [5].
По-видимому, Косма расширил схематичный рассказ Феодорита: где Феодорит просто говорит, что Феодосий «принес молитву за своих родителей», там Веститор создает обширный текст (это устроено примерно так же, как речи у античных историков). От него он потом перешел в сказание прп. Симеона Метафраста, в «Историю» Никифора Каллиста Ксанфопула и т. д.
* * *
А еще у этого сюжета есть интересное отражение в русской церковной истории: государь Алексей Михайлович при перенесении мощей свт. Филиппа Московского испрашивал у святителя прощения за неправедные гонения со стороны царя Иоанна Грозного, цитируя покаянную молитву императора Феодосия (тем самым сообщая риторическому построению Космы Веститора историческую «плоть»):
«Молю тебя о сем и честь моего царства преклоню пред честными твоими мощами, повергаю к молению тебе всю мою власть, приди и прости оскорбившего тебя напрасно...» [6].
___
[1] Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. К., 2004. Т. 5. C. 887-888
[2] Книга житий святых. К., 1764. Т. 2. Л. 438 об.
[3] Великие Минеи Четии, 27 янв. // ГИМ. Син. 991. Л. 1162 об.
[4] Δυοβουνιώτης Κ. Κοσμᾶ Βεστίτωρος ἀνέκδοτα ἐγκώμια εἰς Χρυσόστομον // Ἐπετηρὶς Ἑταιρείας Βυζαντινῶν Σπουδῶν. 1925. Τ. 2. Σ. 76
[5] Феодорит Кирский, еп. Церковная история, V 36. М., 1993. C. 209
[6] Молебное послание государя царя Алексея Михайловича к мощам Святого Митрополита Филиппа // Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел. М.,1822. Ч. 3. С. 471
Каждый раз меня забавляет, что в византийском греческом тоже были идиомы, связанные с образом «натянутости».
«Ἀξιώσομεν δὲ τὸν ταῦτα λέγοντα μὴ τὰ πράγματα ἕλκειν ἐπὶ τοὺς λόγους».
«Будем считать, что он, говоря это, не натягивает вещи на слова».
...сову на глобус.
«Ἀξιώσομεν δὲ τὸν ταῦτα λέγοντα μὴ τὰ πράγματα ἕλκειν ἐπὶ τοὺς λόγους».
«Будем считать, что он, говоря это, не натягивает вещи на слова».
«Насколько массовыми были гонения? Вероятно, лучше, чем пересказывать общие исторические данные, приводимые в разных книгах и самиздате, дать несколько бытовых зарисовок, сохранившихся в памяти от тех лет.
В 1929 г. я задал вопрос маме: “Мама, а почему всех арестовывают, а нас не арестовывают?” Вот впечатление ребенка — почему всех арестовывают, а нас не арестовывают? Мать ответила: “А мы недостойны пострадать за Христа”.
Все мои пять первых духовников скончались там, в тюрьмах и лагерях: кто расстрелян, кто погиб от пыток и болезней.
В 1931 г., помню, шел разговор между матерью и одной из девушек из общины о. Василия Надеждина (настоятеля храма свт. Николая у Соломенной сторожки). Она говорила: “Как я завидую тем, которые там находятся, в тюрьме. Они за Христа страдают”. Мать сказала: “А ты знаешь, что ведь те, которые мечтают быть арестованными за веру и попадают туда, они [и по опыту первых веков] чаще отрицаются от Христа и переживают арест тяжелее, чем те, которые пытались всеми правдами и неправдами избежать ареста. Так было и в первые века”.
В начале 20-х гг. по делу Христианского студенческого кружка арестовали девушку по имени Зоя. Оказавшись в камере, она решила, что она как христианка не должна врать и обязана честно и прямо отвечать на все вопросы следователя. Ночью не то во сне, не то наяву она слышит отчетливый голос “Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда”. Во время первого допроса эти слова снова прошли в ее сознании. Они определили ее поведение со следователем: она вела себя мужественно и никого не предала».
* * *
Глеб Каледа, прот. Очерки жизни православного народа в годы гонений. (Воспоминания и размышления) // Альфа и Омега. 1995. Вып. 6. С. 138
В 1929 г. я задал вопрос маме: “Мама, а почему всех арестовывают, а нас не арестовывают?” Вот впечатление ребенка — почему всех арестовывают, а нас не арестовывают? Мать ответила: “А мы недостойны пострадать за Христа”.
Все мои пять первых духовников скончались там, в тюрьмах и лагерях: кто расстрелян, кто погиб от пыток и болезней.
В 1931 г., помню, шел разговор между матерью и одной из девушек из общины о. Василия Надеждина (настоятеля храма свт. Николая у Соломенной сторожки). Она говорила: “Как я завидую тем, которые там находятся, в тюрьме. Они за Христа страдают”. Мать сказала: “А ты знаешь, что ведь те, которые мечтают быть арестованными за веру и попадают туда, они [и по опыту первых веков] чаще отрицаются от Христа и переживают арест тяжелее, чем те, которые пытались всеми правдами и неправдами избежать ареста. Так было и в первые века”.
В начале 20-х гг. по делу Христианского студенческого кружка арестовали девушку по имени Зоя. Оказавшись в камере, она решила, что она как христианка не должна врать и обязана честно и прямо отвечать на все вопросы следователя. Ночью не то во сне, не то наяву она слышит отчетливый голос “Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда”. Во время первого допроса эти слова снова прошли в ее сознании. Они определили ее поведение со следователем: она вела себя мужественно и никого не предала».
* * *
Глеб Каледа, прот. Очерки жизни православного народа в годы гонений. (Воспоминания и размышления) // Альфа и Омега. 1995. Вып. 6. С. 138
Forwarded from Мыслящий тростник
И еще вдогон к дню памяти Новомучеников! заказали про то, как говорить детям, а написалось и "вообще" - как.
https://www.miloserdie.ru/article/kak-govorit-s-detmi-o-repressiyah-goneniyah-na-czerkov-i-podvige-novomuchenikov/,
https://www.miloserdie.ru/article/kak-govorit-s-detmi-o-repressiyah-goneniyah-na-czerkov-i-podvige-novomuchenikov/,
Милосердие.ru
Как говорить с детьми о репрессиях, гонениях на Церковь и подвиге новомучеников - Милосердие.ru
Как говорить с детьми о подвиге новомучеников? Как рассказать детям о репрессиях? Как говорить о гонениях на Церковь?
Этот мир подробен по-византийски,
Он похож на рукопись каллиграфа:
Завитушки, чёрточки, лигатуры,
Золото, пурпур.
Пышный он избыточно и чрезмерно:
Как эллинистические колонны,
Мозаичных стен пестрота и дробность
В храме Софии.
Этот мир как речи во вкусе Пселла:
Ни словечка тут тебе в простоте не скажут,
О любой былинке звучит часами
Похвала мухе.
Он похож на рукопись каллиграфа:
Завитушки, чёрточки, лигатуры,
Золото, пурпур.
Пышный он избыточно и чрезмерно:
Как эллинистические колонны,
Мозаичных стен пестрота и дробность
В храме Софии.
Этот мир как речи во вкусе Пселла:
Ни словечка тут тебе в простоте не скажут,
О любой былинке звучит часами
Похвала мухе.
Про святого Валентина и валентинки
Если открыть соцсети и мессенджеры 14 февраля, непременно хоть раз наткнешься на тексты об истории праздника. В одних излагается романтический сюжет о том, как император Клавдий запретил солдатам жениться, а священник по имени Валентин продолжал их тайно венчать и за это был казнен, а впоследствии причислен к лику святых. В других рассказывается та же самая история, но с известным нюансом: оказывается, что солдаты эти были нетрадиционной ориентации и венчал их священник между собой. Сопровождается такая версия простой моралью: «День св. Валентина» 14 февраля — праздник сугубо зловредный.
Конечно, современный «День святого Валентина» — это праздник коммерческий и потому порочный. Но все же придумали его (или назначили его днем всех влюбленных) вовсе не по случаю одобрения содомии «священником Валентином».
14 февраля было днем памяти священномученика Валентина, епископа Интерамнского, на христианском Западе за много веков до раскола: мы встречаем его память уже в т. н. «Мартирологе Иеронима» [1] — древнейшем латинском церковном «всемирном» календаре, включавшем памяти всех святых со всего мира, которых почитали в ту эпоху. Составлен он не позднее VII века. Почитает этого святого и сегодняшняя Православная Церковь, просто в Византии и на Руси его день памяти приходился на 30 июля.
Исторический св. Валентин никаких подвигов, связанных с тайными венчаниями, не совершал; он был казнен, как и все мученики, за исповедание христианской веры. С влюбленными его память связал народный обычай средневековой Англии. Уже в XIV в. считалось, что именно 14 февраля птицы начинают искать себе пару. Это представление отразилось в поэме знаменитого английского литератора Джеффри Чосера «Птичий Парламент»:
«Несметные и всяческие птицы
Слетелись внять велениям царицы.
Зане был день Святого Валентина,
Когда пернатые вступают в брак;
Толь дивная открылась мне картина!» [2]
«For this was on Seynt Valentynes day, // Whan every foul cometh ther to chese his make». Конечно, если в этот день вступают в брак «пернатые», то и люди довольно быстро начали связывать память св. Валентина с любовью и браком (собственно, и у Чосера уже рассказу о птицах предшествовали образ влюбленных из античной и средневековой литературы). В XV столетии появляются и первые «валентинки» — письма, в которых автор признавался в любви, называя возлюбленного / возлюбленную в честь святого — «Валентином» или «Валентиной». эта традиция, хотя и совсем не свойственна исторической России, все же насчитывает уже пять сотен лет.
Самую первую «валентинку», дошедшую до нас, написал (и адресовал своей жене) француский рыцарь и поэт, герцог Карл Орлеанский, заключенный в темнице в Англии: «О, как я томлюсь любовью, моя сладчайшая Валентина» [3].
А чуть позже, в феврале 1477 г., благородная девица Марджери Брюс написала «валентинку» своему возлюбленному, сэру Джону Пастону. В нее она рассказывала, что ее отец не может дать за ней большого приданого, и потому, если Джон любит ее, он должен быть готов вступить в брак бескорыстно. Забегая вперед: это письмо было найдено в семейном архиве Пастонов вместе с документами, которые показывают, что брак все-таки состоялся и юная Марджери сделалась, по ее же выражению, «meryest mayden on grounde» [4]: самой счастливой девушкой на земле.
«Моему поистине возлюбленному Валентину (my ryght welbelouyd Voluntyn) Джону Пастону, сквайру, да будет доставлено сие. Драгоценный мой, обожаемый, поистине возлюбленный Валентин, вверяю тебе себя чистосердечно, желая слышать о твоем благополучии, о котором я молю Вседержителя Бога, да сохранит тебя на многие лета по Его благоволению и желанию твоего сердца…» [5]
Так что не нужно придумывать сказок — ни «розовых», ни «черных» — про 14 февраля. Реальность интереснее любой фантазии.
***
[1] MartHieron. P. 92-93
[2] Джеффри Чосер. Книга о королеве. Парламент птиц. М., 2005. С. 111.
[3] Les poésies du duc Charles d'Orléans. P., 1842. P. 479
[4] Manuscript Lond. BL. Add. 43490, f. 24r.
[5] Manuscript Lond. BL. Add. 43490, f. 23r.
https://www.tgoop.com/foma_academy/2485
Если открыть соцсети и мессенджеры 14 февраля, непременно хоть раз наткнешься на тексты об истории праздника. В одних излагается романтический сюжет о том, как император Клавдий запретил солдатам жениться, а священник по имени Валентин продолжал их тайно венчать и за это был казнен, а впоследствии причислен к лику святых. В других рассказывается та же самая история, но с известным нюансом: оказывается, что солдаты эти были нетрадиционной ориентации и венчал их священник между собой. Сопровождается такая версия простой моралью: «День св. Валентина» 14 февраля — праздник сугубо зловредный.
Конечно, современный «День святого Валентина» — это праздник коммерческий и потому порочный. Но все же придумали его (или назначили его днем всех влюбленных) вовсе не по случаю одобрения содомии «священником Валентином».
14 февраля было днем памяти священномученика Валентина, епископа Интерамнского, на христианском Западе за много веков до раскола: мы встречаем его память уже в т. н. «Мартирологе Иеронима» [1] — древнейшем латинском церковном «всемирном» календаре, включавшем памяти всех святых со всего мира, которых почитали в ту эпоху. Составлен он не позднее VII века. Почитает этого святого и сегодняшняя Православная Церковь, просто в Византии и на Руси его день памяти приходился на 30 июля.
Исторический св. Валентин никаких подвигов, связанных с тайными венчаниями, не совершал; он был казнен, как и все мученики, за исповедание христианской веры. С влюбленными его память связал народный обычай средневековой Англии. Уже в XIV в. считалось, что именно 14 февраля птицы начинают искать себе пару. Это представление отразилось в поэме знаменитого английского литератора Джеффри Чосера «Птичий Парламент»:
«Несметные и всяческие птицы
Слетелись внять велениям царицы.
Зане был день Святого Валентина,
Когда пернатые вступают в брак;
Толь дивная открылась мне картина!» [2]
«For this was on Seynt Valentynes day, // Whan every foul cometh ther to chese his make». Конечно, если в этот день вступают в брак «пернатые», то и люди довольно быстро начали связывать память св. Валентина с любовью и браком (собственно, и у Чосера уже рассказу о птицах предшествовали образ влюбленных из античной и средневековой литературы). В XV столетии появляются и первые «валентинки» — письма, в которых автор признавался в любви, называя возлюбленного / возлюбленную в честь святого — «Валентином» или «Валентиной». эта традиция, хотя и совсем не свойственна исторической России, все же насчитывает уже пять сотен лет.
Самую первую «валентинку», дошедшую до нас, написал (и адресовал своей жене) француский рыцарь и поэт, герцог Карл Орлеанский, заключенный в темнице в Англии: «О, как я томлюсь любовью, моя сладчайшая Валентина» [3].
А чуть позже, в феврале 1477 г., благородная девица Марджери Брюс написала «валентинку» своему возлюбленному, сэру Джону Пастону. В нее она рассказывала, что ее отец не может дать за ней большого приданого, и потому, если Джон любит ее, он должен быть готов вступить в брак бескорыстно. Забегая вперед: это письмо было найдено в семейном архиве Пастонов вместе с документами, которые показывают, что брак все-таки состоялся и юная Марджери сделалась, по ее же выражению, «meryest mayden on grounde» [4]: самой счастливой девушкой на земле.
«Моему поистине возлюбленному Валентину (my ryght welbelouyd Voluntyn) Джону Пастону, сквайру, да будет доставлено сие. Драгоценный мой, обожаемый, поистине возлюбленный Валентин, вверяю тебе себя чистосердечно, желая слышать о твоем благополучии, о котором я молю Вседержителя Бога, да сохранит тебя на многие лета по Его благоволению и желанию твоего сердца…» [5]
Так что не нужно придумывать сказок — ни «розовых», ни «черных» — про 14 февраля. Реальность интереснее любой фантазии.
***
[1] MartHieron. P. 92-93
[2] Джеффри Чосер. Книга о королеве. Парламент птиц. М., 2005. С. 111.
[3] Les poésies du duc Charles d'Orléans. P., 1842. P. 479
[4] Manuscript Lond. BL. Add. 43490, f. 24r.
[5] Manuscript Lond. BL. Add. 43490, f. 23r.
https://www.tgoop.com/foma_academy/2485
Telegram
Академия журнала «Фома»
Если открыть соцсети и мессенджеры 14 февраля, хоть раз наткнешься на тексты двух видов об истории праздника:
🤩 В одних — романтический сюжет, как император Клавдий запретил солдатам жениться, а священник Валентин продолжал их тайно венчать. За это он был…
🤩 В одних — романтический сюжет, как император Клавдий запретил солдатам жениться, а священник Валентин продолжал их тайно венчать. За это он был…
Для одной статьи читаю Оригена и его преданную защитницу Иларию Рамелли (очень пламенную: постоянные рассуждения о том, что «Церковь Империи» осудила Оригена потому, что ее духовность была основана исключительно на страхе, уже утомили).
Ориген, конечно, мудр, как змей. Он пишет в «Письме к друзьям в Александрии»:
«Некоторые из любителей обвинять своих ближних выдвигают против нас и нашего учения обвинение в богохульстве, хотя от нас они никогда не слышали ничего подобного. Что же, если они не хотят помнить заповедь, им предстоит самим увидеть, что “злословящие не наследуют Царства Божьего” (1 Кор. 6:10). Ведь они заявляют, что я считаю, будто отец зла, погибели и тех, кто будет извержен из Царства Божия, то есть диавол, должен быть спасен. А этого не может сказать ни один человек, даже если он уже лишился рассудка и явно безумен» (Rufin. De adult. lib. Orig. 7)
Казалось бы, как это? Ведь в других местах тот же Ориген прямо пишет, что все непременно должны быть спасены в силу онтологической необходимости:
«Я полагаю, что царство смерти не будет вечным в том же смысле, в каком [вечно царство] жизни и праведности <…>. Если считать вечность смерти такой же, какова вечность жизни, то смерть будет уже не противоположна жизни, а равна ей. Ведь вечное вечному не противоположно, а тождественно» (Comm. in Ep. Rom. V 7).
И тут Рамелли совершенно верно — и очень изящно — объясняет, в чем тут дело.
«Действительно, в своем письме друзьям в Александрию, написанном с намерением защититься от обвинений современников, Ориген также осудил фальсификацию своих произведений и слов. Он заявил, что даже глупец не мог бы утверждать, что дьявол будет спасен, поскольку даже грешники не войдут в Царство Божие. Это, конечно, означало, что пока они будут грешниками и не покаются, они не войдут в Царство. Точно так же дьявол не будет спасен, пока не покается. <...> Дьявол спасается не как дьявол или как причина греха, а как Божье творение» (Ramelli. P. 155-156).
Вот она, пресловутая фальсификация трудов Оригена его ненавистниками! Он ведь не говорил, что дьявол спасется, — то есть не спасется, пока остаётся дьяволом, а ведь это совсем другое, правда?
Где иезуит учился, там оригенист преподавал.
Ориген, конечно, мудр, как змей. Он пишет в «Письме к друзьям в Александрии»:
«Некоторые из любителей обвинять своих ближних выдвигают против нас и нашего учения обвинение в богохульстве, хотя от нас они никогда не слышали ничего подобного. Что же, если они не хотят помнить заповедь, им предстоит самим увидеть, что “злословящие не наследуют Царства Божьего” (1 Кор. 6:10). Ведь они заявляют, что я считаю, будто отец зла, погибели и тех, кто будет извержен из Царства Божия, то есть диавол, должен быть спасен. А этого не может сказать ни один человек, даже если он уже лишился рассудка и явно безумен» (Rufin. De adult. lib. Orig. 7)
Казалось бы, как это? Ведь в других местах тот же Ориген прямо пишет, что все непременно должны быть спасены в силу онтологической необходимости:
«Я полагаю, что царство смерти не будет вечным в том же смысле, в каком [вечно царство] жизни и праведности <…>. Если считать вечность смерти такой же, какова вечность жизни, то смерть будет уже не противоположна жизни, а равна ей. Ведь вечное вечному не противоположно, а тождественно» (Comm. in Ep. Rom. V 7).
И тут Рамелли совершенно верно — и очень изящно — объясняет, в чем тут дело.
«Действительно, в своем письме друзьям в Александрию, написанном с намерением защититься от обвинений современников, Ориген также осудил фальсификацию своих произведений и слов. Он заявил, что даже глупец не мог бы утверждать, что дьявол будет спасен, поскольку даже грешники не войдут в Царство Божие. Это, конечно, означало, что пока они будут грешниками и не покаются, они не войдут в Царство. Точно так же дьявол не будет спасен, пока не покается. <...> Дьявол спасается не как дьявол или как причина греха, а как Божье творение» (Ramelli. P. 155-156).
Вот она, пресловутая фальсификация трудов Оригена его ненавистниками! Он ведь не говорил, что дьявол спасется, — то есть не спасется, пока остаётся дьяволом, а ведь это совсем другое, правда?
Где иезуит учился, там оригенист преподавал.
Прп. Макарий:
«Вопрос. В воскресение все ли [целиком] тела восстают?
Ответ. Богу все легко. Таково и обетование Его. Но человеческой немощи и человеческому рассудку кажется сие невозможным. Как Бог, взяв немного праха и земли, устроил иное какое-то естество, именно естество телесное, неподобное земле, и сотворил многие роды [телесного устройства], как-то: волосы, кожу, кости и жилы, так опять все восстанет с земли.
И каким образом игла, брошенная в огонь, изменяет цвет и превращается в огонь, между тем как естество железа не уничтожается, но остается, — так и в воскресение все члены будут воскрешены и, по написанному, волос не погибнет, и все соделается световидным, все погрузится и преложится в огонь и свет, но не распадется и не сделается огнем, так чтобы не стало уже [прежнего] естества, как утверждают некоторые.
Ибо Петр остается Петром, и Павел Павлом, и Филипп Филиппом; каждый, исполнившись Духа, пребывает в собственном своем существе. А если утверждаешь, что естество распалось, то нет уже Петра или Павла, но всё и повсюду Бог, и отходящие в геенну не чувствуют наказания, а идущие в царство благодеяния».
Источник: Макариевский корпус. Слово XXXII 1.1// Макарий Египетский, прп. (Симеон Месопотамский). Духовные слова и послания: Собр. I / Подгот. изд.: А. Г. Дунаев, иером. В. Дэпрэ при участии М. М. Бернацкого и С. С. Кима. Афон; М., 2015. С. 515.
«Вопрос. В воскресение все ли [целиком] тела восстают?
Ответ. Богу все легко. Таково и обетование Его. Но человеческой немощи и человеческому рассудку кажется сие невозможным. Как Бог, взяв немного праха и земли, устроил иное какое-то естество, именно естество телесное, неподобное земле, и сотворил многие роды [телесного устройства], как-то: волосы, кожу, кости и жилы, так опять все восстанет с земли.
И каким образом игла, брошенная в огонь, изменяет цвет и превращается в огонь, между тем как естество железа не уничтожается, но остается, — так и в воскресение все члены будут воскрешены и, по написанному, волос не погибнет, и все соделается световидным, все погрузится и преложится в огонь и свет, но не распадется и не сделается огнем, так чтобы не стало уже [прежнего] естества, как утверждают некоторые.
Ибо Петр остается Петром, и Павел Павлом, и Филипп Филиппом; каждый, исполнившись Духа, пребывает в собственном своем существе. А если утверждаешь, что естество распалось, то нет уже Петра или Павла, но всё и повсюду Бог, и отходящие в геенну не чувствуют наказания, а идущие в царство благодеяния».
Источник: Макариевский корпус. Слово XXXII 1.1// Макарий Египетский, прп. (Симеон Месопотамский). Духовные слова и послания: Собр. I / Подгот. изд.: А. Г. Дунаев, иером. В. Дэпрэ при участии М. М. Бернацкого и С. С. Кима. Афон; М., 2015. С. 515.