Нам повезло, мы приехали в Болгарию во второй половине 90х годов. В это время эмигранты первой волны были ещё живы. Конечно мы сразу познакомились, ведь они очень скучали по далёкой родине, которую едва помнили. Покинули они ее детьми. Это были две пожилые дамы, лет 82 - 83. Именно дамы, бабушками ни у кого язык бы не повернулся их назвать. Миниатюрные, суховатые, но изящные. Всегда со вкусом одетые, с незамысловатыми, но безупречным причёсками. Лидия Николаевна была дочерью купца. Смутно помню из разговоров взрослых (мне тогда было 9-11 лет), что брак ее был несчастливым. Она мало рассказывала о себе. Я вообще не помню, чтобы мы вели с ней беседы. Мне кажется, Лидия Борисовна была глубоким интровертом. Но я очень хорошо запомнила её чуть склоненную голову, пушистые белые волосы под изящно повязанным газовым платком, неизменные бусы на шее. Она не носила темного, поэтому образ ее был лиричным, светлым, в зелено-голубых оттенках как на картинах Борисова-Мусатова. Было в ней что-то хрупко-трогательное и молчаливо-безропотное. Наверное, когда-то про нее говорили, что она Тургеневская девушка. Елизавета Николаевна - дочь предводителя дворянства, по-моему из Харькова. Вот с ней у нас были замечательно-доверительные отношения! Пожалуй, она составляла полную противоположность Лидии Борисовне, хотя они и были подругами. Как там у Пушкина? Они сошлись, волна и камень, Стихи и проза, лёд и пламень... Прозой Елизавета Николаевна ни в коей мере не была, а огнем - однозначно! Она была удивительно цельной натурой, яркой, получающей радость от жизни и щедро одаряющей ею всех вокруг. Когда ее родители бежали из России, охваченной революцией, ей было примерно столько, сколько и мне в момент нашего знакомства. Ее семья была очень даже богата. Успели взять они только четверых своих детей и два мешка бумажных ассигнаций... Одним словом, первое время, ее отец устроился грузчиком в порту Стамбула. Надо было кормить семью. Елизавета Николаевна с большим удовольствием рассказывала, как однажды ночью дети проснулись в своей комнате от дикого хохота родителей, доносившегося из соседнего помещения. Да, из помещения, комнатой его можно было бы назвать чисто символически - земляные полы, голые стены без обоев и ковров, тут же, за деревянной перегородкой, осел. В чем же была причина их веселья? Оказалось, родители вспоминали свою прошлую жизнь. Один момент их особенно развеселил. В родовом имении нужно было сделать ремонт и для этого переехать на съёмную квартиру. Это обстоятельство возмутило мать Николая (отчества не знаю, к сожалению). Она не могла понять: "Как можно поместиться в одиннадцати комнатах? Как вообще ты себе это представляешь? Куда мы денем прислугу?" Отсюда, из маленького глиняного домика с двумя комнатушками, им эта ситуация казалась невозможно смешной, гротескной. Смеялись бы мы на их месте? Хватило бы нам на это духа? Им хватило! Они не озлобились, не отчаялись, не ожесточились. Никакого негатива, как сказали бы мы сейчас . Можно ли предоставить себе подобное ошеломительное жизнелюбие?! Для меня это недостижимый ориентир! Пока, во всяком случае, недостижимый. Позже они перебрались в Болгарию. Дети выросли. Лизочка стала балериной и вышла замуж за болгарского генерала, участника Первой мировой войны. Елизавета Николаевна любила рассказывать о том, как они с супругом отмечали в ресторане тридцатилетие свадьбы. Официант потом спросил у кого-то из гостей: "Это молодожёны?" У них был удивительно счастливый брак, но разве могло быть иначе при подобном отношении к жизни? О Елизавете Николаевне мне хотелось бы рассказывать и рассказывать, но ... Тогда я была ещё ребенком, мне не приходило в голову уточнять детали. Тем более я не думала записывать ее воспоминания. А ведь стоило бы! Я не помню, как зовут ее мужа и родителей. Сейчас могу только расстраиваться, что не расспросила ее о России. О той, из которой они уехали и которой больше нет.
Нам повезло, мы приехали в Болгарию во второй половине 90х годов. В это время эмигранты первой волны были ещё живы. Конечно мы сразу познакомились, ведь они очень скучали по далёкой родине, которую едва помнили. Покинули они ее детьми. Это были две пожилые дамы, лет 82 - 83. Именно дамы, бабушками ни у кого язык бы не повернулся их назвать. Миниатюрные, суховатые, но изящные. Всегда со вкусом одетые, с незамысловатыми, но безупречным причёсками. Лидия Николаевна была дочерью купца. Смутно помню из разговоров взрослых (мне тогда было 9-11 лет), что брак ее был несчастливым. Она мало рассказывала о себе. Я вообще не помню, чтобы мы вели с ней беседы. Мне кажется, Лидия Борисовна была глубоким интровертом. Но я очень хорошо запомнила её чуть склоненную голову, пушистые белые волосы под изящно повязанным газовым платком, неизменные бусы на шее. Она не носила темного, поэтому образ ее был лиричным, светлым, в зелено-голубых оттенках как на картинах Борисова-Мусатова. Было в ней что-то хрупко-трогательное и молчаливо-безропотное. Наверное, когда-то про нее говорили, что она Тургеневская девушка. Елизавета Николаевна - дочь предводителя дворянства, по-моему из Харькова. Вот с ней у нас были замечательно-доверительные отношения! Пожалуй, она составляла полную противоположность Лидии Борисовне, хотя они и были подругами. Как там у Пушкина? Они сошлись, волна и камень, Стихи и проза, лёд и пламень... Прозой Елизавета Николаевна ни в коей мере не была, а огнем - однозначно! Она была удивительно цельной натурой, яркой, получающей радость от жизни и щедро одаряющей ею всех вокруг. Когда ее родители бежали из России, охваченной революцией, ей было примерно столько, сколько и мне в момент нашего знакомства. Ее семья была очень даже богата. Успели взять они только четверых своих детей и два мешка бумажных ассигнаций... Одним словом, первое время, ее отец устроился грузчиком в порту Стамбула. Надо было кормить семью. Елизавета Николаевна с большим удовольствием рассказывала, как однажды ночью дети проснулись в своей комнате от дикого хохота родителей, доносившегося из соседнего помещения. Да, из помещения, комнатой его можно было бы назвать чисто символически - земляные полы, голые стены без обоев и ковров, тут же, за деревянной перегородкой, осел. В чем же была причина их веселья? Оказалось, родители вспоминали свою прошлую жизнь. Один момент их особенно развеселил. В родовом имении нужно было сделать ремонт и для этого переехать на съёмную квартиру. Это обстоятельство возмутило мать Николая (отчества не знаю, к сожалению). Она не могла понять: "Как можно поместиться в одиннадцати комнатах? Как вообще ты себе это представляешь? Куда мы денем прислугу?" Отсюда, из маленького глиняного домика с двумя комнатушками, им эта ситуация казалась невозможно смешной, гротескной. Смеялись бы мы на их месте? Хватило бы нам на это духа? Им хватило! Они не озлобились, не отчаялись, не ожесточились. Никакого негатива, как сказали бы мы сейчас . Можно ли предоставить себе подобное ошеломительное жизнелюбие?! Для меня это недостижимый ориентир! Пока, во всяком случае, недостижимый. Позже они перебрались в Болгарию. Дети выросли. Лизочка стала балериной и вышла замуж за болгарского генерала, участника Первой мировой войны. Елизавета Николаевна любила рассказывать о том, как они с супругом отмечали в ресторане тридцатилетие свадьбы. Официант потом спросил у кого-то из гостей: "Это молодожёны?" У них был удивительно счастливый брак, но разве могло быть иначе при подобном отношении к жизни? О Елизавете Николаевне мне хотелось бы рассказывать и рассказывать, но ... Тогда я была ещё ребенком, мне не приходило в голову уточнять детали. Тем более я не думала записывать ее воспоминания. А ведь стоило бы! Я не помню, как зовут ее мужа и родителей. Сейчас могу только расстраиваться, что не расспросила ее о России. О той, из которой они уехали и которой больше нет.
Channel login must contain 5-32 characters Developing social channels based on exchanging a single message isn’t exactly new, of course. Back in 2014, the “Yo” app was launched with the sole purpose of enabling users to send each other the greeting “Yo.” Add the logo from your device. Adjust the visible area of your image. Congratulations! Now your Telegram channel has a face Click “Save”.! Private channels are only accessible to subscribers and don’t appear in public searches. To join a private channel, you need to receive a link from the owner (administrator). A private channel is an excellent solution for companies and teams. You can also use this type of channel to write down personal notes, reflections, etc. By the way, you can make your private channel public at any moment. Among the requests, the Brazilian electoral Court wanted to know if they could obtain data on the origins of malicious content posted on the platform. According to the TSE, this would enable the authorities to track false content and identify the user responsible for publishing it in the first place.
from us
