Валерий Грубин — Тане Юдиной:
— Как ни позвоню, вечно ты сердишься. Вечно говоришь, что уже половина третьего ночи.

"Записные книжки. Соло на Ундервуде"

👉🏻 Зона Довлатова

— Скажите, Люда, возле вашего дома есть лужа? — спросил Довлатов, когда мы въехали на Исаакиевскую площадь.
— Не помню... А зачем вам лужа?
— Очень важная деталь. Если есть лужа, я выскакиваю из машины первый, снимаю пальто и небрежно бросаю его в лужу, и вы проходите до нему, как по ковру. Помните, в «Бесприданнице»? Этот жест входит в программу обольщения и действует безотказно. Проверял сотни раз.
— Сколько же у вас пальто?
— Одно, но ему ничего не сделается. Смотрите, какая царская подкладка! Нейлон под горностай. Только не вздумайте говорить, что это дешевый трюк. Будто я сам не знаю.

Людмила Штерн. Эта неаполитанская наружность.
Рукопись, представленная для сборника "Малоизвестный Довлатов".

👉🏻 Зона Довлатова

Последний год в Союзе был довольно оживленным. Я не работал. Жена уволилась еще раньше, нагрубив чиновнику-антисемиту с подозрительной фамилией — Миркин.
Возле нашего подъезда бродили загадочные личности. Дочка бросила школу. Мы боялись выпускать ее из дома.
Потом меня неожиданно забрали и отвезли в Каляевский спецприемник. Я обвинялся в тунеядстве, притонодержательстве и распространении нелегальной литературы. В качестве нелегальной литературы фигурировали мои собственные произведения.

"Ремесло"

👉🏻 Зона Довлатова

С физкультурой было покончено, и я написал рассказ. Что-то было в рассказе от моих ночных прогулок. Шум дождя. Уснувшие за рулем шоферы. Безлюдные улицы, которые так похожи одна на другую...
Бородатый литсотрудник долго искал мою рукопись. Роясь в шкафах, он декламировал первые строчки:
— Это не ваше — «К утру подморозило...»?
— Нет, — говорил я.
— А это — «К утру распогодилось...»?
— Нет.
— А вот это — «К утру Ермил Федотович скончался...»?
— Ни в коем случае.
— А вот это, под названием «Марш одноногих»?
— «Марш одиноких», — поправил я.

"Хочу быть сильным"

👉🏻 Зона Довлатова

В общем, все, казалось бы, пришло к какому-то внутреннему равновесию, не голодаем, печатаемся, сын растет, мать жива, жена не опротивела, дочка в рожу не плюет, тем не менее, я — больной мрачный старик, мнительный, с комплексами, всех ненавижу (кроме тебя и Ани), а если годами не пью, то помню о Ней, проклятой, с утра до ночи, и если в глубине души о чем-то мечтаю, то именно о том, чтобы выпить, закурить и позвонить по телефону Янине Словашевской.

Из письма Сергея Довлатова Андрею Арьеву. Март 1989.

👉🏻 Зона Довлатова

На досуге я пытался уяснить, кто же имеет реальные шансы опубликоваться? Выявил семь категорий:

1. Знаменитый автор, видный литературный чиновник, само имя которого является пропуском. (Шансы — сто процентов.)

2. Рядовой официальный профессионал, личный друг Сахарнова. (Шансы — семь из десяти.)

3. Чиновник параллельного ведомства, с которым необходимо жить дружно. (Пять из десяти.)

4. Неизвестный автор, чудом создавший произведение одновременно талантливое и конъюнктурное. (Четыре из десяти.)

5. Неизвестный автор, создавший бездарное конъюнктурное произведение. (Три из десяти.)

6. Просто талантливый автор. (Шансы близки к нулю. Случай почти уникальный. Чреват обкомовскими санкциями.)

7. Бездарный автор, при этом еще и далекий от конъюнктуры. (Этот вариант я не рассматриваю. Шансы здесь измеряются отрицательными величинами.)

"Ремесло"

👉🏻 Зона Довлатова

Он, повторяю, мечтал о читателе плачущем. Смеющегося знал и оттого, наверное, ценил мало. Обладая редким чутьем на юмор (например, у Достоевского любил больше всего смешное и виртуозно находил уморительные места в «Братьях Карамазовых»), Довлатов, в общем-то, не выходил из рамок российской традиции, в которой смех — это низость. Желая уязвить, он говорил про нас с Генисом:
«Они делят литературу на смешную и плохую». Думаю, все дело в том, что Сергей очень желал массового читателя и понимал, что тому нужен именно всхлип рядом со смешком.

Петр Вайль. "Без Довлатова"

👉🏻 Зона Довлатова

— Ты счастлив, Боря?

Левин снял очки. Теперь он был похож на второгодника.

— Какое там счастье! Живу, работаю. Галка, я согласен, трудный человек. Есть в ней что-то безжизненное. Володя — хам, начитанный, развитый хам. Я все-таки доктор наук, профессор. А он говорит мне вчера: "У тебя комплекс неполноценности..."

— Но ведь ты ученый, служишь людям. Ты должен гордиться...

— Брось, Лида. Я служу Галине и этому засранцу.

"Компромисс"

👉🏻 Зона Довлатова

Оба мы женились сравнительно рано. Я, естественно, на бедной девушке. Андрей — на Даше, внучке химика Ипатьева, приумножившей семейное благосостояние.

Помню, я читал насчет взаимной тяги антиподов. По-моему, есть в этой теории что-то сомнительное. Или, как минимум, спорное. Например, Даша с Андреем были похожи. Оба рослые, красивые, доброжелательные и практичные. Оба больше всего ценили спокойствие и порядок. Оба жили со вкусом и без проблем.

Да и мы с Леной были похожи. Оба — хронические неудачники. Оба — в разладе с действительностью. Даже на Западе умудряемся жить вопреки существующим правилам...

"Чемодан"

👉🏻 Зона Довлатова

Сережа позвонил через месяц и застенчиво, чуть ли не смущенно, пригласил нас с мужем в Дом писателя на свое первое публичное чтение. Помню, что приглашение сопровождалось бесчисленными оговорками, как-то:
«Если вам в этот вечер совершенно нечего делать... Если это не нарушит привычного уклада вашей жизни... Если вам не отвратителен Дом писателя... Если не страшитесь потерять два часа...»

Людмила Штерн. "Эта неаполитанская наружность"
Сборник "Малоизвестный Довлатов"

👉🏻 Зона Довлатова

Когда я был дитя, чтобы перейти из третьего класса в четвертый — целую жизнь нужно было прожить, а сейчас рожаешь ребенка, и минут через сорок ему уже исполняется семь лет, и он внятным голосом просит у тебя денег.

Из письма Сергея Довлатова Андрею Арьеву.
1 февраля 1989

👉🏻 Зона Довлатова

Ну хорошо, думал я, возьму и женюсь. Женюсь из чувства долга. Допустим, все будет хорошо. Причем для нас обоих.
По сути дела, мы уже женаты, и все идет нормально. Союз, лишенный обязательств. В чем и состоит залог его долговечности…
Но где же любовь? Где ревность и бессонница? Где половодье чувств? Где неотправленные письма с расплывшимися чернилами? Где обморок при виде крошечной ступни? Где купидоны, амуры и прочие статисты этого захватывающего шоу? Где, наконец, букет цветов за рубль тридцать?!..
Собственно говоря, я даже не знаю, что такое любовь. Критерии отсутствуют полностью. Несчастная любовь — это я еще понимаю. А если все нормально? По-моему, это настораживает. Есть в ощущении нормы какой-то подвох.

"Заповедник"

👉🏻 Зона Довлатова

Дела мои идут нормально, трезво и обстоятельно. Сдал два очерка в «Советское Зауралье» и «Молодой Ленинец», в понедельник улечу на местном самолете в Частоозерье на рыбокомбинат. Они набирают людей на последний «неводной и сетевой» лов. Я там пробуду три месяца среди законченных подонков общества, т.е. в самой благоприятной для меня обстановке. Предоставляется барак и кое-что из спецодежды. Оплата сдельно-премиальная. Интуиция мне подсказывает, что это хорошо. В общем, я на некоторое время становлюсь «сезонником из бывшего ворья» — цитата, кажется, «Марш одиноких».

Из письма Сергея Довлатова Людмиле Штерн.
20-е декабря 1969 г., из Кургана в Ленинград.

👉🏻 Зона Довлатова

Вариант рекламного плаката — "Летайте самолетами Аэрофлота!". И в центре — портрет невозвращенца Барышникова.

"Записные книжки. Соло на IBM"

👉🏻 Зона Довлатова

Самое трудное испытание для благополучного человека — это внезапное неблагополучие.

"Иностранка"

👉🏻 Зона Довлатова

Короче говоря, за месяц Дима превратился в обыкновенного человека. В целеустремленного и трудолюбивого аспиранта средних дарований.

Иногда Маруся уговаривала его:
— Хоть бы ты напился!

Дима отвечал Марусе:
— Пьянство — это добровольное безумие.

Маруся не успокаивалась:
— Хоть бы ты меня приревновал!

Дима четко формулировал:
— Ревновать — это мстить себе за ошибки других...

"Иностранка"

👉🏻 Зона Довлатова

Готовя выставку, мы устанавливали в фойе Дворца Ленсовета на Петроградской стенды с книгами, причем у каждой редакции был свой стенд.
Сережа пришел проведать меня и заодно поглядеть, что выставляется. Я только что переругался с каким-то обкомовским представителем, поставившим на видное место сборники Чепурова и Заводчикова, и задвинувшим в самый край стенда книгу Ахматовой.

Сергей расхаживал между стендами, нагибался, чтобы лучше рассмотреть то или иное издание, театрально заводил глаза и стонал:
— О-ооо-ооо, невозможно... Кого мы читаем! Кто такой этот Федоращенко? Как можно писать с такой фамилией!. А этот... Сероштанов... Может быть писатель по фамилии Сероштанов?!..

Я, словно продавец капризному покупателю, отвечал, что это, мол, скорей всего, псевдонимы.
— У всех у них псевдонимы. Страна псевдонимов. СССР — псевдоним России. Брежнев — псевдоним Ленина. Соцреализм — псевдоним литературы. Оо-ооо, не могу...

Александр Шкляринский. "Сто слепящих фотографий"

👉🏻 Зона Довлатова

Цыпин порозовел. Он выпил фужер коньяка и потянулся за шампанским.

— Не смешивай, — посоветовал бригадир, — а то уже хорош.

— Что значит — не смешивай, — удивился Цыпин, — почему? Я же грамотно смешиваю. Делаю все по науке. Водку с пивом мешать — это одно. Коньяк с шампанским — другое. Я в этом деле профессор.

— Оно и видно, — нахмурился Лихачев, — по той же эпоксидной смоле...

"Чемодан"

👉🏻 Зона Довлатова

На прощание грузины сказали:
— Мы по своим убеждениям джасис-сс-с...
— Кто? — не понял я.
— Джасис-сс-с...
Я растерялся: "Джазисты, что ли?.."
— Кто? — еще раз спрашиваю.
— Джойсисты, последователи Джойса, — объяснил сообразительный Володин.
Вот уж не подумал бы, читая сценарии. Начинался он так:
"Большой вагон. Сидит Гурам. Билета нет..."

"Ремесло"

👉🏻 Зона Довлатова

Подарок Петру Вайлю к 40-летию
(Нью-Йорк, 29 сентября 1989 г.)
Из архива Петра Вайля

👉🏻 Зона Довлатова