Бежал и бежал, дыхание не берёг.
Снижал болевой порог.
От лакомого ножа
до нательных строк.

Весна — не порок,
истерика — не порок.
Закончится всё
в постели да поперёк.
Ты знал это наперёд.

Был плох, да не сдох.
Усвоил то как урок.
Бескровно сошёл
с кривых скоростных дорог.
Голодная простынь,
выдох на потолок.
Холодный межзвёздный
выдох на потолок.

Вот бог, вот порог.
Вот пыль и её пророк.
Малиновый рот.
Молитва наоборот.

(2019)
#стихи

Вы, наверное, не умеете нормально пропускать поезда — я вас научу, я в этом понимаю. Дело это не дешёвое, так что делать его нужно по возможности изящно.

Если вы просыпаете, то не просыпайте как вахлак, открывая зенки дома уже после ухода вашего поезда. Просыпать можно двумя способами: либо вы просыпаетесь чётко в минуту отправления, либо таким образом, чтобы к этой минуте можно было аккурат доехать до вокзала (доехать, но не сесть в поезд). Во всём нужна своя красота.

Ну, и если вы пропустили поезд (скажем, утренний) не берите билеты на следующий сразу за ним утренний — берите на вечерний или хотя бы на дневной. Не нужно играть в догонялки с провидением, пусть оно догоняет вас. Используйте появившиеся у вас несколько часов для важного, например, смотрите интервью с поэтами или говорите комплименты собаке. А если уж вы взяли билеты на следующий поезд, который через десять минут после вашего, то будьте добры пропустить и его тоже — так вы перейдёте на следующий уровень.

Мастерством в этом деле считается опоздание на три поезда за день и более — впрочем, на это уже способны единицы (я способен, поэтому я вам, собственно, и преподаю, поэтому вы, собственно, там, где вы, а я до сих пор там, где я).

#заметки

Я тут за музыкой,
мне музыка нужна.
Не потому что что-то там,
а потому что
мне без неё хана, хана, хана.
Ой, да неужто.

Нет, вы не поняли.
И если вам смешно
(а вам смешно — я это чую,
как животный),
пускай к вам звук придёт
из шамых штрашных шнов,
сам весь нарóдливый,
хривóй и ничевóтный.

А я за музыкой — в глухих очередях,
в больных блокадах, в карантинах,
переправах,
на фотографиях-картинах
третий справа,
стою за музыкой, качаясь натощак
под инсулиновый свой бит —
дышать, дышать,
ещё минута, брат, один ребячий шаг —
и всё закончится,
как бедность и облава,
и будет кварта, квинта, терция, октава,
ещё секунда, брат
(хотя секунды мало),
но без секунды
нам и часа не отжать.

Лежали Бáхами, хуели с тишины.
Хотел фортиссимо,
ещё тебя немножко.
И уходила вглубь немеющей страны
моя дорожка.

(2024)
#стихи

Декабрь — пора взрослений. Все эти доделывания дел, итоги года и планы на будущее — это, так или иначе, попытка взять на себя ответственность, то есть — суть взрослости. Или создание самим себе (или уже собственным детям) новогоднего настроения — тоже ведь удел взрослого, как ни крути, тут никто кроме нас.

Для меня ещё декабрь — месяц, когда с разницей в год покинули этот мир два автора, оказавшие на меня огромное влияние. Егор Просвирнин погиб в 2021, Андрей ЭПП умер в 2022. Оба, как водится, в расцвете молодости. Их ничего не связывало, более того — они были диаметральной противоположностью друг другу и по мировоззрению, и по роду авторской деятельности (правый культовый публицист и левый андеграундный рэпер — дальше, наверное, и не бывает). Тем не менее, они оба были мне невольными учителями, их авторство прорастает в моём, парадоксальном, и по сей день, в каждом тексте — и этот след для меня свят.

Мы взрослеем без своих учителей. Особенно если мир без них упрямо мерцает их пророчествами. Особенно когда имена демонов, утащивших их в ад, нам самим прекрасно известны.

#заметки

Сегодня читаю на Первом Питерском Литпоне в Fish Fabrique Bar.

Буду вещать новые стихи и звать всех на субботний сольник. Приходите повидаться.

Внутри мужчины — воин и монах.
Забыть наутро гарь, остаться quiet.
Внутри мужчины —
голенький монарх
стыдливо хуй руками прикрывает.

Внутри мужчины — сотни, дурачки,
понятия и бабки, кто тут первый.
Внутри мужчины — солнце и кишки
на флагах и гербах святых империй.

(2024)
из поэмы «Мужская трагедия»

#стихи

ПЕТЕРБУРГ, ОБРАТИ ВНИМАНИЕ

В эту субботу у меня будет главное и самое важное выступление в этом году.

Буду читать старые и новые стихи, циклы и поэму. Со мной выступят замечательные спецгости — Агнесса и Поляк. Во время концерта будет сниматься документальный фильм о современной поэзии, зрители и поэты смогут дать интервью.

И всё это — в новом доме современной поэзии — в баре «Глагол».

Приходите, вы там нужны.
Вход — любая сумма.

14.12 20:00
ГЛАГОЛ
(Большой Проспект П.С., 81)

ПРОПОВЕДИ УЯЗВИМОСТИ

Декабрь как перемешивание
языка и света.
Пустое лижет порожнее,
без навигатора ища клитор.
Анимешные девочки,
онемевшие
телеграм-каналы поэтов,
охуевшее небо,
сухой расчёт ракеты «Калибр».

Я тут — затраханный лилипут,
сотый ряд в партере.
У самурая нет цели,
а только путь из варяг в евреи.
У поэта нет цели,
а только кнут — и слова, как спины.
Господь сказал:
давай совершай своё русское
пряничное харакири,
я посмотрю и воздам по вере
всем по квартире.

Кому пентхаус с видом на лето,
кому мигрантское гетто,
кому прекрасное, кому страшное,
кому чёртово,
кому Тверская, кому Лефортово.
Вот и посмотрим, сказал,
мои дорогие люди,
как вы по комнаткам да нагие
друг друга любите,
как со стрелкового с перекличкой
друг друга месите.

Будет весело, мои милые,
будет весело.
Я это гарантирую.
Всех расселим да по квартирам
в землю шершавую.
В русскую землю,
от Колымы до сраной Варшавы.
Всех пацифистов, милитаристов
и долбоящеров,
каждую террористическую ячейку
спящую,
каждую бодрую, заводную
ячейку общества.

Мне всё не нравится,
мне ничего не хочется.
Психохимия декабря,
моя клоунада неологизмов.
Опять приуныл, будто курс рубля,
да кому тут не до пизды.
Унывательство — грех
против детства и красоты,
но в аду буду лучшим,
как парни у дяди Жени.
Засунь себе в уши
свои предостережения,
пока в этих сердцах
ебашит пещерный фонк.

Опять канючишь, инцел,
а кто-то вообще без ног.
Я б с этим точно что-нибудь сделал,
если бы мог.

Только липкая оторопь
трёхчасового сна.
Если воля твоя —
сними с меня эту накипь.
Если воля моя —
значит, скоро придёт весна.
Я доподлинно видел
все её злые знаки
этой шёлковой ночью,
которую мне не вывезти,
но если не мной —
то не будет вывезена ни кем.

Читая молитвы
и проповеди уязвимости
на самом большом
и собственном языке.

(2024)
#стихи

ПРО ВОЗРАСТ ХРИСТА

Например, возраст 25 лет — важен для мужчины как негласная «точка появления» (появления, собственно мужчины — из юноши). Да, качественно и характером мужчиной вполне может быть и десятилетний, однако 25 — это такая отметка для собственного взора: ты проходишь точку, к моменту которой что-то хотя бы в общих чертах напоминающее мужчинность, в тебе уже должно сформироваться — тогда проще дальше жить (мне, кстати, проще не было).

Следующий важный мужской возраст — это 30. Это уже более прикладная отметка, тут обычно оценивают всякое разное жизненное, материальное или не. Мол, «вот это у меня уже есть, а вот этого пока нет, вот это мне надо заиметь, а вот это нафиг не надо».

Ещё одна «точка интереса» на этом пути — 33. И её значение я чувствую только сейчас. Не случайно она носит такое имя (возраст Христа), ведь в отличие от других, 33 — это есть именно духовная точка, духовная отметка. Выводы и наблюдения, которые мужчина делает о себе и о мире в этот год, больше иных относятся к области сакрального.

Напомню, что сакральное от профанного (всего остального) отличается прежде всего тем, что не имеет адекватных себе средств выражения — мы на эти средства выражения не способны в принципе, как вид. И следовательно — о сакральном буквально невозможно ничего и никак сказать. Даже подумать невозможно, потому что думаем мы тоже на своём человеческом языке.

Сакральное мы способны только чувствовать или верить (верить в данном случае не в него, а именно его — верить его само). Поэтому единственные, примитивные и кривые, но худо-бедно иногда отчасти работающие «переводы» сакрального на язык человеческий — это молитва и поэзия. Всё, больше ничего нет — только молитва и поэзия. С их помощью мы, мужчины, можем своими нейронными квадратиками чувствовать или верить то, что становится вдруг предметом исканий, когда нам исполняется 33.

Женщины, разумеется, тоже всё это могут и практикуют — просто здесь речь конкретно о мужской парадигме, о бытности мужчиной. Обобщения тут не уместны, ведь для женщин (для женщинности) само время идёт иначе (быстрее). Поэтому, если мужчине для бытности мужчиной нужно заиметь представление о вере и о поэзии к тридцати трём, то женщине для бытности женщиной — гораздо раньше.

Так ли всё это нам вообще важно? Разве что для самóй этой бытности, для этой мужчинности. Даже не для всего человека важно, и уж тем более — не для вечности (ей, как водится, нет до нас никакого дела).

И вообще, слишком уж рьяно и настойчиво искать бога — значит быть петроградским тараканом, ищущим Петербург: с одной стороны, Петербург на Петроградке — везде (всё, куда ни глянь, это как бы и есть он), с другой — насекомое в принципе не способно понять ни концепцию города как таковую, ни концепцию его названия (вообще любых названий — и даже самой идеи языка, на котором эти названия названы). Мы — парадоксальные тараканы, но излишней парадоксальности (как и таракановости) наверное, лучше избегать.

Кстати, пусть сравнение с тараканами вас не оскорбляет: это удивительные существа. Они пережили динозавров, ингерманландцев, и с высокой вероятностью переживут людей.

Я же в свою очередь постараюсь благополучно дожить до следующих отметочных возрастов, чтобы потом написать вам о них.

Кстати, какие следующие, как думаете? 40 теперь только? 35 не котируется?

#заметки