МУЖЧИННОСТЬ. ПЕРВАЯ ПРОБА.
Как мне понравилось выдуманное слово мужчинность.
Надо попробовать дать неироничное описание этому качеству. Это должен быть не набор признаков (или симптомов), а что-то ощущенческое, мерцающее, и одновременно — абсолютно всем и сразу понятное. Потому что ощущения и образы, когда они созданы хорошо — вещь вообще куда более универсальная и быстрая для понимания, чем прямые определения — и в будущем эта тенденция будет нарастать.
Именно мужчинность — никакое не мужчинство, не мужинство и т.п. В мужчинности слышится сразу и чинность, и суженый, и числа, и хищность, и даже немного глитч.
Мужчинность — это не мужественность, не мужество, не храбрость-стойкость-ответственность-доброта — ни что-либо ещё напрямую из вечного списка. И одновременно — всё и сразу, всё вместе, только будто бы в какой-то иной, принципиально новой конфигурации.
И мужчинность — это, скорее всего — то, что я так упрямо пытался осмыслять в «Мужской трагедии», да и во многих других текстах последних лет.
Теперь будет ещё что-то, над чем подумать под конец года (хотя, и так было немало).
А ещё гендера, как известно, два — так что женщинам нужно своё аналогичное слово.
В заметке было женщинность. Мне не нравится — как-то неповоротливо и троллейбусно, по-плохому провинциально. Это будет, наверное, совсем наперекор правилам нашего богоспасаемого языка, но я бы, может, сделал его с одной «н» — женщиность.
Так сразу живее. И странно похоже на ветреность, на нежность и ещё немного на здешний. И на бешеность, если такое вообще есть. И на бережность. И тоже — гармонично вместе помещается в семантическом поле, без смысловых междоусобиц.
Такие вот мысли. Филологам, читающим это — терпения, остальным — здоровья и друзей побольше, желательно богатых и живых.
P.S. Но вот описывать/осмыслять женщиность не возьмусь ни за что: сами без мужиков прекрасно за себя пояснят — их там целая половина человечества, а мы и так многовато на себя берём.
#заметки
Как мне понравилось выдуманное слово мужчинность.
Надо попробовать дать неироничное описание этому качеству. Это должен быть не набор признаков (или симптомов), а что-то ощущенческое, мерцающее, и одновременно — абсолютно всем и сразу понятное. Потому что ощущения и образы, когда они созданы хорошо — вещь вообще куда более универсальная и быстрая для понимания, чем прямые определения — и в будущем эта тенденция будет нарастать.
Именно мужчинность — никакое не мужчинство, не мужинство и т.п. В мужчинности слышится сразу и чинность, и суженый, и числа, и хищность, и даже немного глитч.
Мужчинность — это не мужественность, не мужество, не храбрость-стойкость-ответственность-доброта — ни что-либо ещё напрямую из вечного списка. И одновременно — всё и сразу, всё вместе, только будто бы в какой-то иной, принципиально новой конфигурации.
И мужчинность — это, скорее всего — то, что я так упрямо пытался осмыслять в «Мужской трагедии», да и во многих других текстах последних лет.
Теперь будет ещё что-то, над чем подумать под конец года (хотя, и так было немало).
А ещё гендера, как известно, два — так что женщинам нужно своё аналогичное слово.
В заметке было женщинность. Мне не нравится — как-то неповоротливо и троллейбусно, по-плохому провинциально. Это будет, наверное, совсем наперекор правилам нашего богоспасаемого языка, но я бы, может, сделал его с одной «н» — женщиность.
Так сразу живее. И странно похоже на ветреность, на нежность и ещё немного на здешний. И на бешеность, если такое вообще есть. И на бережность. И тоже — гармонично вместе помещается в семантическом поле, без смысловых междоусобиц.
Такие вот мысли. Филологам, читающим это — терпения, остальным — здоровья и друзей побольше, желательно богатых и живых.
P.S. Но вот описывать/осмыслять женщиность не возьмусь ни за что: сами без мужиков прекрасно за себя пояснят — их там целая половина человечества, а мы и так многовато на себя берём.
#заметки
Наконец-то настал этот день!
Петербург, ждём вас всех сегодня в «Глаголе». Старт в 20:00.
Петербург, ждём вас всех сегодня в «Глаголе». Старт в 20:00.
Лиза сидит в телефоне, выбирает украшения для праздника, я сижу за компом работаю. Лиза, задумчиво прикидывая руками: «Двадцать пять сантиметров… Это много или мало?» Я (не отрываясь от компа): «Ну, смотря для чего…». Лиза (уточняюще): «Для свечи». Я (меланхолично): «Ну, смотря для какой…».
#диалоги
#диалоги
СЕРГЕЕВ
Наконец-то настал этот день! Петербург, ждём вас всех сегодня в «Глаголе». Старт в 20:00.
Вчера было прям красиво, чуть позже всё расскажу-покажу. Остался ещё один, завершающий вечер тура — в родном Петрозаводске 🖤
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Казалось, это «Варяг»,
а это — ковчег.
Придите ко мне,
и я успокою вас.
Засыпáть безымянно
вечером на плече,
пока за окном
играет московский вальс.
Пока за бортóм
играет московский фонк,
в прохожих плюётся сталью
прямой эфир.
Железобетон
и слёзы штурмовиков,
в которых утонет
старый знакомый мир.
В сибирский апрель,
мерцающий налету,
в карельскую нежность,
в зелень алтайских глаз —
придите ко мне,
я и для вас расцвету.
Придите ко мне,
и я засияю в вас.
Мы думали, это сон,
а это — дазайн.
Бумажная кожа,
шрам от карандаша.
Всё просто: увидел солнце —
и полезай.
Слова все похожи.
Даша. Дыши. Душа.
(2024)
#стихи
а это — ковчег.
Придите ко мне,
и я успокою вас.
Засыпáть безымянно
вечером на плече,
пока за окном
играет московский вальс.
Пока за бортóм
играет московский фонк,
в прохожих плюётся сталью
прямой эфир.
Железобетон
и слёзы штурмовиков,
в которых утонет
старый знакомый мир.
В сибирский апрель,
мерцающий налету,
в карельскую нежность,
в зелень алтайских глаз —
придите ко мне,
я и для вас расцвету.
Придите ко мне,
и я засияю в вас.
Мы думали, это сон,
а это — дазайн.
Бумажная кожа,
шрам от карандаша.
Всё просто: увидел солнце —
и полезай.
Слова все похожи.
Даша. Дыши. Душа.
(2024)
#стихи
ПЕТРОЗАВОДСК В ЧЕТВЕРГ
В конце большого путешествия нужно возвращаться домой. Заключительный вечер тура — в родном городе, на полюбившейся площадке, в замечательной компании. Приходите, будет много стихов и дорожных историй.
19.12, 20:00
Культура
Дзержинского, 3
вход — любая сумма
В конце большого путешествия нужно возвращаться домой. Заключительный вечер тура — в родном городе, на полюбившейся площадке, в замечательной компании. Приходите, будет много стихов и дорожных историй.
19.12, 20:00
Культура
Дзержинского, 3
вход — любая сумма
Почти готов последний (наверное) в этом году цикл стихов. «Божий цикл» будет о духовном поиске — моём личном и нашем общем. Уже готовлюсь морально к обвинениям в богохульстве, сразу скажу, что я человек глубоко верующий, и поэтому не боюсь.
И почти закончен осенне-зимний тур, осталось всего одно выступление — в родном Петрозаводске, сегодня.
Приходите повидаться.
И почти закончен осенне-зимний тур, осталось всего одно выступление — в родном Петрозаводске, сегодня.
Приходите повидаться.
РАФ — ЭТО БАЗА
Немедленно отстаньте от лавандового рафа. Какому только сверхразуму пришло в голову сделать его символом всякого антироссийского и наплевательского. Идиот, с такими акулами пера и враги не нужны.
Итак, лавандовый раф.
Во-первых, это вкусно и красиво. Нельзя вкусное и красивое в медийном поле делать символом чего-то плохого и чуждого. Это странное «недоверие эстетичному» — бич наших писарей и чуть ли не главная уязвимость нашей диванной армии. Запомните, в таких вещах нужен принцип: всё хорошее — наше, всё наше — хорошее. А всё убогое и отвратительное — это пусть будет их. Никогда не иначе. Метафоры про «обман красивым» нужны тем, кто сам красивого не создать не в состоянии. Мы в состоянии.
Тем более, что раф — буквально наш. Его придумали в России и пьют сейчас во всём мире. Именно в России он впервые получил своё разнообразие вкусов, став в том числе и лавандовым. То есть, вы понимаете, да, насколько убога и бездарна эта аналогия.
Применяется она, в частности, ещё и к тем, кто якобы этот лавандовый раф пьёт. В отдельных усердных устах это чуть ли не предатели Родины. Тут даже комментировать не хочется, но, видимо, надо. Среди тех, кто пьёт раф, процент товарищей осознанных и в разной степени базированных — такой же, что и среди других любителей кофе и посетителей кофеен. То есть — довольно высокий. Это прогрессирующее большинство, здесь не должно быть иллюзий, не нужно играть в игру чужой пропаганды. То, что посетители кофеен во время войны сидят в кофейнях, я комментировать уже не буду, это совсем уже мрак (про налоги с каждой кружки и про то, что какой-нибудь Вася из кофейни, никогда не державший оружия, по мнению даже самих военных, им там — цитата —нахуй не нужóн) . Кстати, о военных. Я знаю немало военных, которые с удовольствием пьют раф. И также ветеранов, которые умеют и любят его сами готовить. А то, что его, как считается, пьют т.н. релоканты в условном Закавказье — так это не раф, собственно, это — параша, просто сравните среднее качество кофеен у нас и там. Да и вообще, террористы вон тоже едят еду, ну вы поняли.
Отдельная линия нападок состоит ещё в том, что это, дескать, не мужественный, не маскулинный напиток, дескать, «для педиков». Ну, тут прочтите ещё раз то, что выше. Да и вообще интересно, где у всех этих замечательных людей вшит этот мужественнометр и как он выглядит. И как это вообще соотносится с патриотизмом. Особенно когда самый «мужественный» и строгий чёрный кофе в большинстве мест называется американо. Странно, неправда ли.
Есть ещё «поборники естественности», которые нападают в этом контексте не столько на раф, сколько на иногда сопутствующее ему «немолочное» молоко. Этим просто хочется пожелать лактозной непереносимости на одну недельку, чтобы появилось время (и место) хорошо обо всём подумать.
Короче, отстаньте от рафа.
В мире есть много богомерзкого и отвратного, чтобы делать его соответствующим символом. Например, грибное пиво. Хотя, нет, оно тоже норм, если наше. В общем, есть что-то точно. Предлагайте. Но от рафа руки прочь.
#заметки
Немедленно отстаньте от лавандового рафа. Какому только сверхразуму пришло в голову сделать его символом всякого антироссийского и наплевательского. Идиот, с такими акулами пера и враги не нужны.
Итак, лавандовый раф.
Во-первых, это вкусно и красиво. Нельзя вкусное и красивое в медийном поле делать символом чего-то плохого и чуждого. Это странное «недоверие эстетичному» — бич наших писарей и чуть ли не главная уязвимость нашей диванной армии. Запомните, в таких вещах нужен принцип: всё хорошее — наше, всё наше — хорошее. А всё убогое и отвратительное — это пусть будет их. Никогда не иначе. Метафоры про «обман красивым» нужны тем, кто сам красивого не создать не в состоянии. Мы в состоянии.
Тем более, что раф — буквально наш. Его придумали в России и пьют сейчас во всём мире. Именно в России он впервые получил своё разнообразие вкусов, став в том числе и лавандовым. То есть, вы понимаете, да, насколько убога и бездарна эта аналогия.
Применяется она, в частности, ещё и к тем, кто якобы этот лавандовый раф пьёт. В отдельных усердных устах это чуть ли не предатели Родины. Тут даже комментировать не хочется, но, видимо, надо. Среди тех, кто пьёт раф, процент товарищей осознанных и в разной степени базированных — такой же, что и среди других любителей кофе и посетителей кофеен. То есть — довольно высокий. Это прогрессирующее большинство, здесь не должно быть иллюзий, не нужно играть в игру чужой пропаганды. То, что посетители кофеен во время войны сидят в кофейнях, я комментировать уже не буду, это совсем уже мрак (про налоги с каждой кружки и про то, что какой-нибудь Вася из кофейни, никогда не державший оружия, по мнению даже самих военных, им там — цитата —
Отдельная линия нападок состоит ещё в том, что это, дескать, не мужественный, не маскулинный напиток, дескать, «для педиков». Ну, тут прочтите ещё раз то, что выше. Да и вообще интересно, где у всех этих замечательных людей вшит этот мужественнометр и как он выглядит. И как это вообще соотносится с патриотизмом. Особенно когда самый «мужественный» и строгий чёрный кофе в большинстве мест называется американо. Странно, неправда ли.
Есть ещё «поборники естественности», которые нападают в этом контексте не столько на раф, сколько на иногда сопутствующее ему «немолочное» молоко. Этим просто хочется пожелать лактозной непереносимости на одну недельку, чтобы появилось время (и место) хорошо обо всём подумать.
Короче, отстаньте от рафа.
В мире есть много богомерзкого и отвратного, чтобы делать его соответствующим символом. Например, грибное пиво. Хотя, нет, оно тоже норм, если наше. В общем, есть что-то точно. Предлагайте. Но от рафа руки прочь.
#заметки
БОЖИЙ ЦИКЛ
1.
Мы росли на уютных задворках,
где страх и мечта
умещались в гелик,
где в пронзительном
мутном восторге
врубали быка и врубали телик,
и сквозь глыбы угрюмой застройки
гортанные ангелы нам хрипели:
да святится имя твоё,
да будет воля твоя.
2.
А потом мы стояли по стойке,
дрожа, повторяли,
что в нас не целят.
Ничего ведь, что с наших крестов
над курганом и храмом
свисает ценник.
Эти мысли гниют, как восьмёрки
во ртах работяг и дворах панелек.
и светится имя твоё,
с билбордов — воля твоя.
3.
Толпы злых, недосказанных нас —
как бездомных синиц
неземная гласность.
Кто горит — тот и Газа, и газ,
и сиротки-весны голубая глазость.
Мы бредём через мясо и грязь,
ведь у всякой беды
есть обратный адрес.
нам не видно своих,
если гаснет имя твоё.
4.
Перепробовать землю,
злаковый каждый сорт раздеть,
смехотворными зенками
вглядываясь
в первородную пустостепь.
Познавать на костях,
насколько любовь взаимна.
Вспоминать рефлекторно
высоковольтное твоё имя,
словно вздрагивать от удара
лабораторным током.
Поиграй со мной,
тот-кто-смотрит-из-наших-окон.
Постреляй со мной из ружья
в слепых серафимов.
Непроглядная стая
жалоб невыразимых.
Незавидное племя нас,
людских, настоящих.
В небо вытянем руки, господи.
Скинь нам мячик.
5.
Когда тебя нет,
всё становится веществом
и качеством.
Признаком, списком,
где всё упорядоченно и чисто.
Когда тебя нет —
это словно уходит алгебра,
оставляя числа.
Словно из нас уходит война —
в тридесятый раз
обожравшись падали, налегке.
И получается просто так,
что одни стреляли, другие падали,
хе-хе-хе.
Так уходит любовь,
но остаётся раздета
и на хардкор быстра
та самая дева, которая тебе нра.
В поддатливом море,
в проруби гóвнами —
томный флот Ноя.
Когда тебя нет, остаётся только
всё остальное.
6.
Счёт на сто лет
в банке.
Кровь на стене
в банке.
Плоть на столе
в банке.
Слово во мне —
в банке.
Словно в дыму
party.
Соль на полу
в хате.
Снова моргнул.
Лето.
Солнце в плену
света.
7.
Геройские дети, брошенные отцом,
ищущие отца.
Широкие реки
кровные без конца.
Пролежни тридцати трёх лет
Ильи Муромцá.
Возраст христовый,
падающие оковы.
На волю, на волю,
жаворонки и совы.
Имя господне,
хочешь, упоминай всуе —
имя господне только
не упоминай в сое.
8.
В последнее время
в храмах по воскресеньям
я вижу не бабушек-птичек,
не старушоночек —
а молодых парней и юных девиц,
одетых красиво, дорого и со вкусом.
У них всё в порядке
в том, что мы называем жизнью.
Но есть вопросы,
и им никто не может ответить.
Ни государство, ни капитал,
ни лидеры мнений,
ни даже этот высокопалубный
краш-священник.
Никто не посмеет,
никто не имеет права ответить
на эти вопросы,
заданные детьми
страстных девяностых
и безыдейных растерянных нулевых.
Я, одетый красиво,
дорого и со вкусом,
стою в своём храме
вечного ноября.
Зажигать города,
разговоры и революции,
как юность с утра,
как свечку у алтаря.
(2024)
#стихи
1.
Мы росли на уютных задворках,
где страх и мечта
умещались в гелик,
где в пронзительном
мутном восторге
врубали быка и врубали телик,
и сквозь глыбы угрюмой застройки
гортанные ангелы нам хрипели:
да святится имя твоё,
да будет воля твоя.
2.
А потом мы стояли по стойке,
дрожа, повторяли,
что в нас не целят.
Ничего ведь, что с наших крестов
над курганом и храмом
свисает ценник.
Эти мысли гниют, как восьмёрки
во ртах работяг и дворах панелек.
и светится имя твоё,
с билбордов — воля твоя.
3.
Толпы злых, недосказанных нас —
как бездомных синиц
неземная гласность.
Кто горит — тот и Газа, и газ,
и сиротки-весны голубая глазость.
Мы бредём через мясо и грязь,
ведь у всякой беды
есть обратный адрес.
нам не видно своих,
если гаснет имя твоё.
4.
Перепробовать землю,
злаковый каждый сорт раздеть,
смехотворными зенками
вглядываясь
в первородную пустостепь.
Познавать на костях,
насколько любовь взаимна.
Вспоминать рефлекторно
высоковольтное твоё имя,
словно вздрагивать от удара
лабораторным током.
Поиграй со мной,
тот-кто-смотрит-из-наших-окон.
Постреляй со мной из ружья
в слепых серафимов.
Непроглядная стая
жалоб невыразимых.
Незавидное племя нас,
людских, настоящих.
В небо вытянем руки, господи.
Скинь нам мячик.
5.
Когда тебя нет,
всё становится веществом
и качеством.
Признаком, списком,
где всё упорядоченно и чисто.
Когда тебя нет —
это словно уходит алгебра,
оставляя числа.
Словно из нас уходит война —
в тридесятый раз
обожравшись падали, налегке.
И получается просто так,
что одни стреляли, другие падали,
хе-хе-хе.
Так уходит любовь,
но остаётся раздета
и на хардкор быстра
та самая дева, которая тебе нра.
В поддатливом море,
в проруби гóвнами —
томный флот Ноя.
Когда тебя нет, остаётся только
всё остальное.
6.
Счёт на сто лет
в банке.
Кровь на стене
в банке.
Плоть на столе
в банке.
Слово во мне —
в банке.
Словно в дыму
party.
Соль на полу
в хате.
Снова моргнул.
Лето.
Солнце в плену
света.
7.
Геройские дети, брошенные отцом,
ищущие отца.
Широкие реки
кровные без конца.
Пролежни тридцати трёх лет
Ильи Муромцá.
Возраст христовый,
падающие оковы.
На волю, на волю,
жаворонки и совы.
Имя господне,
хочешь, упоминай всуе —
имя господне только
не упоминай в сое.
8.
В последнее время
в храмах по воскресеньям
я вижу не бабушек-птичек,
не старушоночек —
а молодых парней и юных девиц,
одетых красиво, дорого и со вкусом.
У них всё в порядке
в том, что мы называем жизнью.
Но есть вопросы,
и им никто не может ответить.
Ни государство, ни капитал,
ни лидеры мнений,
ни даже этот высокопалубный
краш-священник.
Никто не посмеет,
никто не имеет права ответить
на эти вопросы,
заданные детьми
страстных девяностых
и безыдейных растерянных нулевых.
Я, одетый красиво,
дорого и со вкусом,
стою в своём храме
вечного ноября.
Зажигать города,
разговоры и революции,
как юность с утра,
как свечку у алтаря.
(2024)
#стихи