славой жижек был основным движителем полевения постсоветского поколения интеллектуалов. в ситуации «демарксизации» критики и полной деполитизации постструктурализма под вывеской «постмодерн», он стал спасительной прививкой критического мышления. но, протащив в сознание интеллектуалов левые идеи, он — в отличие от других популяризаторов вроде негри & хардта — не стал «исчезающим посредником» (если использовать его собственный жаргон). хоть провокатора-жижека и не принято цитировать напрямую, он как будто растворился в дискурсе без остатка, определив не столько содержание, сколько сами структуры мышления. в моем случае и в случае некоторых моих коллег он засел столь глубоко, что я бы даже говорил о жижекизации сознания и особом типе интеллектуального плюс-жижек-наслаждения. когда я смотрю зрелищное американское кино, при этом как будто бы снятое по книге «как написать идеальный сценарий за пять дней», единственным бонусом становится эвокация внутреннего охрипшего жижека, который, задыхаясь от экзальтации, начинает штамповать вульгарные фрейдомарксистские обобщения.

например, во время просмотра «аннигиляции» я думал о страхах антропоцена перед вышедшей из под контроля человека природой. в частности так называемые новые многолетники — аналог «нормкора» в мире ландшафтного дизайна, которые определили вид современных городов — стали такой инсценировкой «естественного» счастья вместо тех пугающих возможностей, которые открывает для селекции растений генная инженерия. (про денатурализацию природы в собянинском бессозантельном я писал выше). слизкий симбионт «веном» из империи образов «марвел» — это такой апгрейд чужого в эпоху производства и циркуляции тонн модифицирующих человека жидкостей и клеток. это уже не страх перед инопланетным или сверхчеловеческим времен холодной войны, а скорее страх нарушения границ изолированности тел, где целостность субъекта определяется четкой демаркацией внутреннего и внешнего — не только бинарности мужское/женское, но прежде всего человеческое/нечеловеческое, твердое/жидкое и т.д. ведь границы тела есть также границы смыслополагания эпохи.

но по-настоящему жижек-во-мне ликовал во время просмотра фильмов ари астера, которые мне отрекомендовало сразу несколько человек как шедевры жанра хоррор. если сильно упростить, в hereditary — который в русскоязычном проекте ошибочно перевели как «реинкаранация» — сумасшедшая бабка-сектантка всячески мстит своим потомкам. этот хоррор прекрасно иллюстрирует наше время, когда вдруг идеи биологического детерминизма и представления о «генетическом мусоре» с легкой руки джордана питерсона и стивена пинкера стали популярны как никогда. и, черт побери, восклицает жижек, все это снимается в ту историческую эпоху, когда впервые за долгое время новое поколение обречено быть беднее своих родителей благодаря неолиберальным реформам 80-х и 90-х годов. говоря языком русского классика, это кино «насмешка горькая обманутого сына над промотавшимся отцом».

другой его фильм «солнцестояние» рассказывает о приключениях молодых американцев, которые отправились на фестиваль в европу, но вместо бернингмэна (такого вот гедонистического коммерческого коммунизма по-американски) оказались в сообществе сектантов, которые вовлекли их в свальный грех (что-то вроде хлыстов) и ритуально убили почти всех участников. разумеется, в пост-трамповской либеральной америке с появлением проблесков левой альтернативы (сандерс, окасио-кортес и т.д.), продолжает маленький внутренний жижек, этот фильм проговаривает страхи перед социал-демократией. в устройстве секты изображен карикатурный образ коммунизма — как его видят «чикагские мальчики» — с его уравниловкой, монотонным трудом, отсуствием приватного пространства (все герои спят в ангаре с плачущим ребенком), обезличиванием и неизбежными кровавыми репрессиями (как показательными, так и тайными). и неслучайно герои отправляются именно в швецию — последний оплот социализма. страшилки про национализацию женщин большевиками — это также понятные проекции гетеросексуального мужчины, который боится утратить контроль над своей женой — особенно в странах победившего феминизма. ну а обычай сбрасывать со скалы старых членов общины — в тичной неолиберальной риторике неизбежного повышения пенсионного возраста — это, конечно же, единственный ответ социалистов на проблему старения населения.

но я пишу все это не для того, чтобы представить какой-то претендующий на оригинальность анализ этих фильмов, а скорее указать на эволюцию интеллектуального наслаждения. когда ты не можешь в силу профессиональных деформаций отдаться иллюзиям голливуда, просмотр подобных картин обычно преследует одну из следующих целей: наблюдение за передовыми спецэффектами, попытка выявить какие-то культурные архетипы или просто guilty pleasures — вроде того как фильм-нуар смотрели обладатели кэмп-чувствительности. но жижекизация сознания не позволяет отдаться ни одному из этих удовольствий, это, скорее, метанаслаждение способностью свернуть все многообразие культуриндустрии в один симптом. и подспудный сюжет «солнцестояние» дает ключ и к природе этого наслаждения.

героями фильма являются не какие-то студенты-маркетологи, но аспиранты, которые собираются писать пиэчдчи про эту шведскую родовую общину и вступают друг с другом в ожесточенную конкурентную борьбу за тему (ведь при коммунизме у тебя отнимут не только квартиру, дачу, машину и жену, но даже твои мысли!) все это отражает новый неолиберальный дух академий после болонского процесса, да и в принципе западный мир с университетским перепроизводством кадров, когда авторские права отнимают корпорации, конкуренция за профессорские места становится борьбой за существование, а досуг превращается в ежедневные ютуб-курсы невротического повышения квалификации.

так вот, эвокация внутреннего жижека, который производит подобные авторитарные суждения и безапелляционные генерализации (не лишенные при этом доли истины) — это такое интеллектуальное самолюбование прекарного исследователя, критика, доморощенного философа, критического художника, независимого куратора и.д., который выброшен из академической среды на рынок нематериального труда, коммерческих изданий, частного образования, блогов или телеграмм-каналов. ведь в сокращающемся бюджетном ресурсе все меньше хочется: отдавать свою жизнь одной-единственной теме, границы которой становятся все уже и уже, бороться за гранты, рассылая все свободное время бесконечные заявки и охранять свою эту свою жалкую деляночку от других претендентов. куда приятнее, развалившись на диване, установить воображаемую «диктатуру когнитариата» и чувствовать себя победителем, который в нескольких фразах разрушает любой миф и деконструирует любую идеологему, стоящую за многомиллиардным блокбастером. и не важно, что победа пиррова, а голливудский слон никогда не приметит охрипшую от лая моську.

charli xcx как исчезающая точка, которая стягивает вокруг себя голоса угнетенных или даже квазихристианская покровительница миноритарных групп

https://teletype.in/@andreyshental/Bkin0ZxaB

гей-прайд или гей-шейм? бодипозитив или бодинегатив? интеграция или дезинеграция? квир-апокалипсис или реклама бенеттон?

https://teletype.in/@andreyshental/H1q334aTB

либертарианство — идеология мужской исключительности, оправдывающая превосходство и неравенство простой биологией

https://teletype.in/@andreyshental/Sk7nscmAS

роберт пфаллер о протестантской умеренности, пронизавшей политику, культуру и искусство

https://teletype.in/@andreyshental/SJ-CtBICB

манифест против биологического редукционизма и за новую сексологию червей. а также о том, как первоначальное половое различие инсценируется в их странном процессе спаривания.

https://teletype.in/@andreyshental/rkQt6Kd1U

мощь вулкана, благодроство дикаря, энергия марала и загадка русской души в одном позолоченном тюбике

https://teletype.in/@andreyshental/B17Gmxw-I

самозарождение товара в почтомате и самая богатая женщина-мост. как ozon и wildberries поделили россию в один клик и к чему приведет логистическая революция 2.0

https://teletype.in/@andreyshental/-qyK66ju

согласно популярной теории воплощенного познания, мышление не локализовано исключительно в мозге, но тесно связано с другими частями тела и укоренено в окружающей среде. сюда же следует присоединить и те машины, что экстернализируют нашу память, и те протезы, которые усиливают наше зрение.

способы письма, которые практикуют digital natives, трансформировали логику построения текста. повествовательная структура, не знавшая целостного замысла времен печатных машинок, обусловлена возможностью копипаста. этот постфордистский принцип производства — возможность гибкой перетасовки и пермутаций смысловых элементов — проник в сам творческий процесс.

исследователи т.н. психологии творчества уже давно обратили внимание на роль психосоматики — например, маяковский «протаптывал» свои стихи, перемещаясь по комнате. но феномен, который беспокоит меня, есть исключительный продукт компьютерного века, так как физиология тут неотделима от машинных алгоритмов. это явление я бы назвал «облачный палец» — и оно отличается от покусывания гусиного перышка, узелков на память или ритмичного дерганья стопой.

в процессе конструирования цифровой текст подвергается нескончаемой реструктуризации. фразы или целые абзацы путешествуют с места на место. неуместные в одной смысловой связке, они должны закрепиться в зоне максимальной логической обусловленности. но в некоторые моменты, когда я сомневаюсь или просто отвлекаюсь на другой фрагмент, моя авторская верность удачной формулировке делегирует грузоперевозку не текстовому редактору, а самому телу.

осознавая, но не до конца доводя до сознания, что этот удаленный фрагмент может быть безвозвратно утерян, напоминание о нем закрепляется в правой руке. пальцы, ответственные за копипаст, как бы утяжеляются, или, что говорится, маркируются — теперь они носители внешней памяти. мысль, покинувшая голову, но не нашедшая себя в тексте, скидывается на мышечную флешку. flash = flesh.

в какой-то момент палец обращается к центру принятия решений и просит облегчать бремя или же сам центр вспоминает о доверенном наперснику секрете. однако обретший автономию мальчик-с-пальчик склонен предавать своего господина и вступать в сговор с конкурирующим центром удовольствий. и когда, наконец, указ извлечь информацию исполнен, посреди текста оказывается чушь или непристойность, скопированная в период междуцарствия. и этот неожиданный и курьезный монтаж может определить новый сюжетный поворот текста.

пост-интернет повествование строится не только за счет воплощенного познания, но исходит из симбиотической ассоциации, где простое перетекание «сверх-я – оно» или «мышление – тело» включается в более сложную ретерриториализацию желающей машины: сосуды перетекают в провода, нейроны — в двоичные коды, а мясо — в жидкие кристаллы.

Уподобиться острову и выйти из порочного круга кураторского круизинга и институционального промискуитета. Research Arts перевели мой текст о самоизоляции.
http://researcharts.ru/isolation-shental

пандемия превращает спекулятивные преувеличения в факты действительности. а мои любимые объекты критики (курьерские службы, либертарианские идеи, логистика, биологизаторство, отчуждение и пр.) складываются в единую технодистопию

https://teletype.in/@andreyshental/RG1OoYDC4

семь видов пластика как семь смертных грехов мусорного капитализма

https://teletype.in/@andreyshental/RP2YtabJk

в издательстве v-a-c вышел первый альманах центра экспериментальной музеологии. мой текст — результат нескольких месяцев исследования специфической области знания — литературы о музейной безопасности. чем дороже становится искусство, тем больше денег музеи тратят на внедрение новых систем мониторинга и психологических манипуляций, которые напрямую заимствуются из военного комплекса и разведки. например, в одном старом руководстве для охранного отдела я нашел подробное описание того, насколько пистолет должен выглядывать из кармана музейного охранника. не слишком сильно, чтобы казаться угрозой, но и не слишком утопать в нем, чтобы его можно было не заметить. современные технологии действуют намного тоньше: рассматривая каждого посетителя как преступника или террориста (особенно после теракта в тунисском музее), они наблюдают за движением ваших глаз и предотвращают неправомерные действия посредством заботливого диалога: рассказать вам что-либо про эту работу?

моторизированный органайзер для галстуков, рулетки для принятия решений и левитирующие лампы как безвременно почившие провозвестники будущего

https://teletype.in/@andreyshental/rzJHXPAUD

сегодня я увидел пост с таким комментарием: «как можно вообще нормально есть, спать, ходить на работу, ездить в такси, смотреть фильмы, ходить в туалет, чистить зубы, моргать, дышать, когда тысячи ни в чем не повинных русских людей сидят в концлагере». на фото, как несложно догадаться, запечатлены действительно нечеловеческие условия, в которых оказались задержанные на прошедших митингах в москве. но вероятно, автора возмутило больше всего то, что государство посмело отправить именно своих собственных граждан («русских») в центр временного содержания граждан иностранных («концлагерь»). даже если убрать из этого суждения выраженную этническую составляющую, оно окажется крайне показательным, т.к. воспроизводит, определяющее для репрессивной системы деление на «своих» и «чужих». именно такое деление на «своих» и «чужих» и есть тот этический фундамент, на котором возводятся концентрационные лагеря.

в действительности то, что рисуют эти пугающие снимки — всего лишь повседневная жизнь еще недавно наших сограждан, а теперь граждан соседних государств. на нее они вынуждены согласиться, чтобы иметь возможность работать в россии, отправляя на родину свои зарплаты. застряв в депортационном центре, они не могут месяцами нормально есть, спать и ходить в туалет, несмотря на то, что что вся их жизнь — делать так, чтобы другие нормально ели, пили, ходили на работу и ездили в такси. в таких условиях застрявшие в россии курьеры, строители, таксисты, сотрудники фулфилмент-центров и прочие работники оказались давно, о чем неоднократно писали правозащитники. однако о нечеловеческом депортационном центре массово заговорили, лишь когда в его интерьерах были запечатлены свои собственные граждане.

деревня сахарово, в которой располагается цвсиг, ошибочно называется «деревней». как и коммунарка, она входит в состав москвы — города, который ежегодно тратит миллиарды на благоустройство. и на окраине этого города располагается лагерь, где человек сведен к своей «голой жизни» — обслуживанию базовых потребностей для поддержания своего биологического существования — есть, спать и ходить в туалет. это и подобные места указывают лишь на то, что в этом государстве как «ни в чем не повинный русский» коренной москвич, так и трудовой мигрант могут быть в равной мере бесправны, потому что чрезвычайное положение и есть основная правовая норма. поэтому сражаться за права «своих», игнорируя положение «чужих», значит возводить концлагеря и дальше.

корпоративные юрисдикции, цифровые крестьяне, феодальные замки, а также русский фатализм и маленький человек без сандалий

https://teletype.in/@andreyshental/cancelled_by_ebay