***
грачья лапка что протез титановый
трогает расквасившийся снег
из руки на солнце раскаленной
листик совершает свой побег

время звонким венчиком замешано
и покорно лезет печке в рот
как старуха стукнет об пол костью
так синичка на коньке поёт

***
рассеянный как солнечным утром джованни
потерявший ухо нашедший веселую банку из-под консервов
летит человек на крыльях демисезонной куртки
резок лёд на оби но и солнце резко

так что слезится чурбан миндальный вот-вот готовый
выпустить что-то из головы
засвистать щегленком
и кончиком завалявшейся небылицы
карту проткнуть где сладкое слово линден

***
пока мы друг другу не отвечали
соляным столбом стояла за окнами ночь
и три полуптицы на жёрдочке отпевали
неслучившуюся весну незахороненное тело

но вот я тебе отправила вспышку света
как будто кинула мячик через забор
и ты мне ответил

а песня всё поит меня печалью
и ночь всё стоит не уходит

***
разглядывать бесконечно
тонкости нашей общей печали
твой свет упавший в серебряную эмульсию
мельчайшие зёрнышки
в твоём лице
открытом фотографу

***
я боюсь тебя тронуть полночная память
вдруг от луны отколется половинка
а вторая ей вослед погаснет
как бильярдный шарик закатится в лунку горя

я боюсь тебя тронуть пузырек подледный
вдруг мой узорчатый палец хрусталь над тобой растопит
сном останется холод на пальце
сияние капли

на лице луны выступает горбинка впадают щеки
на снегу лежат недвижимо тени
черно-белая подводная фотография
с засветом там где я говорю люблю

***
полюбил муми-тролль
звенящий золотой браслет
колокольчик за ухом
изящный хвост
светло-зеленое волнение

такой и предстала фрекен снорк
как будто сочиненная снусмумриком у костра

хвостатая комета накрывала красноватым свечением туве янсон

в муми-доле ещё не знали
что все обойдется

***
гладили ладони воздух
и опали как магнолия

***
кто-то выучил наизусть весну
и повторяет раз в год легато ее облаков
ветер подгоняет кораблики
а они рвутся вдаль как дети под дребезжание звонка
черпают горькую весеннюю воду бумажными носами
как будто пьют снежок перед сном
прохудившийся ботинок уселся поперек ручья
пьет и пьет вперемешку с грязью небесную синь

***
сияют звёздочки по три
сквозит бумажный снег
ты как себя ни назови
все будешь не у дел

хоть певчий дрозд ещё не вьёт
ни песен ни гнезда
вся память перед сном поёт
безымянному безымянная

***
лёд в своем пути назад
в долгожданном мутаборе
не оставил рыбе моря
вслед забрал её глаза

суша жжётся и горчит
жабры сохнут и гниют
для жучков зато приют
для микробов и людей
для заоблачных пловчих
для гостей и для костей

***
сегодня тени разной плотности
я обнаружила на плоскости
листок домашнего растения
и приближение цветения
мерцание пятилитровки
моя рука
ее касается качание
свечение издалека

***
звезда летящая как ракета
по небу где ни одной прямой траектории
поэзия света после заката
симфония для человека и обсерватории

зудит как скрипочка до звездочки лестница
ангелы знают как на нее смотреть
а нам остается веселиться и плакаться

в майскую ночь повсюду ее ступени

В мой день рождения вышла подборка в Реч#порте.

Спасибо Ивану Полторацкому за приглашение опубликоваться и всей редакции за оформление подборки!

https://syg.ma/@rechport/polnochnaya-pamyat-anastasiya-golovanova

***
хлопает дверь на сквозняке
а в остальном а в остальном
сон как тяжёлый браслет на руке
как окуньки там подо льдом

спи до полудня и не жалей
в эту жару ни о чем ни о ком
что-то застряло в дрожащем желе
что-то мелькнуло под потолком

***
три раза в день собаки воют
в соседнем доме
как будто кто кого хоронит
слезами моет

а может их приходят кормят
они встречают
хозяина протяжным воем
хвостом виляют

***
в ткани расходится шов
так рвутся связки в колене
комнаты берега раздвигаются
будто кровь разливается и занимает чашечку поймы набегом

чтобы плыть по этим закатным волнам
нужны красные весла
достань мне красное весло
назови его тростью
назови его состраданием

я доплыву до окна и буду следить за стрижами под облаком пены
я доплыву до проема двери
а там посмотрим
как нырнуть поближе к земле
к миру в цвету

***
так мы узнаём друг друга:
я палочкой тук-тук по асфальту
а ты идёшь легко, пружинишь, чуть-чуть — и взлетишь

дятел клювом тюк-тюк по сосне
она стареет, трухлявится, наращивает сувели
смотрит корой сон о летней жаре
о снующем поползне, ловящем златоглазок
о трескучих дроздах, при взлете оставляющих ветку раскачиваться в пустоте
о смоге — снова пожары в далёких лесах

в сон ее вплывают порой облака
вместо солнца несут на крыльях вялое время
пока их ветер не подгоняет прутиком свиста

я вижу, как ты взлетаешь и мечешься, словно стриж
без права осесть на земле, в которую я всё больше врастаю

***
бедный мой бражник сосновый
несчастный мой Sphinx pinastri
тесно твоему вечному возвращению
спутник люстры с бумажными крыльями
изошедший весь на жужжание
несущий весть о свечении
без того пронзительном
как шпиль готического собора

если бы моя головушка столько раз ударилась о стекло
зазвенела бы по мне панихида осколков
погас бы свет очей моих

но ты непреклонен
как скрипач-вундеркинд в вираже каприччио паганини
и только орбиты становятся непредсказуемей

звезды сойдутся
ты вылетишь прочь

Kate Bush. Wuthering Heights
(вариация)

Хитклиф, милый,
заждался?
Я плутала по болоту:
дорога от Скворцов длинна,
а в грозу легче легкого сбиться с пути.
Почему твои глаза так блуждают, Хитклиф?
Вот же я, рукой подать,
только отвори чердачное окошко,
мой изверг, исчадие ада,
любовь моя.

Побежали кататься в траве, как щенята,
пугать тетеревов,
смеяться над пустышками Линтонами,
балагурить на кладбище.
Заберемся на верхушку самой высокой ели
и спрыгнем оттуда, держась за руки.

Ты можешь меня ударить или даже убить —
я всё равно не сведу с тебя глаз, Хитклиф,
не отпущу твою расцарапанную до крови руку.

Моя дочь будет смотреть на тебя моими глазами, Хитклиф,
она выжжет ненависть, держащую тебя на земле,
и тогда мы вновь заключим друг друга в объятья, Хитклиф,
и сможем просто любить.

***
мне сшили новое лицо
теперь я новыми глазами
смотрю как плавно колесо
рифмует небеса с часами

как дождь сшивает то и сё
а после вьется червяками
но и они ещё не всё
вода нашедшая на камень

сточила колкие углы
и нежность вышла на поверхность
прожилки тонкие милы
они не обещают верность

и мы друг друга предадим
глаза подальше спрячем
и пусть нас мирит херувим
пока мы не заплачем