Раздирание на груди одежды было традиционной эмоциональной реакцией иудеев на действия богохульников. Христос на вопрос первосвященника прямо отвечает, что Он Сын Божий. И первосвященник разрывает на себе одежду, призывая свидетелей произнести суд над Спасителем. Христа приговаривают к смерти.
Но настоящей хулой на Бога был сам беззаконный суд и приговор. Поэтому Иерусалимский храм разрывает на груди свою завесу. Катапитасма рвется сверху донизу, солнце меркнет, земля трясется, распадаются камни, вскрываются гробницы.
Свидетели позорища, простые люди, возвращаются с Голгофы, бия себя в грудь, они смущены предчувствием тяжких последствий происшедшего.
А мы за пеленой праздников быстро забываем то, что читалось в храмах совсем недавно. Но кто бы мы ни были по жизни – испугавшиеся апостолы, падшие грешники, плачущие мироносицы, изумленный сотник – мы все же в храме.
Гораздо больше тех, кто в воскресное утро спит, кому все это безразлично…