В преддверии последней уличной лаборатории «Петербург: дефект оригинала», которая пройдет 5 октября, в рубрике #своимисловами о себе рассказывает петербургский художник Базелевс:
→ В 16 лет мне пришлось выбирать, чем я буду заниматься оставшуюся жизнь, и про граффити я тогда еще не знал. Больше всего мне хотелось курить сигареты, гулять, рисовать на парте и играть в компьютерные игры. Я всерьез задумывался разве что над тем, чтобы стать поваром, но родители покрутили у виска, отправили меня получать «нормальное образование», и так я оказался на факультете журналистики СПбГУ. На журфаке я в основном курил сигареты, писал ужасные (по мнению преподавателей) статьи, гулял и засматривался на девочек. Журфак я закончил в 2016 году, по специальности никогда не работал, и сразу пошел работать на кухню.
→ На улицу я вышел в 23-24 года, достаточно поздно для уличного художника. Первые полгода-год я занимался теггингом, много рожиц рисовал. В то время мне в основном респектовали пацаны с района, говорили: «***** [очень хорошо — прим. редакции] бомбишь, красава!». Сейчас такое редко слышу, аудитория поменялась — уже так активно и нагло не тегаю. Обычно говорят: «Видели вашу букву». Приятно, но эмоция совсем не та.
→ Первую свою строчку (текст) на улице я оставил, будучи студентом второго курса. У нас был курс по фотографии, и на зачет нужно было принести проект о зимних Олимпийских играх. Жил и учился я в Санкт-Петербурге, до Сочи мне было далеко, а дедлайн наступал чуть ли не после обеденного перерыва. Так я и выкрутился — написал на улице Репина «А в Сочи солнечно». Получил пятерку. Не помню я, впрочем, и откуда я взял баллон, и как я пришел к такому — чтобы на стене это написать. Откуда-то, как видно, взял. Как-то, по всей видимости, пришел. И на стене все это написал. Про то, как в теплый Сочи возят снег. Про то, что там — должно быть, *** [очень хорошо — прим. редакции]. Про то, быть может, что мы совсем не в Сочи. Теперь я здесь. В кипах заметок, среди ошметков расколупанных слов и смахнутых на пол тире — только надписями и занятый весь день.
→ В 16 лет мне пришлось выбирать, чем я буду заниматься оставшуюся жизнь, и про граффити я тогда еще не знал. Больше всего мне хотелось курить сигареты, гулять, рисовать на парте и играть в компьютерные игры. Я всерьез задумывался разве что над тем, чтобы стать поваром, но родители покрутили у виска, отправили меня получать «нормальное образование», и так я оказался на факультете журналистики СПбГУ. На журфаке я в основном курил сигареты, писал ужасные (по мнению преподавателей) статьи, гулял и засматривался на девочек. Журфак я закончил в 2016 году, по специальности никогда не работал, и сразу пошел работать на кухню.
→ На улицу я вышел в 23-24 года, достаточно поздно для уличного художника. Первые полгода-год я занимался теггингом, много рожиц рисовал. В то время мне в основном респектовали пацаны с района, говорили: «***** [очень хорошо — прим. редакции] бомбишь, красава!». Сейчас такое редко слышу, аудитория поменялась — уже так активно и нагло не тегаю. Обычно говорят: «Видели вашу букву». Приятно, но эмоция совсем не та.
→ Первую свою строчку (текст) на улице я оставил, будучи студентом второго курса. У нас был курс по фотографии, и на зачет нужно было принести проект о зимних Олимпийских играх. Жил и учился я в Санкт-Петербурге, до Сочи мне было далеко, а дедлайн наступал чуть ли не после обеденного перерыва. Так я и выкрутился — написал на улице Репина «А в Сочи солнечно». Получил пятерку. Не помню я, впрочем, и откуда я взял баллон, и как я пришел к такому — чтобы на стене это написать. Откуда-то, как видно, взял. Как-то, по всей видимости, пришел. И на стене все это написал. Про то, как в теплый Сочи возят снег. Про то, что там — должно быть, *** [очень хорошо — прим. редакции]. Про то, быть может, что мы совсем не в Сочи. Теперь я здесь. В кипах заметок, среди ошметков расколупанных слов и смахнутых на пол тире — только надписями и занятый весь день.
tgoop.com/streetartkeeper/3372
Create:
Last Update:
Last Update:
В преддверии последней уличной лаборатории «Петербург: дефект оригинала», которая пройдет 5 октября, в рубрике #своимисловами о себе рассказывает петербургский художник Базелевс:
→ В 16 лет мне пришлось выбирать, чем я буду заниматься оставшуюся жизнь, и про граффити я тогда еще не знал. Больше всего мне хотелось курить сигареты, гулять, рисовать на парте и играть в компьютерные игры. Я всерьез задумывался разве что над тем, чтобы стать поваром, но родители покрутили у виска, отправили меня получать «нормальное образование», и так я оказался на факультете журналистики СПбГУ. На журфаке я в основном курил сигареты, писал ужасные (по мнению преподавателей) статьи, гулял и засматривался на девочек. Журфак я закончил в 2016 году, по специальности никогда не работал, и сразу пошел работать на кухню.
→ На улицу я вышел в 23-24 года, достаточно поздно для уличного художника. Первые полгода-год я занимался теггингом, много рожиц рисовал. В то время мне в основном респектовали пацаны с района, говорили: «***** [очень хорошо — прим. редакции] бомбишь, красава!». Сейчас такое редко слышу, аудитория поменялась — уже так активно и нагло не тегаю. Обычно говорят: «Видели вашу букву». Приятно, но эмоция совсем не та.
→ Первую свою строчку (текст) на улице я оставил, будучи студентом второго курса. У нас был курс по фотографии, и на зачет нужно было принести проект о зимних Олимпийских играх. Жил и учился я в Санкт-Петербурге, до Сочи мне было далеко, а дедлайн наступал чуть ли не после обеденного перерыва. Так я и выкрутился — написал на улице Репина «А в Сочи солнечно». Получил пятерку. Не помню я, впрочем, и откуда я взял баллон, и как я пришел к такому — чтобы на стене это написать. Откуда-то, как видно, взял. Как-то, по всей видимости, пришел. И на стене все это написал. Про то, как в теплый Сочи возят снег. Про то, что там — должно быть, *** [очень хорошо — прим. редакции]. Про то, быть может, что мы совсем не в Сочи. Теперь я здесь. В кипах заметок, среди ошметков расколупанных слов и смахнутых на пол тире — только надписями и занятый весь день.
→ В 16 лет мне пришлось выбирать, чем я буду заниматься оставшуюся жизнь, и про граффити я тогда еще не знал. Больше всего мне хотелось курить сигареты, гулять, рисовать на парте и играть в компьютерные игры. Я всерьез задумывался разве что над тем, чтобы стать поваром, но родители покрутили у виска, отправили меня получать «нормальное образование», и так я оказался на факультете журналистики СПбГУ. На журфаке я в основном курил сигареты, писал ужасные (по мнению преподавателей) статьи, гулял и засматривался на девочек. Журфак я закончил в 2016 году, по специальности никогда не работал, и сразу пошел работать на кухню.
→ На улицу я вышел в 23-24 года, достаточно поздно для уличного художника. Первые полгода-год я занимался теггингом, много рожиц рисовал. В то время мне в основном респектовали пацаны с района, говорили: «***** [очень хорошо — прим. редакции] бомбишь, красава!». Сейчас такое редко слышу, аудитория поменялась — уже так активно и нагло не тегаю. Обычно говорят: «Видели вашу букву». Приятно, но эмоция совсем не та.
→ Первую свою строчку (текст) на улице я оставил, будучи студентом второго курса. У нас был курс по фотографии, и на зачет нужно было принести проект о зимних Олимпийских играх. Жил и учился я в Санкт-Петербурге, до Сочи мне было далеко, а дедлайн наступал чуть ли не после обеденного перерыва. Так я и выкрутился — написал на улице Репина «А в Сочи солнечно». Получил пятерку. Не помню я, впрочем, и откуда я взял баллон, и как я пришел к такому — чтобы на стене это написать. Откуда-то, как видно, взял. Как-то, по всей видимости, пришел. И на стене все это написал. Про то, как в теплый Сочи возят снег. Про то, что там — должно быть, *** [очень хорошо — прим. редакции]. Про то, быть может, что мы совсем не в Сочи. Теперь я здесь. В кипах заметок, среди ошметков расколупанных слов и смахнутых на пол тире — только надписями и занятый весь день.
BY Стрит-арт хранитель
Share with your friend now:
tgoop.com/streetartkeeper/3372