Протесты работников медеплавильного завода в Вентанас, июнь 2022

Происходящее в странах Латинской Америки можно назвать триумфом Больших городов, что наглядно отражают чилийские протесты 2019 г., приведшие к смене конституции в стране и повлиявшие на последующие результаты выборов. Стремясь устранить социальное расслоение в крупных городах, новое поколение латиноамериканских политиков всего лишь выносит его на новый уровень — в масштабы стран. На наших глазах происходит выстраивание новой системы координат территориального неравенства. В ожидаемой перспективе возникнут успешные высокоурбанизированные регионы и регионы-экзистенциальные пустыни, лишенные смысла существования. Если внутригородское расслоение — это закономерное следствие индустриализации с ревущими темпами урбанизации, то как можно охарактеризовать происходящее? Постиндустриализация? Деиндустриализация? Ответ на этот, на первый взгляд, риторический вопрос дает всё та же старушка-история. Регенерируется уже, казалось бы, позабытая позднефеодальная система Испанской колониальной империи. Ведущая экономическая роль в ней придавалась крупнейшим городам, в которых восседало имперское чиновничество — вследствие абсолютного государственного доминирования в регулировании экспорта большая часть экономической активности также смещалось в эти квази-столицы. Периферийные же регионы оставались уделом местных землевладельцев с энкомьендой — системой феодальной зависимости коренного населения от сеньора. Последствия известны. Почти все кейсы центропериферийного неравенства в странах Латинской Америки корнями уходят в поздний феодализм. Деятельность частных капиталов с национальной пропиской в регионах в последние несколько десятилетий наметило, опять же казалось бы, тернистый путь выхода из порочного круга. Но история берет своё: странам региона, видимо, суждено откатиться обратно в «фирменный» поздний феодализм и пребывать в нем вечно. Но история все-таки спиралевидна, а не циклична: оброк теперь устанавливается не королевским указом, а розовым фламинго.

Результаты президентских выборов 2021 г. в Чили - большая часть (в абсолютном исчислении) голосов в крупных городах

P.S. Самое удивительное в этой истории то, что фабрика в Вентанас, уже прозванная «чилийским Чернобылем», находится всего в 10 километрах от уютного пляжа в Майтенсильо.

Тот самый пляж в Майтенсильо

«Утомленное солнце нежно с морем прощалось....», а, точнее, «То остатнья ньедзела, джищай щье розстаньемы...» - аккорды излюбленного в Восточной Европе танго Ежи Петерсбурского сразу начинают отбивать роковой ритм в голове при чтении этих строчек. В лучшем случае на ум приходит сюжет почти одноименной драмы Никиты Михалкова (1994), вероятно, после нее начавшего терять рассудок, в худшем — события в концлагере Яновский, «прославившемся» исполнением танго смерти оркестром Якоба Мунда — дирижера Львовской оперы. Согласно следствию Нюрнбергского процесса во время исполнения танго исполняющие по очереди вплоть до последнего выходили из оркестра, раздевались, и их расстреливали. Так, в массовом сознании жителей послевоенной Восточной Европы закрепился роковой «военный» образ танго как музыкального жанра, хотя буквально за несколько лет до роковых событий, в начале 1930-х гг. танго гремело по всему миру как один из наиболее популярных светских жанров, корнями уходящий в портовые кварталы аргентинского Буэнос-Айреса.

В Аргентине смыслы танго и по сей день кардинально отличаются от восточноевропейских, хотя проблемы с ним возникали и там. 16 июня 1955 г. командование вооруженных сил Аргентины на фоне провальной экономической политики Хуана Доминго Перона взбунтовалось: несколько сотен восставших устремились на Пласа-де-Майо, посреди которой находился «Розовый дом» («Каса Росада») - резиденция президента. Чтобы поддержать восставших, ВВС Аргентины устроили настоящую бомбардировку сердца Буэнос-Айреса, погибло почти четыре сотни сторонников Перона. В сентябре по итогу второй попытки переворота Перон был вынужден бежать в Испанию, а к власти в стране пришла военная хунта, запустив тридцатилетний маятник политического террора, то правого, то левого, превратившего некогда одну из наиболее развитых стран мира в болезненного середняка «второй лиги». Чтобы удержаться у власти, в 1955 г. военные запретили публичные собрания в городах Аргентины, начались гонения на представителей творческой интеллигенции, запреты коснулись даже популярных среди горожан кабаков и кабаре. А это ведь были основные рассадники танго и наиболее вульгарного его первоисточника — милонги. Поэтому дальнейший их закат стал вполне закономерный. То, что творилось в кабаре Буэнос-Айреса образца 1930-1940-х гг., — это наиболее точный и красочный портрет аргентинской культуры. Чтобы это осознать, достаточно полистать ностальгические рассказы настоящего художника-портретиста Буэнос-Айреса — Хулио Кортасара.

«...Здесь уместно будет сказать, что я ходил в эту милонгу ради чудовищ, я не знаю другой, где их было бы такое множество. Они появляются к одиннадцати часам, стекаются из разных мест города, в одиночку или парами, не спеша, уверенные в себе. Женщины с примесью цветной крови, почти карлицы, мужчины, по типу лица похожие на яванцев или индейцев мокови, в тесных клетчатых либо черных костюмах, с жесткими, непослушными волосами, в которых отливают голубым и розовым капельки брильянтина; женщины с высоченными прическами, отчего они еще больше похожи на карлиц, утомительными, сложными прическами, составляющими их гордость. Мужчин можно отличить по распущенным волосам, по-женски длинным и пышным, что никак не вяжется с грубым лицом, с его хищным, настороженным выражением; у них крепкие торсы на тонких талиях. Все они узнают друг друга, любуются один другим, молча, не подавая вида, это их танцы, их встреча, их ночь. (Для карточки: откуда они выползают, какими профессиями прикрываются днем, под маской каких темных занятий прячутся?) Чудовища выходят, с важной покорностью кладут руку на плечо партнера, кружатся танец за танцем медленно и безмолвно, многие закрывают глаза, наслаждаясь наконец тем, что на них смотрят, их сравнивают. В перерывах они приходят в себя, хвастают за столиками, и женщины начинают говорить визгливо, чтобы привлечь к себе внимание. Тогда мужчин охватывает ярость, и я видел, как кривая женщина в белом, сидевшая за рюмкой анисовой, получила такую оплеуху, что вся ее прическа разлетелась. У чудовищ особый, неотъемлемый запах, запах талька на влажной коже, загнивающих фруктов, так и представляешь себе поспешное мытье — обтереть мокрой тряпкой лицо и подмышки, потом главное — лосьоны, тушь для ресниц, пудра, белесая штукатурка, сквозь которую просвечивают бурые пятна. Они также красятся перекисью, волосы как початки маиса вздымаются над землистым лицом, крашеные брюнетки изучают повадку блондинок, надевают зеленые платья и, поверив в свое преображение, свысока взирают на тех, кто сохраняет естественный цвет...»

Х.Кортасар «Врата неба», сборник рассказов «Бестиарий» (1951)

Милонга (читай «танго») — это музыка жаркой и влажной портовой ночи, мелодия и ритм запоздавшего аргентинского декаданса. На милонгу шли, чтобы забыться, напиться вдрызг горькой каньей и пивом в тени пестроцветных юбок и расстегнутых потных воротников, отречься от страшных невзгод обыденной жизни, как это сделал Мауро, герой рассказа Кортасара, потеряв свою жену-танцовщицу. Само собой разумеющееся то, что тексты танго имеют две важные составляющие. Во-первых, они достаточно простые с поэтической точки зрения, однако, не примитивны. Профессиональный текст танго отличается жгущей точностью метафор, собственно, как и испаноязычная поэзия в целом. Во-вторых, они обязательно в себе хранят пошлый сюжет о расставании, пламенной любви и последующем душевном стенании. Танго как музыкальный жанр — это акт декаданса, изложенный на мятой бумаге. Поэтому исполнение популярных мелодий танго симфоническим оркестром в консерватории звучит как минимум неуместно. Это музыка душных кабаре, но ее производили настоящие профессионалы. Успешность танго прямо пропорциональна объему душевной боли, вложенной в нее. Возьмем, например, всемирно известное танго “Caminito” («Тропа»), текст которого написал в 1926 г. аргентинский поэт Габино Кориа Пеньялоса. Отметим сразу несколько нюансов. «Всемирно» — понятие относительное. В Аргентине «Утомленное солнце» неизвестно, равно как и “Caminito” не прижилось в Восточной Европе. В то же время именно “Caminito” в исполнении Игнасио Корсини считается мировой классикой аргентинского танго. Второй нюанс касается секрета «всемирной популярности»: “Caminito” во всеобщем понимании отождествляется с одноименным переулком в туристическом портовом районе Буэнос-Айреса — Ла-Бокой. Хотя это не более, чем хитрый маркетинговый ход. Оригинальная Тропа находится в местах, чуть более обделенных мировым вниманием.

Послушать же “Caminito” предлагаю все-таки в исполнении Игнасио Корсини, а не более именитого Карлоса Гарделя и тем более Хулио Иглесиаса. https://youtu.be/1wEARS1n9NE

Добрый вечер, друзья! Давно уже возникло сильное желание оживить канал, произведя небольшой ребрендинг. Прежде всего, корректируется формат материала (статьи - так удобнее), а сюжетный пул больше будет касаться метагеографии, истории, искусства, философии мифа и китча. В прочем, как и прежде. Сегодня - новый пост.

Сегодня в воскресный вечер, расслабившись, поговорим о пиве и Квебеке, который в Канаде и который чем-то похож на практически родную автору Латинскую Америку.

Этот сюжет (и несколько сюжетов на будущее) я вынашивал долгое время, но, признаюсь, с мертвой точки все сдвинулось благодаря «Бесконечной шутке» Дэвида Фостера Уоллеса, блестяще изобразившего квебекских сепаратистов в инвалидных колясках, кошмарящих весь континент.

https://telegra.ph/La-Fin-du-Monde-kraj-ili-konec-sveta-01-28

Сегодня праздничный, посвященный прекрасному полу, пост.

Спонсор выпуска - принцесса Маргарита Наваррская, одна из первых писательниц в истории Франции и по совместительству сестра короля Франциска I. Но история не о ней, а о далеких безжалостных краях, отваге и бесконечной воле к жизни.

https://telegra.ph/Ostrov-Demonov-i-italyanskaya-tarelka-03-08