В начале 60-х годов Арендт говорит в книге «О революции» (она есть на русском языке) знаете, хотя в свое время XX век был назван веком войн и революций, но кое-что изменилось, он скорее всего остался веком революций, но он перестал быть веком войн, почему? Войны невозможны, потому что теперь есть атомная бомба и другие средства уничтожения, которые сделали невозможными традиционные войны. Раз стали невозможными традиционные войны, значит вместо людей, которые ищут славу, начинают соревноваться инженеры. Достаточно теперь инженерам пригласить группу других инженеров со стороны противника на испытательный полигон или показать им какие-нибудь экспериментальные образцы — и все, дальше ясно, кто победил, и совершенно не нужно для этого никого убивать.
Но дальше мы начинаем исследовать революцию; если мы начинаем исследовать революцию, то все прекрасно, но есть одна маленькая, как вы понимаете, неприятность — если у вас есть война, у вас есть слава. В том числе это не слава того, кто рассчитывает выжить, кто рассчитывает насладиться этой славой. Кто рассчитывает на славу, не рассчитывает на наслаждение славой, его могла бы устроить и посмертная слава в том числе, а тот, кто рассчитывает на славу и готов погибнуть, — это и есть тот самый человек, который у нее является центральным, интересным для нее политическим деятелем!
Но если у вас нет войн — у вас нет славы, если у вас есть революция — у вас нет славы, революция совсем по-другому устроена. Конечно, вы потом можете устроить пантеон героев революции, вы можете им тоже петь славу, слава героям, помните, как у Маяковского: «Слава. Слава, Слава героям!!! Впрочем, им довольно воздали дани. Теперь поговорим о дряни». Этим, собственно, кончается всякая революция. Когда вы начинаете бунт, неизвестно, чем он кончится. Если вы победите, то, возможно, через некоторое время, когда кругом будет сплошная дрянь, поэт напишет о том, что «слава героям», а если бунт не закончится ничем успешным, мятеж не может кончиться удачей, то тогда просто весь этот негатив останется негативом. Будет история бунтовщиков, будет история неудачного свержения, будет еще какая-нибудь история, эту историю напишут победители; и в отличие от истории, которую победители пишут о побежденных врагах, в этой истории ничего славного не будет. Поэтому революционеры, те, кто устраивают бунты, в принципе могут сражаться за что угодно, но только не за славу.
В начале 60-х годов Арендт говорит в книге «О революции» (она есть на русском языке) знаете, хотя в свое время XX век был назван веком войн и революций, но кое-что изменилось, он скорее всего остался веком революций, но он перестал быть веком войн, почему? Войны невозможны, потому что теперь есть атомная бомба и другие средства уничтожения, которые сделали невозможными традиционные войны. Раз стали невозможными традиционные войны, значит вместо людей, которые ищут славу, начинают соревноваться инженеры. Достаточно теперь инженерам пригласить группу других инженеров со стороны противника на испытательный полигон или показать им какие-нибудь экспериментальные образцы — и все, дальше ясно, кто победил, и совершенно не нужно для этого никого убивать.
Но дальше мы начинаем исследовать революцию; если мы начинаем исследовать революцию, то все прекрасно, но есть одна маленькая, как вы понимаете, неприятность — если у вас есть война, у вас есть слава. В том числе это не слава того, кто рассчитывает выжить, кто рассчитывает насладиться этой славой. Кто рассчитывает на славу, не рассчитывает на наслаждение славой, его могла бы устроить и посмертная слава в том числе, а тот, кто рассчитывает на славу и готов погибнуть, — это и есть тот самый человек, который у нее является центральным, интересным для нее политическим деятелем!
Но если у вас нет войн — у вас нет славы, если у вас есть революция — у вас нет славы, революция совсем по-другому устроена. Конечно, вы потом можете устроить пантеон героев революции, вы можете им тоже петь славу, слава героям, помните, как у Маяковского: «Слава. Слава, Слава героям!!! Впрочем, им довольно воздали дани. Теперь поговорим о дряни». Этим, собственно, кончается всякая революция. Когда вы начинаете бунт, неизвестно, чем он кончится. Если вы победите, то, возможно, через некоторое время, когда кругом будет сплошная дрянь, поэт напишет о том, что «слава героям», а если бунт не закончится ничем успешным, мятеж не может кончиться удачей, то тогда просто весь этот негатив останется негативом. Будет история бунтовщиков, будет история неудачного свержения, будет еще какая-нибудь история, эту историю напишут победители; и в отличие от истории, которую победители пишут о побежденных врагах, в этой истории ничего славного не будет. Поэтому революционеры, те, кто устраивают бунты, в принципе могут сражаться за что угодно, но только не за славу.
Telegram is a leading cloud-based instant messages platform. It became popular in recent years for its privacy, speed, voice and video quality, and other unmatched features over its main competitor Whatsapp. The public channel had more than 109,000 subscribers, Judge Hui said. Ng had the power to remove or amend the messages in the channel, but he “allowed them to exist.” Commenting about the court's concerns about the spread of false information related to the elections, Minister Fachin noted Brazil is "facing circumstances that could put Brazil's democracy at risk." During the meeting, the information technology secretary at the TSE, Julio Valente, put forward a list of requests the court believes will disinformation. Hashtags are a fast way to find the correct information on social media. To put your content out there, be sure to add hashtags to each post. We have two intelligent tips to give you: During a meeting with the president of the Supreme Electoral Court (TSE) on June 6, Telegram's Vice President Ilya Perekopsky announced the initiatives. According to the executive, Brazil is the first country in the world where Telegram is introducing the features, which could be expanded to other countries facing threats to democracy through the dissemination of false content.
from us
