В блоге для молодых театральных критиков журнала "Театрал" новая публикация.
Екатерина Сырцева пишет о спектакле «Петр и Феврония», режиссер Стефания Гараева-Жученко, Театральный проект 27, Санкт-Петербург
Фото Алены Сергеевской
Екатерина Сырцева пишет о спектакле «Петр и Феврония», режиссер Стефания Гараева-Жученко, Театральный проект 27, Санкт-Петербург
Фото Алены Сергеевской
Это картина Гелия Коржева «Дополнительный урок» (1992), мне кажется, идеальная иллюстрация к рассказу Валентина Распутина «Уроки французского». На последней лаборатории в Канском драматическом театре режиссер Борис Алексеев подготовил замечательный эскиз по этому материалу. Не знаю, будет ли спектакль. Очень нужная сегодня литература.
«Отцы и дети» Семена Серзина (Театр наций) нужно смотреть, чтобы увидеть невероятное: как Владимир Майзингер и Виталий Коваленко упоительно и строго поют хит Василия Шумова «Тургеневские женщины».
Мы тут имеем дело с дайджестом романа, и, пожалуй, это главный недостаток постановки: артисты не успевают рассидеться на своих ролях, все происходит стремительно и поверхностно из-за взятого ритма без пауз и осмысления. Мне показалось не вполне случившейся ситуация с инкрустацией сюжета Ивана Тургенева в перестроечное время, по крайней мере, в музыкальную ситуацию конца 1980х. Бесконечно эксплуатируемая панк-тема Егора Летова от утомительного повторения стирается. Объединение нигилистической летовской линии с сюжетами фильма «Асса» дают диссонанс: все же анахорет и затворник Егор Летов и легитимный, вошедший в телевизор фильм «Асса» - это разноименные полюсы молодежной контркультуры. Они не сливаются вместе. Хотя, возможно, речь шла о трансформации сути Базарова: от лютого ригоризма и отрицания к мелодраматичности. Был Летовым, увидел Одинцову и стал Банананом. Эта схема, пожалуй, работает.
С артистами в этом спектакле всё получилось. Сергей Волков играет оборзевшего мальчика Базарова, которому нравится всячески эпатировать старшее поколение. Он теоретически может вместо нигилизма показать язык или рожки или снять штаны. А причина в том, что мальчику бесконечно стыдно за своих стариков-пенсионеров, которые живут маленькую желтенькую жизнь, копаясь в огороде и закручивая банки (ужасно трогательный дуэт Ольги Лапшиной и Бориса Каморзина). Хотя эти старики так очаровательны и так подробны (благодаря удивительным артистам!), так укоренились в своих образах «старосоветских помещиков», что стыдно становится за Базарова, который стыдится родителей. Ольга Лерман настолько обворожительна, ослепительна в роли Одинцовой, что на нее больно смотреть. Базаров сломлен, уничтожен, лишен языка самим существованием этой женщины: того, кто говорил, что любовь – это только физиология и химия в организме, намотало на кольца любви. Женщина как орудие возмездия за ригоризм, утопичность мысли.
Виталий Коваленко в роли Павла Петровича после неудачной пародийной дуэли рыдает навзрыд от собственного ничтожества и неспособности защититься и защитить свои дырявые идеалы. Он показывает большим пальцем вверх, как Гарольд, скрывающий боль (известный мем). Актер умеет вызвать жалость к персонажу в самой, казалось бы, невыгодной для маски позиции.
Мы тут имеем дело с дайджестом романа, и, пожалуй, это главный недостаток постановки: артисты не успевают рассидеться на своих ролях, все происходит стремительно и поверхностно из-за взятого ритма без пауз и осмысления. Мне показалось не вполне случившейся ситуация с инкрустацией сюжета Ивана Тургенева в перестроечное время, по крайней мере, в музыкальную ситуацию конца 1980х. Бесконечно эксплуатируемая панк-тема Егора Летова от утомительного повторения стирается. Объединение нигилистической летовской линии с сюжетами фильма «Асса» дают диссонанс: все же анахорет и затворник Егор Летов и легитимный, вошедший в телевизор фильм «Асса» - это разноименные полюсы молодежной контркультуры. Они не сливаются вместе. Хотя, возможно, речь шла о трансформации сути Базарова: от лютого ригоризма и отрицания к мелодраматичности. Был Летовым, увидел Одинцову и стал Банананом. Эта схема, пожалуй, работает.
С артистами в этом спектакле всё получилось. Сергей Волков играет оборзевшего мальчика Базарова, которому нравится всячески эпатировать старшее поколение. Он теоретически может вместо нигилизма показать язык или рожки или снять штаны. А причина в том, что мальчику бесконечно стыдно за своих стариков-пенсионеров, которые живут маленькую желтенькую жизнь, копаясь в огороде и закручивая банки (ужасно трогательный дуэт Ольги Лапшиной и Бориса Каморзина). Хотя эти старики так очаровательны и так подробны (благодаря удивительным артистам!), так укоренились в своих образах «старосоветских помещиков», что стыдно становится за Базарова, который стыдится родителей. Ольга Лерман настолько обворожительна, ослепительна в роли Одинцовой, что на нее больно смотреть. Базаров сломлен, уничтожен, лишен языка самим существованием этой женщины: того, кто говорил, что любовь – это только физиология и химия в организме, намотало на кольца любви. Женщина как орудие возмездия за ригоризм, утопичность мысли.
Виталий Коваленко в роли Павла Петровича после неудачной пародийной дуэли рыдает навзрыд от собственного ничтожества и неспособности защититься и защитить свои дырявые идеалы. Он показывает большим пальцем вверх, как Гарольд, скрывающий боль (известный мем). Актер умеет вызвать жалость к персонажу в самой, казалось бы, невыгодной для маски позиции.
theatreofnations.ru
Театр Наций
Официальный сайт Театра Наций. Художественный руководитель народный артист России Евгений Миронов
«Телега — это первый греческий театр. Трагедия зародилась на телеге Фесписа, который разъезжал с набеленными дрожжами актерами с места на место. Происхождение комедии обязано телеге: она зародилась на сельских праздниках, среди веселой и непристойной перебранки, которой осыпали друг друга сидевшие в телегах. Как театральные подмостки телега существует вплоть до новых веков рядом со сценой. В Греции /…/ энкиклема ввозилась на сцену и показывала, по позднейшему осмыслению, происходящее внутри дома; но ее назначением более древним было привозить на себе трупы убитых и убийц. Библейский образ тоже знает такой трон на колесах, и как характерно, что он мыслит себе его находящимся рядом с креслами судей, в окружении огненной реки, точь-в-точь судейские базилики с трибунами! В средневековой Англии, рядом со сценой, находятся высокие подмостки на колесах, pageant — подвижная колесная эстрада из двух этажей; в Испании праздник «тела Господня» — вполне понятно для нас — называется la Fiesta de los Camos [Праздник телег]; такую телегу с актерами описывает Сервантес в «Дон Кихоте». Но здесь снова мы возвращаемся к исходному пункту, к кораблям—телегам религиозных процессий. /…/ У всех пародов, имевших храм, религиозные процессии, похоронный кортеж и свадебный поезд, у всех народов, имевших культ корабля и телеги, театр существовал».
© Ольга Фрейденберг. Семантика постройки кукольного театра. 1926
© Ольга Фрейденберг. Семантика постройки кукольного театра. 1926
Заметки о театре кукол, культуре и искусстве от Матвея Трубецкого (студент театроведческого факультета ГИТИСа, курс А.В. Бартошевича и В.Ю. Силюнаса) @myslypododeyalom
Наши студенты с Олжасом Жанайдаровым (ВШСИ, "Театроведение и драматургия") написали пьесы вокруг личности писателя Леонида Зорина и его текстов. Их представляют в Ночь театров.
Forwarded from Театр Ермоловой
Друзья, регистрация на «Ночь театров» открыта. Поспешите – количество мест ограничено👌
Встречаемся на Новой сцене 27 марта, в 22:00 в Международный День Театра🎭
Наша встреча под названием «ГОСТИ 100» будет посвящена двум юбилярам: драматургу Леониду Зорину и Театру Ермоловой. По просьбе нашего театра студенты мастерской Павла Руднева и Олжаса Жанайдарова Высшей школы сценических искусств написали пьесы на основе документальных материалов о жизни и творчестве Леонида Зорина.
27 марта вместе с режиссёрами Ринатом Ташимовым, Василием Буткевичем и артистами Ермоловского отправляемся в путешествие по миру Леонида Зорина и Театра Ермоловой.
До встречи в театре✨
Встречаемся на Новой сцене 27 марта, в 22:00 в Международный День Театра🎭
Наша встреча под названием «ГОСТИ 100» будет посвящена двум юбилярам: драматургу Леониду Зорину и Театру Ермоловой. По просьбе нашего театра студенты мастерской Павла Руднева и Олжаса Жанайдарова Высшей школы сценических искусств написали пьесы на основе документальных материалов о жизни и творчестве Леонида Зорина.
27 марта вместе с режиссёрами Ринатом Ташимовым, Василием Буткевичем и артистами Ермоловского отправляемся в путешествие по миру Леонида Зорина и Театра Ермоловой.
До встречи в театре
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Лекции профессора Зализняка - это всегда встреча с чудом и научным прозрением. Это идеал учености, они проясняют сознание. Но именно эта лекция об ударениях в русской речи - просто удивительная по глубине осмысления, по пониманию, как язык сам себя обустраивает, как он самоизменяется, живет постоянно, дышит. Не надо только мешать живому тесту бродить, вибрировать, создавать новые формы и самоудалять отжившие. Язык работает постоянно, он сам себе регулятор. «Воробьиная кромешная пронзительная хищная отчаянная стая голосит во мне».
Лекция 1
Лекция 2
Лекция 1
Лекция 2
Появилась возможность предзаказа книги Ильи Кожухаря «Разбор роли», о которой я уже много писал.
Книга Ильи Кожухаря обречена на то, чтобы ее не просто читали, но ей пользовались. В ней сочетаются инновационные подходы к разбору ролей в театре и кино (оснащенная теория) и практические советы по самостоятельной работе актера над собой и над ролью. Автор - не историк психологии, не режиссер и не искусствовед, автор - актер и оратор, педагог, обладающий профессиональными знаниями в современной психологии.
Наука актерской деятельности - система К.С. Станиславского - задумана им так, что она должна постоянно меняться и совершенствоваться. И так это и работало в России и мире за век ее использования. Систему понимали и разрабатывали все по-разному, создавали к ней массу пристроек. Кожухарь предлагает принципиально другое развитие Системы: расширение знаний о психологии. Станиславский основывает свое учение о психологическом театре на опыте дофрейдистской и околофрейдистской литературы. Если мы продолжаем считать отечественный театр психологическим, то необходимо учитывать новейшие течения в этой области. Ведь изменения в психологии фиксируют изменения в человеческой природе, свидетельствуют о более глубоком погружении в сущность человека.
Книга Ильи Кожухаря о том, как усложнять театр, как усложнять актерские задачи. Система Станиславского - он ведь об осознанности, прежде всего. Каждая секунда существования на сцене должна быть осмыслена актером. Круги внимания, сверхзадача, сквозное действие, наблюдение - все эти механизмы становятся антропологической практикой, опытом изучения человека. Сыграть роль, по Станиславскому, значить полюбить людей. Сложность психологического знания не означает, что книга написана наукоемко. Напротив, Кожухарь предельно прост. Опытный лектор и актер, испытавший всё на себе, он умеет трансформировать сложное в повседневную лексику актера, говорит языком репетиции.
Обладая основами системы Станиславского (а так или иначе с ней знакомы все дипломированные российские артисты), актер может проникнуть в глубины современной психологии. Станиславский помогает ее понять. Любое знание тут работает конкретно на разбор ролей. Концепция «иметь или быть» Эриха Фромма, поиск смысла существования Виктора Франкла, набор базальных тревог Карен Хорни, защитные механизмы психики по Зигмунду Фрейду, транзакции между статусами «родитель», «взрослый», «ребенок» Эрика Берна, психические расстройства по тесту MMPI - все это является поводом для систематизиции актерского творчества, утончения знаний о человеке и о персонаже. Каждый этап освоения сопровождается примерами, и, что принципиально важно, не только из классики мировой драматургии, но и из массового кинематографа. Причем психологические знания нужны артисту не отдельно друг от друга, а в комплексе, их можно и нужно использовать все вместе, поэтапно.
Попутно автор книги объясняет систему саму, ведь этот факт известен: самим Константином Сергеевичем она объяснена не до конца. Принципиальными вопросами книги становятся ключевые вопросы для актерского творчества. Может ли поведение персонажа быть немотивированным? Может ли меняться сверхзадача? Как искать действие? Как работает механизм внимания и какова связь внимания с аффективной памятью? Как различить эмоцию, чувство, настроение и оценку. Что такое характер и что такое темперамент - что приобретается с рождения, а что нет.
Актер в бесконечном процессе самопознания и познания человеческой природы расширяет свой диапазон и свои приемы, становится многослойным. Законы правдопободия требуют усложнения представлений о человеке - о том, что собственно и изучает институт театра.
Книга Ильи Кожухаря обречена на то, чтобы ее не просто читали, но ей пользовались. В ней сочетаются инновационные подходы к разбору ролей в театре и кино (оснащенная теория) и практические советы по самостоятельной работе актера над собой и над ролью. Автор - не историк психологии, не режиссер и не искусствовед, автор - актер и оратор, педагог, обладающий профессиональными знаниями в современной психологии.
Наука актерской деятельности - система К.С. Станиславского - задумана им так, что она должна постоянно меняться и совершенствоваться. И так это и работало в России и мире за век ее использования. Систему понимали и разрабатывали все по-разному, создавали к ней массу пристроек. Кожухарь предлагает принципиально другое развитие Системы: расширение знаний о психологии. Станиславский основывает свое учение о психологическом театре на опыте дофрейдистской и околофрейдистской литературы. Если мы продолжаем считать отечественный театр психологическим, то необходимо учитывать новейшие течения в этой области. Ведь изменения в психологии фиксируют изменения в человеческой природе, свидетельствуют о более глубоком погружении в сущность человека.
Книга Ильи Кожухаря о том, как усложнять театр, как усложнять актерские задачи. Система Станиславского - он ведь об осознанности, прежде всего. Каждая секунда существования на сцене должна быть осмыслена актером. Круги внимания, сверхзадача, сквозное действие, наблюдение - все эти механизмы становятся антропологической практикой, опытом изучения человека. Сыграть роль, по Станиславскому, значить полюбить людей. Сложность психологического знания не означает, что книга написана наукоемко. Напротив, Кожухарь предельно прост. Опытный лектор и актер, испытавший всё на себе, он умеет трансформировать сложное в повседневную лексику актера, говорит языком репетиции.
Обладая основами системы Станиславского (а так или иначе с ней знакомы все дипломированные российские артисты), актер может проникнуть в глубины современной психологии. Станиславский помогает ее понять. Любое знание тут работает конкретно на разбор ролей. Концепция «иметь или быть» Эриха Фромма, поиск смысла существования Виктора Франкла, набор базальных тревог Карен Хорни, защитные механизмы психики по Зигмунду Фрейду, транзакции между статусами «родитель», «взрослый», «ребенок» Эрика Берна, психические расстройства по тесту MMPI - все это является поводом для систематизиции актерского творчества, утончения знаний о человеке и о персонаже. Каждый этап освоения сопровождается примерами, и, что принципиально важно, не только из классики мировой драматургии, но и из массового кинематографа. Причем психологические знания нужны артисту не отдельно друг от друга, а в комплексе, их можно и нужно использовать все вместе, поэтапно.
Попутно автор книги объясняет систему саму, ведь этот факт известен: самим Константином Сергеевичем она объяснена не до конца. Принципиальными вопросами книги становятся ключевые вопросы для актерского творчества. Может ли поведение персонажа быть немотивированным? Может ли меняться сверхзадача? Как искать действие? Как работает механизм внимания и какова связь внимания с аффективной памятью? Как различить эмоцию, чувство, настроение и оценку. Что такое характер и что такое темперамент - что приобретается с рождения, а что нет.
Актер в бесконечном процессе самопознания и познания человеческой природы расширяет свой диапазон и свои приемы, становится многослойным. Законы правдопободия требуют усложнения представлений о человеке - о том, что собственно и изучает институт театра.
alpinabook.ru
Разбор роли: Психология для актеров, режиссеров и сценаристов — купить книгу Ильи Кожухаря на сайте alpinabook.ru
Разбор роли: Психология для актеров, режиссеров и сценаристов цена , Автор Илья Кожухарь в форматах fb2, txt, epub, pdf, mp3, аудио формате. Доставка по всей России. Гарантируем низкие цены, доставка курьером и в пункты выдачи от 99 руб. Издательство «Альпина»
Прочёл!
Бертольт Брехт. О реализме. V-A-C Press, 2024
Статьи в переводах Александр Филиппова-Чехова (часть из них публикуется впервые). Послесловие Владимира Колязина
Даю цитаты:
«Чтобы человек мог жить в бедном (разворованном) мире, ему нужно перестроиться. Искусство должно помочь ему приспособиться к миру, перестраивать который необходимости нет. Вот мир, а вот человек – не обязательно в мире, мир уже завоеван, его осталось обжить».
«Писатели-реалисты сводят счеты с реальностью. Они – прокуроры существующей реальности, они выступают против изживших себя человеческих представлений и взаимоотношений».
«[Авторы реалистических произведений] дают голос действительности, которую мы обычно не слышим».
«Позволь жизни говорить! Не насилуй ее! Помни, что буржуазия не дает ей слова! /…/ Соскреби краску! Спорь, забудь про монологи! /…/ Сделай все, чтобы отстоять интересы своего класса. /…/ Ты борешься не один, вместе с тобой борется читатель, но ты должен воодушевить его на борьбу».
«Есть много советчиков, которые объявляют нетипическим все, что они хотели бы скрыть, или же то, что встречается статистически редко. Само определение «типический» превращено в фетиш, притом что «типический» означает порой лишь «желаемый». Как часто заказчик собственного портрета говорит художнику: «Вот тут у меня бородавка, да и уши торчат, но это для меня не типично».
«Основная мысль о писательстве, которую можно встретить в каждой газете, заключается в том, что писатель создает свои лучшие произведения, обращаясь к подсознанию. /…/Для общественного устройства дурной знак, что правду говорят лишь несовершеннолетние или пьяные. Самое же дурное в том, что деятели искусства черпают из подсознания лишь заблуждения и ложь. Они черпают оттуда лишь то, что было заложено туда другими, но если черпают они это бессознательно, то заложено это все было в полном сознании».
«Некоторые лирики нашего времени разучились петь, когда прочли «Капитал».
Бертольт Брехт. О реализме. V-A-C Press, 2024
Статьи в переводах Александр Филиппова-Чехова (часть из них публикуется впервые). Послесловие Владимира Колязина
Даю цитаты:
«Чтобы человек мог жить в бедном (разворованном) мире, ему нужно перестроиться. Искусство должно помочь ему приспособиться к миру, перестраивать который необходимости нет. Вот мир, а вот человек – не обязательно в мире, мир уже завоеван, его осталось обжить».
«Писатели-реалисты сводят счеты с реальностью. Они – прокуроры существующей реальности, они выступают против изживших себя человеческих представлений и взаимоотношений».
«[Авторы реалистических произведений] дают голос действительности, которую мы обычно не слышим».
«Позволь жизни говорить! Не насилуй ее! Помни, что буржуазия не дает ей слова! /…/ Соскреби краску! Спорь, забудь про монологи! /…/ Сделай все, чтобы отстоять интересы своего класса. /…/ Ты борешься не один, вместе с тобой борется читатель, но ты должен воодушевить его на борьбу».
«Есть много советчиков, которые объявляют нетипическим все, что они хотели бы скрыть, или же то, что встречается статистически редко. Само определение «типический» превращено в фетиш, притом что «типический» означает порой лишь «желаемый». Как часто заказчик собственного портрета говорит художнику: «Вот тут у меня бородавка, да и уши торчат, но это для меня не типично».
«Основная мысль о писательстве, которую можно встретить в каждой газете, заключается в том, что писатель создает свои лучшие произведения, обращаясь к подсознанию. /…/Для общественного устройства дурной знак, что правду говорят лишь несовершеннолетние или пьяные. Самое же дурное в том, что деятели искусства черпают из подсознания лишь заблуждения и ложь. Они черпают оттуда лишь то, что было заложено туда другими, но если черпают они это бессознательно, то заложено это все было в полном сознании».
«Некоторые лирики нашего времени разучились петь, когда прочли «Капитал».