tgoop.com/travkinatxt/1104
Last Update:
У меня не бывает писательского блока. И вот мой секрет на миллион долларов: я просто не называю «писательским блоком» состояние, когда я не хочу или не могу писать. Але-оп! Кроме шуток, это реально работает, дайте объясню.
Всё в природе циклично: у каждой птицы есть своё время петь, и у каждого растения есть своё время замирать в ожидании снега. Постоянно работают и производят только машины, пока не сломаются, — а я не машина и не хочу ею быть. В нашем мире перепроизводства контента продуктивность, на мой взгляд, переоценена. Видите ли, вы не можете написать ничего, кроме того, что знаете и чувствуете. Так что если у вас нет времени узнавать, чувствовать, наблюдать, переживать, углубляться итд — вы напишете только буквы.
Писательство — это не буквы. Не тексты. И даже не книги. Это всё — всего лишь носители, через которые писатель может показать своё виденье, дать услышать свой внутренний голос (или голоса), впустить вас в своё сознание. Настоящее творчество происходит в вашей собственной психике.
И так — у всех артистов. Мы страглимся с формой, но не потому, что форма самоценна, а потому что чем выше мастерство формотворчества, тем точнее мы можем передать то, что видим/слышим/чувствуем/думаем. Когда мы забываем об этом внутреннем содержании, остается только форма. Текст или книга, которые не ведут в глубины авторского виденья, — как манекены на витрине модного магазина: могут быть очень красивыми, но не станут тебе близким другом или учителем, в них нельзя погрузиться, как во вселенную.
Ложная идея о том, что писатель является писателем только во время процесса письма (или хуже того — только как приложение к своей изданной книге) приводит к переоценке формы текста и недооценке содержания человека. Мы начинаем думать, что объект исследования писателя — это и есть текст. На самом же деле писатель работает со своей психикой: вот — истинный объект его исследования и экспериментов. Мы не видим этой работы, и потому принимаем оформление результатов за само исследование. Это как если бы мы считали, что главное дело ученых — напечатать и переплести диссертацию, в то время как главное происходит в лаборатории (а на самом деле, в первую очередь — в голове).
Если посмотреть на писательство не как на производство текстов, а как на работу с психикой, понятие писательского блока теряет всякий смысл. Вместо него я бы предложила термин «писательская глухота/слепота»: это неумение или нежелание взаимодействовать (видеть, слышать) со своим объектом — психикой — в любом её состоянии. Ведь психика никуда не пропадает во время «не-писания»: она проживает что-то, в ней происходит некий процесс. Это может быть осмысление и переваривание, страх и замирание, гнев и ненависть, скорбь и стыд — но из-за своих предубеждений мы не слышим такой ее голос (или не хотим слушать).
Мы от ума принимаем решение, какое состояние и самоощущение — писательское, каким писателем мы хотим быть, о чем писать… но на мой взгляд, ты становишься писателем, когда сдаёшься и принимаешь свою психику такой, какая она есть сейчас. С таким звучанием и содержанием, которое есть — и даешь ей проявляться в твоей работе. Иногда легче назвать её «внутренним писателем», чтобы снять конфликт между её проявлениями и своим представлением о себе — но со временем проблема между «казаться» и «быть» исчезнет под действием внутренней честности.
Когда мы концентрируемся на том, чтобы победить «писательский блок», то фокусируем силы своей психики на создании стены, о которую собираемся биться. Вместо этого я предлагаю раскрыть свои писательские глаза, развесить свои писательские уши и внимательно погрузиться в это некомфортное, неопределенное, полное мутных ощущений состояние невозможности что-то сказать. Это не стена, не пустота, — это дышащее пространство. И оно шепчет что-то, чего вы не ожидаете или даже не хотите слышать. Слушайте.
И если захотите — запишете.
Пожалуйста, поддержите блог «Настигло» донатом: подпишитесь на Патреон
BY Настигло
Share with your friend now:
tgoop.com/travkinatxt/1104