Давайте поговорим о том, что такое жертва, что такое быть в позиции жертвы и почему на этот счёт столько баттхёрта. Дело в том, что разница между жертвой и человеком, занимающим позу жертвы, находится не внутри человека, а снаружи. Как разница между навязчивостью и настойчивостью ухажёра связана исключительно с привлекательностью ухажёра для объекта ухаживания, также и жертва, или человек в позиции жертвы, – различение культурное и связано с тем, как в местном культурном ландшафте принято проводить границы персональной ответственности.
В любой культуре есть представление о том, что является личными границами человека. Как минимум, достаточно часто – это его тело. А что точно не является внутренними границами человека, и что находится в серой зоне, в которой вещи вроде бы имеют отношение к человеку, но общество всё ещё ожидает, что он должен с этим справляться? Например, если я подхожу и бью вас по лицу, в большинстве культур это сочтут нарушением ваших границ, и, если вы переживаете по этому поводу, то переживаете заслуженно как жертва моего насилия. С другой стороны, если в толкучке в метро я толкну вас плечом, в большинстве культур будет оценено, что никто ваши границы не нарушал, и если вы разнылись при этом, то вас посчитают истеричкой в позиции жертвы.
Однако, эти границы не универсальны: даже в одной культуре они могут быть предметом дискуссии от случая к случаю и не всегда связаны с тем, как вы сами воспринимаете ситуацию. Если ваша религия запрещает вам видеть не укрытых в чёрную простыню женщин, и вы приехали на Запад, где все вокруг так ходят, тем самым оскорбляя ваши религиозные чувства, большинство посчитает, что вы находитесь в позиции жертвы, даже если вы сами глубоко убеждены в том, что ваши границы нарушены и так нельзя поступать. С другой стороны, если в каком-то месте местные любители укрывать женщин в чёрные простыни искалечат вам половые органы, вы вполне можете считать, если вы сами участник той же культуры, что всё нормально, и будете дальше ратовать, чтобы с другими так поступали. Но весь остальной мир, независимо от вашего мнения на этот счёт, будет вас считать жертвой. А если вы от этого статуса отбрыкиваетесь, то вас будут считать жертвой не только физического, но ещё и психологического насилия.
Соответственно, когда люди говорят о том, кто является настоящей жертвой, а кто – занял позу жертвы и зря заявляет о том, что с ним совершили что-то плохое – на самом деле, они спорят не об объективной реальности, а о культурных различиях. Здесь вы, вероятно, зададите вопрос: если это чисто культурная штука, не связанная с самим человеком, и если ваши собственные представления о своих границах не определяют, будете ли вы жертвой или истеричкой в позиции жертвы с точки зрения окружающих, то почему об этом рассказываю вам я, психолог, и где здесь вообще психика и психология.
А психика и психология прямо здесь. Современные западные исследователи, например Джозеф Хенрик, со своей прекрасной книжкой «The WEIRDest People in the World», давно уже об этом рассказывает. И ещё многие десятилетия до него советская психология говорила, что личность формируется путём интернализации социальной системы отношений, и местный культурный ландшафт, местный социальный контракт становятся такой же частью психики и личности и таким же полноправным психологическим механизмом, как и язык или палитра эмоций, которые принято испытывать.
Так что обсуждение того, кто по-настоящему жертва, и надо ли жалеть себя и агрессировать в адрес насильника или, наоборот, считать, что у меня должна быть толще шкура и не надо быть «истеричкой», должно проводиться с вниманием к тому, в рамках какой культуры находятся и психолог, и клиент, и к какой культуре клиент хочет принадлежать. И здесь мы говорим о том, какая система представлений, какой набор контрактов о границах является наиболее эффективным, а не о том, что есть истинная™ в последней инстанции граница личного пространства.
Давайте поговорим о том, что такое жертва, что такое быть в позиции жертвы и почему на этот счёт столько баттхёрта. Дело в том, что разница между жертвой и человеком, занимающим позу жертвы, находится не внутри человека, а снаружи. Как разница между навязчивостью и настойчивостью ухажёра связана исключительно с привлекательностью ухажёра для объекта ухаживания, также и жертва, или человек в позиции жертвы, – различение культурное и связано с тем, как в местном культурном ландшафте принято проводить границы персональной ответственности.
В любой культуре есть представление о том, что является личными границами человека. Как минимум, достаточно часто – это его тело. А что точно не является внутренними границами человека, и что находится в серой зоне, в которой вещи вроде бы имеют отношение к человеку, но общество всё ещё ожидает, что он должен с этим справляться? Например, если я подхожу и бью вас по лицу, в большинстве культур это сочтут нарушением ваших границ, и, если вы переживаете по этому поводу, то переживаете заслуженно как жертва моего насилия. С другой стороны, если в толкучке в метро я толкну вас плечом, в большинстве культур будет оценено, что никто ваши границы не нарушал, и если вы разнылись при этом, то вас посчитают истеричкой в позиции жертвы.
Однако, эти границы не универсальны: даже в одной культуре они могут быть предметом дискуссии от случая к случаю и не всегда связаны с тем, как вы сами воспринимаете ситуацию. Если ваша религия запрещает вам видеть не укрытых в чёрную простыню женщин, и вы приехали на Запад, где все вокруг так ходят, тем самым оскорбляя ваши религиозные чувства, большинство посчитает, что вы находитесь в позиции жертвы, даже если вы сами глубоко убеждены в том, что ваши границы нарушены и так нельзя поступать. С другой стороны, если в каком-то месте местные любители укрывать женщин в чёрные простыни искалечат вам половые органы, вы вполне можете считать, если вы сами участник той же культуры, что всё нормально, и будете дальше ратовать, чтобы с другими так поступали. Но весь остальной мир, независимо от вашего мнения на этот счёт, будет вас считать жертвой. А если вы от этого статуса отбрыкиваетесь, то вас будут считать жертвой не только физического, но ещё и психологического насилия.
Соответственно, когда люди говорят о том, кто является настоящей жертвой, а кто – занял позу жертвы и зря заявляет о том, что с ним совершили что-то плохое – на самом деле, они спорят не об объективной реальности, а о культурных различиях. Здесь вы, вероятно, зададите вопрос: если это чисто культурная штука, не связанная с самим человеком, и если ваши собственные представления о своих границах не определяют, будете ли вы жертвой или истеричкой в позиции жертвы с точки зрения окружающих, то почему об этом рассказываю вам я, психолог, и где здесь вообще психика и психология.
А психика и психология прямо здесь. Современные западные исследователи, например Джозеф Хенрик, со своей прекрасной книжкой «The WEIRDest People in the World», давно уже об этом рассказывает. И ещё многие десятилетия до него советская психология говорила, что личность формируется путём интернализации социальной системы отношений, и местный культурный ландшафт, местный социальный контракт становятся такой же частью психики и личности и таким же полноправным психологическим механизмом, как и язык или палитра эмоций, которые принято испытывать.
Так что обсуждение того, кто по-настоящему жертва, и надо ли жалеть себя и агрессировать в адрес насильника или, наоборот, считать, что у меня должна быть толще шкура и не надо быть «истеричкой», должно проводиться с вниманием к тому, в рамках какой культуры находятся и психолог, и клиент, и к какой культуре клиент хочет принадлежать. И здесь мы говорим о том, какая система представлений, какой набор контрактов о границах является наиболее эффективным, а не о том, что есть истинная™ в последней инстанции граница личного пространства.
In 2018, Telegram’s audience reached 200 million people, with 500,000 new users joining the messenger every day. It was launched for iOS on 14 August 2013 and Android on 20 October 2013. It’s easy to create a Telegram channel via desktop app or mobile app (for Android and iOS): During a meeting with the president of the Supreme Electoral Court (TSE) on June 6, Telegram's Vice President Ilya Perekopsky announced the initiatives. According to the executive, Brazil is the first country in the world where Telegram is introducing the features, which could be expanded to other countries facing threats to democracy through the dissemination of false content. "Doxxing content is forbidden on Telegram and our moderators routinely remove such content from around the world," said a spokesman for the messaging app, Remi Vaughn. Your posting frequency depends on the topic of your channel. If you have a news channel, it’s OK to publish new content every day (or even every hour). For other industries, stick with 2-3 large posts a week.
from us
