Vladimir Pastukhov

Вчера случился хороший повод вернуться к размышлениям об «имперстве». Несмотря на угрожающие отзывы «первосмотрящих», мы с женой сходили на «Евгения Онегина» в Royal Opera House. Сразу скажу, что нисколько не жалею, мне понравилось, хотя бы потому, что я там не был с допандемических времен, и сам звук «недиджитал» музыки был мне чрезвычайно приятен. Впрочем, и совет доктора, у которого я был накануне по каким-то своим надобностям, предварить просмотр бокалом шампанского, чтоб легче пошло, был нелишним.

Голоса были хороши, музыка, как вы понимаете, знакома и ее трудно испортить, к режиссуре были некоторые вопросы. Декорации наводили на мысль о ШИЗО в путинских застенках. Видимо, инсталяции, которые устраивал ФБК в городах Европы, произвели впечатление на постановщиков. Из всей атрибутики на сцене присутствовал один стул, как раз очень похожий на те, которые я видел на студенческой практике в следственном изоляторе, правда, не в Москве, а в Киеве. Иногда на сцене расстилали коврики, как для занятий пилатесом, на этом все. Было немного жалко Онегина (он выглядел потерянным в России) и еще больше - Ольгу, в отношении которой на сцене совершался «харассмент», и немного смутило, что Ленский покончил жизнь самоубийством, что вступило в явное противоречие с последующими покаянными ариями Онегина. Впрочем, Ленский действительно был великолепен, что, в общем-то, логично: русское искусство, как всегда, наиболее выразительно в отношении тех, кого должны убить в первом или во втором акте.

У нас с женой не было интенции идти «на русское искусство». Так совпало, что в дни нашего приезда давали именно «Евгения Онегина». Но в зале, конечно, сразу стало ясно, что тут «на четверть бывший наш народ» (реально, думаю, больше). Тем не менее, меня не «рвало на Родину» ни в прямом, ни в переносном смысле слова. Ностальгии и слезливого умиления не возникло, но и чувства отвращения - тоже. Возникло желание перечитать Пушкина в оригинале – в моем зрелом возрасте многое из прочитанного в юности воспринимается более осмысленно. Естественно, это вновь подтолкнуло меня к размышлениям об ответственности культуры за случившуюся с Россией катастрофу.

Виноват ли Пушкин в войне с Украиной? И да, и нет – как посмотреть. С одной стороны - гуманист и жизнелюб, восславивший свободу, прививший к ней любовь, в том числе у многих русскоязычных украинцев, сражающихся за независимость своей страны (даже если они сегодня это не осознают). С другой – имперец безо всяких кавычек. И про «спор славян между собою», и про то, что мне противно, когда иностранец ругает мое отечество, мы все знаем и помним. Как с этим быть? Выбросить Пушкина в мусорную корзину истории, как призывают украинцы? Продолжать делать вид, что «спора славян между собою» как бы не было? Или и того веселее – оставить только про «спор славян» и выбросить все остальное (к чему скоро, видимо, придет школьная программа в России)?

Не думаю, что Пушкин один в таком положении. Споры вокруг Киплинга в Британии показывают, что проблема имперского наследия имеет глобальный характер. Объективная реальность состоит в том, что мир таким, каким мы его знаем, создан имперскими культурами. Не полностью, конечно, но в значительной степени. Отбросить это имперское прошлое можно, конечно, но ненадолго. Последствия будут приблизительно такие, как после сноса несущих стен в многоэтажном доме. Но и жить в имперском доме без реконструкции уже невозможно – слишком много развелось в нем разных крыс. Позолота и алебастровые карнизы обсыпались, и из-под обвалившейся штукатурки проступают решетчатые перегородки, набитые ветошью и имперским строительным мусором викторианской и николаевской эпох (каждому - свое).

Выход из ситуации очевиден – капремонт: полная реконструкция имперской культуры, ее переосмысление, преодоление ее насильственного начала, переваривание заложенной в ней агрессии. Но это, конечно, долго и скучно, и, в общем-то, недешево. Для такой работы нужен инвестор, архитектор, генеральный план и так далее. Ничего из этого, к сожалению, в наличии пока нет.

www.tgoop.com/v_pastukhov/1269

177.7K viewsedited  Oct 8 at 07:56

Вчера случился хороший повод вернуться к размышлениям об «имперстве». Несмотря на угрожающие отзывы «первосмотрящих», мы с женой сходили на «Евгения Онегина» в Royal Opera House. Сразу скажу, что нисколько не жалею, мне понравилось, хотя бы потому, что я там не был с допандемических времен, и сам звук «недиджитал» музыки был мне чрезвычайно приятен. Впрочем, и совет доктора, у которого я был накануне по каким-то своим надобностям, предварить просмотр бокалом шампанского, чтоб легче пошло, был нелишним.

Голоса были хороши, музыка, как вы понимаете, знакома и ее трудно испортить, к режиссуре были некоторые вопросы. Декорации наводили на мысль о ШИЗО в путинских застенках. Видимо, инсталяции, которые устраивал ФБК в городах Европы, произвели впечатление на постановщиков. Из всей атрибутики на сцене присутствовал один стул, как раз очень похожий на те, которые я видел на студенческой практике в следственном изоляторе, правда, не в Москве, а в Киеве. Иногда на сцене расстилали коврики, как для занятий пилатесом, на этом все. Было немного жалко Онегина (он выглядел потерянным в России) и еще больше - Ольгу, в отношении которой на сцене совершался «харассмент», и немного смутило, что Ленский покончил жизнь самоубийством, что вступило в явное противоречие с последующими покаянными ариями Онегина. Впрочем, Ленский действительно был великолепен, что, в общем-то, логично: русское искусство, как всегда, наиболее выразительно в отношении тех, кого должны убить в первом или во втором акте.

У нас с женой не было интенции идти «на русское искусство». Так совпало, что в дни нашего приезда давали именно «Евгения Онегина». Но в зале, конечно, сразу стало ясно, что тут «на четверть бывший наш народ» (реально, думаю, больше). Тем не менее, меня не «рвало на Родину» ни в прямом, ни в переносном смысле слова. Ностальгии и слезливого умиления не возникло, но и чувства отвращения - тоже. Возникло желание перечитать Пушкина в оригинале – в моем зрелом возрасте многое из прочитанного в юности воспринимается более осмысленно. Естественно, это вновь подтолкнуло меня к размышлениям об ответственности культуры за случившуюся с Россией катастрофу.

Виноват ли Пушкин в войне с Украиной? И да, и нет – как посмотреть. С одной стороны - гуманист и жизнелюб, восславивший свободу, прививший к ней любовь, в том числе у многих русскоязычных украинцев, сражающихся за независимость своей страны (даже если они сегодня это не осознают). С другой – имперец безо всяких кавычек. И про «спор славян между собою», и про то, что мне противно, когда иностранец ругает мое отечество, мы все знаем и помним. Как с этим быть? Выбросить Пушкина в мусорную корзину истории, как призывают украинцы? Продолжать делать вид, что «спора славян между собою» как бы не было? Или и того веселее – оставить только про «спор славян» и выбросить все остальное (к чему скоро, видимо, придет школьная программа в России)?

Не думаю, что Пушкин один в таком положении. Споры вокруг Киплинга в Британии показывают, что проблема имперского наследия имеет глобальный характер. Объективная реальность состоит в том, что мир таким, каким мы его знаем, создан имперскими культурами. Не полностью, конечно, но в значительной степени. Отбросить это имперское прошлое можно, конечно, но ненадолго. Последствия будут приблизительно такие, как после сноса несущих стен в многоэтажном доме. Но и жить в имперском доме без реконструкции уже невозможно – слишком много развелось в нем разных крыс. Позолота и алебастровые карнизы обсыпались, и из-под обвалившейся штукатурки проступают решетчатые перегородки, набитые ветошью и имперским строительным мусором викторианской и николаевской эпох (каждому - свое).

Выход из ситуации очевиден – капремонт: полная реконструкция имперской культуры, ее переосмысление, преодоление ее насильственного начала, переваривание заложенной в ней агрессии. Но это, конечно, долго и скучно, и, в общем-то, недешево. Для такой работы нужен инвестор, архитектор, генеральный план и так далее. Ничего из этого, к сожалению, в наличии пока нет.

BY Vladimir Pastukhov