В контексте

Осенью 1918 года Есенин знакомится с Анатолием Мариенгофом и Вадимом Шершеневичем. Все трое составят будущий костяк имажинизма. Символизм по-тихоньку отмирал, Маяковский и компания представляли футуризм. Есенину нужна была собственная модернисткая школа.

Пара слов о новых героях. Вадим Шершеневич, 25 лет, москвич. Начинал как посредственный символист, затем примкнул к эгофутуристам. К 1918 году дорос до того, чтобы создать собственное направление. Свободно владевший английским, французским, немецким и итальянским языками, Шершеневич на тот момент знал о мировой поэзии больше, чем кто бы то ни было в России.

Анатолий Мариенгоф, 21 год, уроженец Нижнего Новгорода. К 1918 году написал, дай Бог, 30 стихотворений. Впрочем, некоторые из них были шедеврами. Зато амбициозен до жути – почти хозяин Москвы, а не запуганный провинциал.

Имажинизм – школа образа (от английского image). Новоявленные имажинисты помножили свои таланты на усердие и юношеский максимализм, чтобы взять высочайшую планку. Пришла новая эпоха, новой эпохе нужны новый язык, новый стиль. Имажинисты готовы были дать это юному государству. Есенин, Мариенгоф и Шершеневич искренне верили, что у них получится.

В поэтическом смысле новые друзья Есенина ни имели с ним ничего общего, хотя в будущем их взаимовлияние станет безусловным. Даже больше – и в Мариенгофе, и в Шершеневиче отражался Маяковский. Главный футурист страны стремительно прогрессировал в творческом плане и шаг за шагом буквально завоёвывал государство. В одиночку против такой махины Есенин пока выступить не мог, значит, нужны единомышленники. Стая.

К тому же, в Мариенгофе и Шершеневиче текла благородная кровь – не чета Есенину. Дворянские корни, вдобавок к тому – еврейские. Всё это имело значение для Сергея и ярко проявится чуть позже. А пока Есенин хранил в сердце если не зависть, то обиду, считая, что дворянская кровь дарует своим обладателям таланты и возможности, которых у него не было. Не совсем справедливо. Возможности – да, талант – отнюдь. Талант Есенина только-только начинал расцветать.
#есенин

www.tgoop.com/vcontext/35

9.3K viewsMar 19, 2020 at 13:54

Осенью 1918 года Есенин знакомится с Анатолием Мариенгофом и Вадимом Шершеневичем. Все трое составят будущий костяк имажинизма. Символизм по-тихоньку отмирал, Маяковский и компания представляли футуризм. Есенину нужна была собственная модернисткая школа.

Пара слов о новых героях. Вадим Шершеневич, 25 лет, москвич. Начинал как посредственный символист, затем примкнул к эгофутуристам. К 1918 году дорос до того, чтобы создать собственное направление. Свободно владевший английским, французским, немецким и итальянским языками, Шершеневич на тот момент знал о мировой поэзии больше, чем кто бы то ни было в России.

Анатолий Мариенгоф, 21 год, уроженец Нижнего Новгорода. К 1918 году написал, дай Бог, 30 стихотворений. Впрочем, некоторые из них были шедеврами. Зато амбициозен до жути – почти хозяин Москвы, а не запуганный провинциал.

Имажинизм – школа образа (от английского image). Новоявленные имажинисты помножили свои таланты на усердие и юношеский максимализм, чтобы взять высочайшую планку. Пришла новая эпоха, новой эпохе нужны новый язык, новый стиль. Имажинисты готовы были дать это юному государству. Есенин, Мариенгоф и Шершеневич искренне верили, что у них получится.

В поэтическом смысле новые друзья Есенина ни имели с ним ничего общего, хотя в будущем их взаимовлияние станет безусловным. Даже больше – и в Мариенгофе, и в Шершеневиче отражался Маяковский. Главный футурист страны стремительно прогрессировал в творческом плане и шаг за шагом буквально завоёвывал государство. В одиночку против такой махины Есенин пока выступить не мог, значит, нужны единомышленники. Стая.

К тому же, в Мариенгофе и Шершеневиче текла благородная кровь – не чета Есенину. Дворянские корни, вдобавок к тому – еврейские. Всё это имело значение для Сергея и ярко проявится чуть позже. А пока Есенин хранил в сердце если не зависть, то обиду, считая, что дворянская кровь дарует своим обладателям таланты и возможности, которых у него не было. Не совсем справедливо. Возможности – да, талант – отнюдь. Талант Есенина только-только начинал расцветать.
#есенин

BY В контексте