Сидя в посадке под Угледаром, я, Химик, Горчик и Дебют занимались корректировкой и наблюдением за районом — расчёт БПЛА. На районе, происходил лютый пи*дец, штурм Угля. Морпехи 155-й лихо заскочили на северные дачи, у соседей успехов не было,группировка завязла. Спустя пару недель втянулись на северные дачи наши ребята из 7-го Рейнджерского.
Леонардыча с нами не было; он работал из-под Никольского со Шпалой (расчёт БПЛА) с другой точки. Спустя какое-то время к нему приехал друг Андрей. Леонардыч провёл ему экскурсию по третьим линиям, немного показав войну.
Наша точка находилась в посадке под южными дачами, где было несколько бывших немецких опорников. В одном сидели морпехи 155-й; оттуда они поддерживали огнём АГСа свои штурмовые группы в южных дачах. Мы находились на соседней позиции. Остальные опорники были разбиты; нормальных целых блиндажей не было. Были несколько накрытых щелей, где одному, максимум двум бойцам можно укрыться.
Леонардыч очень хотел отработать с фагота по фрицам. На районе было не так много мест, откуда можно было эффективно отправить 113-е ракеты в цель. По рации я сказал ему, чтобы не выдумывал, а закатывался к нам в посадку. Объективный контроль я ему гарантирую: рельеф и дальность отличные. Плюс есть где разместиться. Была одна неплохая нора, занятая только нашим шмурдяком. Да и давно не виделись; может, и очередной выпуск Дэнчика сняли бы заодно, обещал ведь.
Леонардыч сразу закатываться не стал, а предварительно навестил меня, посмотрел позиции, открывающиеся с них виды, прикинул дистанции. Потусил с нами и по темну ушёл. Следующей ночью он должен был заходить к нам.
До нашей точки доехать на авто было невозможно — сожгли бы. Машину приходилось бросать в балке и идти к нашей посадке, а потом по ней 2 км.
В назначенное время я отправил Дебюта встретить машину с парнями и помочь им занести ракеты и шмурдяк. За ночь должны были управиться.
Ночью я и Горчик работали редко; в основном работу ночью забирал на себя Химик. Мы, поев пищу богов, залазили в спальники и под бесконечную мышиную возню засыпали. Дебют помогал нам и Химику. Так и работали.
Дебют ушёл встречать Леонардыча, Химик вглядывался в экран в поиске целей, а я с Горчиком, набив животы, залезли в спальники.
Успел уснуть или нет — уже не помню. Вбежал запыхавшийся Дебют и сказал, что Леонардыч подорвался, не доехав до балки, где он должен был его встретить. Сорвал аптечку с брони, сунул в карман рацию и с парнями побежали в сторону, где был подрыв. Понимая, что случилось очко, по рации стал просить у морпехов дежурную бэху на эвакуацию.
Развороченная машина немного горела. Шёл мелкий снег. Леонардыч, на удивление, был живой и в сознании. Жаловался, что ему трудно дышать, извинялся и постоянно просил прощения. Аптечка разлетелась; в ход пошли бандажи, дексаметазон. Голова его мягко говоря выглядела не очень и на ощупь тоже. Колоть наркоту не стали. Зафиксировали, что смогли. Он разговаривал, по-прежнему извинялся за то, что так получилось, за то, что подвёл, просил прощения. Мой чёрный юморок и ругань его не останавливали. Химик пытался бодрить.
Подлетела бэха с морпехами, загрузили Леонардыча. Немного собрали в кучу его друга Андрюху — тот был сразу 200. Собрали ракеты, оружие и уцелевший шмурдяк. Занесли в посадку. Парням я сказал, что Леонардыч вряд ли выживет — он был очень плох.
Рано утром по рации сообщили, что Леонардыча стабилизировали, у него раскрылись лёгкие и динамика положительная. Ближе к обеду он умер.
Дорога, по которой ехал Леонардыч, шла вдоль посадки; ближе к концу её был немецкий шлагбаум из ТМок. С дороги мины убрали, но остальная полоса уходила в поле. На крайнюю мину,мы поставили три палки, получилась тренога, чтобы всегда было видно, где начинается полоса мин. Леонардыч ехал в ПНВ; вечно грязное стекло и идущий мелкий снег, понятно, не способствовали хорошей видимости. Дорога была вся в воронках и колдобинах. Съехав с неё правым колесом,уаз наехал на мину.
На кладбище было много людей, был венок от 7-го Рейнджерского. Рубка под Угледаром продолжалась...
Сидя в посадке под Угледаром, я, Химик, Горчик и Дебют занимались корректировкой и наблюдением за районом — расчёт БПЛА. На районе, происходил лютый пи*дец, штурм Угля. Морпехи 155-й лихо заскочили на северные дачи, у соседей успехов не было,группировка завязла. Спустя пару недель втянулись на северные дачи наши ребята из 7-го Рейнджерского.
Леонардыча с нами не было; он работал из-под Никольского со Шпалой (расчёт БПЛА) с другой точки. Спустя какое-то время к нему приехал друг Андрей. Леонардыч провёл ему экскурсию по третьим линиям, немного показав войну.
Наша точка находилась в посадке под южными дачами, где было несколько бывших немецких опорников. В одном сидели морпехи 155-й; оттуда они поддерживали огнём АГСа свои штурмовые группы в южных дачах. Мы находились на соседней позиции. Остальные опорники были разбиты; нормальных целых блиндажей не было. Были несколько накрытых щелей, где одному, максимум двум бойцам можно укрыться.
Леонардыч очень хотел отработать с фагота по фрицам. На районе было не так много мест, откуда можно было эффективно отправить 113-е ракеты в цель. По рации я сказал ему, чтобы не выдумывал, а закатывался к нам в посадку. Объективный контроль я ему гарантирую: рельеф и дальность отличные. Плюс есть где разместиться. Была одна неплохая нора, занятая только нашим шмурдяком. Да и давно не виделись; может, и очередной выпуск Дэнчика сняли бы заодно, обещал ведь.
Леонардыч сразу закатываться не стал, а предварительно навестил меня, посмотрел позиции, открывающиеся с них виды, прикинул дистанции. Потусил с нами и по темну ушёл. Следующей ночью он должен был заходить к нам.
До нашей точки доехать на авто было невозможно — сожгли бы. Машину приходилось бросать в балке и идти к нашей посадке, а потом по ней 2 км.
В назначенное время я отправил Дебюта встретить машину с парнями и помочь им занести ракеты и шмурдяк. За ночь должны были управиться.
Ночью я и Горчик работали редко; в основном работу ночью забирал на себя Химик. Мы, поев пищу богов, залазили в спальники и под бесконечную мышиную возню засыпали. Дебют помогал нам и Химику. Так и работали.
Дебют ушёл встречать Леонардыча, Химик вглядывался в экран в поиске целей, а я с Горчиком, набив животы, залезли в спальники.
Успел уснуть или нет — уже не помню. Вбежал запыхавшийся Дебют и сказал, что Леонардыч подорвался, не доехав до балки, где он должен был его встретить. Сорвал аптечку с брони, сунул в карман рацию и с парнями побежали в сторону, где был подрыв. Понимая, что случилось очко, по рации стал просить у морпехов дежурную бэху на эвакуацию.
Развороченная машина немного горела. Шёл мелкий снег. Леонардыч, на удивление, был живой и в сознании. Жаловался, что ему трудно дышать, извинялся и постоянно просил прощения. Аптечка разлетелась; в ход пошли бандажи, дексаметазон. Голова его мягко говоря выглядела не очень и на ощупь тоже. Колоть наркоту не стали. Зафиксировали, что смогли. Он разговаривал, по-прежнему извинялся за то, что так получилось, за то, что подвёл, просил прощения. Мой чёрный юморок и ругань его не останавливали. Химик пытался бодрить.
Подлетела бэха с морпехами, загрузили Леонардыча. Немного собрали в кучу его друга Андрюху — тот был сразу 200. Собрали ракеты, оружие и уцелевший шмурдяк. Занесли в посадку. Парням я сказал, что Леонардыч вряд ли выживет — он был очень плох.
Рано утром по рации сообщили, что Леонардыча стабилизировали, у него раскрылись лёгкие и динамика положительная. Ближе к обеду он умер.
Дорога, по которой ехал Леонардыч, шла вдоль посадки; ближе к концу её был немецкий шлагбаум из ТМок. С дороги мины убрали, но остальная полоса уходила в поле. На крайнюю мину,мы поставили три палки, получилась тренога, чтобы всегда было видно, где начинается полоса мин. Леонардыч ехал в ПНВ; вечно грязное стекло и идущий мелкий снег, понятно, не способствовали хорошей видимости. Дорога была вся в воронках и колдобинах. Съехав с неё правым колесом,уаз наехал на мину.
На кладбище было много людей, был венок от 7-го Рейнджерского. Рубка под Угледаром продолжалась...
Although some crypto traders have moved toward screaming as a coping mechanism, several mental health experts call this therapy a pseudoscience. The crypto community finds its way to engage in one or the other way and share its feelings with other fellow members. Telegram message that reads: "Bear Market Screaming Therapy Group. You are only allowed to send screaming voice notes. Everything else = BAN. Text pics, videos, stickers, gif = BAN. Anything other than screaming = BAN. You think you are smart = BAN. Telegram users themselves will be able to flag and report potentially false content. Ng, who had pleaded not guilty to all charges, had been detained for more than 20 months. His channel was said to have contained around 120 messages and photos that incited others to vandalise pro-government shops and commit criminal damage targeting police stations. The visual aspect of channels is very critical. In fact, design is the first thing that a potential subscriber pays attention to, even though unconsciously.
from us
