tgoop.com/vraskovOFF/435
Last Update:
она вернула мне чтение. байетт. вернула мир книги, в который ты съезжаешь как с сыпучего бархана и летишь с шуршанием вниз, и золотой воздух повествования подхватывает тебя всего, внезапно отпущенного силами тяготения, и увлекает твоё освобождённое ликующее я в вихри предчувствий и робких прозрений, в мерцающую негу созерцания
я был одержим «одержимостью», possessed by «possession». я читал эту книгу в вагоне метро, на эскалаторе, на ходу, стоя, сидя, лёжа, всегда, даже когда время от времени отрывал глаза от строк, чтобы принять душ, заварить чай, написать абзац для статьи журнала симпл вайн ньюз, посмотреть на падающий кленовый лист. это была самая растенётывающая, не хочу подобрать другого слова, самая светопитающая и небораздвигающая одержимость в моей жизни. хватаясь за холодный металл поручня, толкаемый толпой со всех сторон, я ощущал своё дыхание, вдох и выдох, как беспрепятственно текущий ток любви
антония байетт вернула мне невесомость, соразмерность с расширяющейся вселенной, вернула мне книгу и чтение. как бы я хотел с ней посидеть, поболтать, разлив по тончайшим крутобоким бокалам buisson renard дидье дагно, высшее проявление совиньона, или английский gusbourne brut reserve, продолжающий линию кимериджа за ла-манш, каждый глоток как прыжок с парашютом, или хрустальный, колкий clos de guichaux ромена гиберто, зависть иллюзиониста, в конце концов, avec le temp эрика де сузá, бутилированный меловой свет
она умела отличать воздух по вкусу, нам было бы о чём поговорить. вот послушайте:
«я не берусь описать тебе здешний воздух. он не похож ни на какой иной. язык наш не приспособлен к тому, чтобы выражать тонкие отличия разных воздухов; перед говорящим витает угроза бессмысленного лиризма или неточных метафор – посему я не стану сравнивать этот воздух с вином или с хрусталём, хотя оба сравнения приходят мне на ум. мне доводилось вдыхать воздух монблана – студёный, лёгкий, бессорный воздух, приходящий с отдалённых ледников, в себе заключающий чистоту снега и лишь слегка приправленный по дороге сосновой смолою и запахом трав высокогорных лугов; это тонкий воздух, воздух невидимости, о котором говорит просперо в шекспировской «буре», – в нём вещи оневесомливаются, расточаются в тонкую материю, недоступную нашим чувствам. а вот воздух йоркшира – я говорю о воздухе плоскогорбых возвышенностей – не имеет в себе той безжизненно-кристальной студёности; напротив, он весь жив, весь подвижен – подобно водам, что плавными нитями пронизывают вереск, и подобно вереску, что гибко развлекается перед ними. это воздух видимый, зримый: можно наблюдать, как его реки – или струи – омывают нагие плечи утёсов, можно разглядеть, как он поднимается эфирными фонтанами и как, будучи разогрет солнцем, колеблется над цепенеющим вереском. и запах его – острый, незабываемый! – запах свежей чистоты косохлёстных дождей, с призрачным древним привкусом древесного дыма… запах, занимающий дыханье, точно холод…»
отрывок из книги: антония с. байетт. «обладать»
люблю тебя, дорогая антония. смерти нет
переводчикам виктору ланчикову и дмитрию псурцеву низкий поклон. слово «плоскоргорбый» можно катать во рту языком как отшлифованный морем камешек. слово «оневесомливать» хочется гладить ладонью по всей длине как голый ствол платана. слово «косохлёстый» по началу кажется излишне напористым и слегка истеричным, но с третьего прочтения «чистота косохлёстых дождей» застывает причудливой муранской сосулькой. кстати, предложение посидеть с бокальчиком дагно, гиберто, де сузá остаётся в силе и автоматически переводится на вас
BY Подпольный дневник алкокритика
Share with your friend now:
tgoop.com/vraskovOFF/435