“Странное название, великий режиссер… 1969й год, сюжет о хиппи… Так! Хватит читать о кино. Кино надо смотреть, а не изучать на Википедии!”, – с такими мыслями я включил фильм “Забриски-пойнт”.
С первых кадров я понял, что будет что-то очень необычное и интересное с операторской точки зрения. Это меня очень обрадовало. А когда я начал смотреть само кино, то я был многократно рад, что это фильм о молодых, революционных, бескомпромиссных людях — парнях и девушках. И я уже представлял типичный сюжет об отцах и детях, но…
Но дальше началось что-то очень странное. И с каждой секундой мое первоначальное ощущение стало декомпозироваться и изменяться! Сюжет разделился на парня и девушку. Оба абсолютно себе на уме. Кого-то ищут, угоняют самолет. Но все дальше и дальше, я стал ощущать что-то совершенно знакомое. Чувства под соусом абсурда, запахом глубины, яркими цветами или узорами и максимальной простотой. Или даже одно чувство.
Совместно с музыкой фильма я стал вливаться в психоделический опыт Антониони. Я находился в его философском трипе, в его путешествии чистых переживаний. В фильме как будто нет персонажей, нет событий — это все лишь символы эмоций, даже не каких-то фактов.
Я считаю, что если бы долгие эмоции мы умели конвертировать в фильмы, то это был бы один из примеров. В начале ты находишься в моменте, когда тебя что-то потрясает, ты бунтуешь, ты разрушаешься, ты разрушаешь, ты летишь, и ты смотришь. Все это глубокие ощущения человека от жизни, в моменты потрясений и счастья.
В фильме играет Pink Floyd, Grateful Dead — и музыка идеально ложится на всю психоделию Антониони. Видно, как режиссер проживал то, что и музыканты, ведь их путешествия дополняли друг друга, делали насыщенней.
Сцена любви в самом каньоне — это невероятно. Количество эмоций, внутренних переживаний, образов и фигур из восприятия режиссера. И этот фильм на самом деле рассказывать не получается. О нем сложно что-то передать с помощью слов. Только великие поэты приближаются к лучшим описаниям эмоций. Но все равно, если человек их не испытывал — он не полностью их ощутит.
Но Антониони справился с этим. Он передал все чувства от того, что было вокруг него в те года. И я, кто родился 25 лет спустя — понял их. Я ощутил их всей своей головой, сердцем и душой. Я понимал тех молодых ребят, я боролся бок о бок с революционерами, также ненавидел “копов”, делал все, что боялись родители. А психоделичность самой картинки еще и перемещала в меня в другое, но родное измерение.
После такого фильма Антониони максимально изменился для меня как режиссер. Мне кажется, я чуть больше стал понимать, кто был этот человек. Я прям вижу, как он сидит за барной стойкой и постепенно входит в состояние иного мировосприятия. А рядом Стравинский Жар-Птицу пишет. Сид Баррет им наливает, Джим Моррисон сидит за соседним столиком и курит сигарету, читая книжку, Хаксли идет к музыкальному автомату, чтобы включить Kaleidoscope. За этим всем приглядывает Леннон в углу, а Альберт Хоффман в кабинете директора с кем-то болтает по телефону. Ну, а что касается Джими Хендрикса… Он для всех на сцене играл на гитаре. Джими всегда будет делать только то, что он любит больше всего – играть на Stratocaster…
Вот среди кого находится Антониони. С теми, кто не боялся и отдавал себя миру. Я вдохновляюсь поступками тех поколений, их энергией и желанием свободы.
This group I was in had rules against smoking. They were into a reality trip…
С первых кадров я понял, что будет что-то очень необычное и интересное с операторской точки зрения. Это меня очень обрадовало. А когда я начал смотреть само кино, то я был многократно рад, что это фильм о молодых, революционных, бескомпромиссных людях — парнях и девушках. И я уже представлял типичный сюжет об отцах и детях, но…
Но дальше началось что-то очень странное. И с каждой секундой мое первоначальное ощущение стало декомпозироваться и изменяться! Сюжет разделился на парня и девушку. Оба абсолютно себе на уме. Кого-то ищут, угоняют самолет. Но все дальше и дальше, я стал ощущать что-то совершенно знакомое. Чувства под соусом абсурда, запахом глубины, яркими цветами или узорами и максимальной простотой. Или даже одно чувство.
Совместно с музыкой фильма я стал вливаться в психоделический опыт Антониони. Я находился в его философском трипе, в его путешествии чистых переживаний. В фильме как будто нет персонажей, нет событий — это все лишь символы эмоций, даже не каких-то фактов.
Я считаю, что если бы долгие эмоции мы умели конвертировать в фильмы, то это был бы один из примеров. В начале ты находишься в моменте, когда тебя что-то потрясает, ты бунтуешь, ты разрушаешься, ты разрушаешь, ты летишь, и ты смотришь. Все это глубокие ощущения человека от жизни, в моменты потрясений и счастья.
В фильме играет Pink Floyd, Grateful Dead — и музыка идеально ложится на всю психоделию Антониони. Видно, как режиссер проживал то, что и музыканты, ведь их путешествия дополняли друг друга, делали насыщенней.
Сцена любви в самом каньоне — это невероятно. Количество эмоций, внутренних переживаний, образов и фигур из восприятия режиссера. И этот фильм на самом деле рассказывать не получается. О нем сложно что-то передать с помощью слов. Только великие поэты приближаются к лучшим описаниям эмоций. Но все равно, если человек их не испытывал — он не полностью их ощутит.
Но Антониони справился с этим. Он передал все чувства от того, что было вокруг него в те года. И я, кто родился 25 лет спустя — понял их. Я ощутил их всей своей головой, сердцем и душой. Я понимал тех молодых ребят, я боролся бок о бок с революционерами, также ненавидел “копов”, делал все, что боялись родители. А психоделичность самой картинки еще и перемещала в меня в другое, но родное измерение.
После такого фильма Антониони максимально изменился для меня как режиссер. Мне кажется, я чуть больше стал понимать, кто был этот человек. Я прям вижу, как он сидит за барной стойкой и постепенно входит в состояние иного мировосприятия. А рядом Стравинский Жар-Птицу пишет. Сид Баррет им наливает, Джим Моррисон сидит за соседним столиком и курит сигарету, читая книжку, Хаксли идет к музыкальному автомату, чтобы включить Kaleidoscope. За этим всем приглядывает Леннон в углу, а Альберт Хоффман в кабинете директора с кем-то болтает по телефону. Ну, а что касается Джими Хендрикса… Он для всех на сцене играл на гитаре. Джими всегда будет делать только то, что он любит больше всего – играть на Stratocaster…
Вот среди кого находится Антониони. С теми, кто не боялся и отдавал себя миру. Я вдохновляюсь поступками тех поколений, их энергией и желанием свободы.
This group I was in had rules against smoking. They were into a reality trip…
Оценка: 10/10
Рекомендация к просмотру: 8/10
Желание пересмотреть: 10/10
Рекомендация к просмотру: 8/10
Желание пересмотреть: 10/10
Я увидел афишу фильма «The Northman» и в тот же момент решил свернуть в кинотеатр, чтобы увидеть, что же это такое. Как же я был удивлен! Мрачный, настоящий, глубокий, сильный, жестокий, правдивый и ритмичный фильм ожидал меня! Иногда очень полезно не знать, чей фильм ты будешь смотреть. Просто если это окажется классный фильм, а потом это будет ещё и хороший режиссер — то радость словно усиливается.
С первых кадров тебя бросает внутрь, никаких ожиданий и медленных приходов! Сходу и сразу обращаешь внимание на голоса персонажей, их выражения, как они оперируют языком. Я точно был погружен в атмосферу викингов на заре 10ого века. Но основным телепортом с самого начала фильм являются костюмы… Я был уверен, что режиссер переместился на многие века назад, чтобы снять настоящих людей в настоящих просторах, окружавших те народы.
Крайне интересным оказался для меня и сюжет. Почему-то в школе я всегда интересовался тем периодом нашей истории — древняя Русь, Киев, варяги, славянские религии, Вальхалла. Все это смешалось в одно повествование. Повествование о герое, которого звали Амлед, и жил он только ради одной цели — мести.
Вся его сущность, все мотивы, все, что наполняет его изнутри движимо лишь из побуждения достичь правды. Даже не восстановить свое положение, нет. Восстановить справедливость, отомстить за своих предков и с чистой душой вознестись к тем, кто его ждет.
Фильм окутан обрядами, мистицизмом… И о боже, как бесподобен Уильям Дефо в роли шамана, кормящего всех мухоморами! И мною обожаемая Бьорк, которая сама не из этого мира, играет самую настоящую ведьму!…
Но и так же фильм пропитан психоделикой. Этим пропитано все в этой картине. Хотя эти вещи неразрывно связаны с историей большинства культур мира, мне почему-то всегда особенно были интересны глубокие трансформации душ людей в таких обрядах именно у северных народов. Словно я ощущаю связь эволюции моих предков именно с такими событиями. Я совершенно уверен в том, что любые психоделические опыты в истории всех наших предшественников помогали развивать внутренние самоощущения людей, возможно сделав нас людьми из обезьян.
Так же и в фильме. Во времена обрядов мы видим преодоление внутренних преград, трансформации из мальчика в мужчину, из человека в животное. Гнев, страх — это все ведет на темную сторону силы. И как только сделаешь первый шаг по это пути, то уже с него не свернуть. Это мы и видим в главном антагонисте истории — дяде главного героя. Амлед хочет достичь своей цели всегда во что бы то ни стало. Убить всю деревню, чтобы ее захватить, переплыть океан без еды в холод, чтобы добраться до цели, вырезать сердце, чтобы доказать силу — все это лишь части его пути, его процесса. Он не самурай, у него нет пути, у него есть только цель. Именно поэтому фильм в своей безумной концовке не мог окончиться никак иначе.
Наконец-то «нормальный» уровень жестокости. Почему-то в последнее время я устал, что из зрителя делают какое-то нежное существо! Где настоящие сцены из того, что реально может быть, где битвы наших предков, что не славились вежливостью во время боев, где живые слова, желающие искренне сделать больно? Все это вернулось к нам в фильме «The Northman». Фильм поразил некоторых зрителей в зале — я видел, как несколько людей ушли с просмотра. Я до сих пор вспоминаю сцену битвы в начале картины в одной из древнеславянских деревень. Такого я не видел давно — четкий бой, без единой попытки его «романтизировать» или сделать проще. Прямо, быстро, кровожадно и остро.
С первых кадров тебя бросает внутрь, никаких ожиданий и медленных приходов! Сходу и сразу обращаешь внимание на голоса персонажей, их выражения, как они оперируют языком. Я точно был погружен в атмосферу викингов на заре 10ого века. Но основным телепортом с самого начала фильм являются костюмы… Я был уверен, что режиссер переместился на многие века назад, чтобы снять настоящих людей в настоящих просторах, окружавших те народы.
Крайне интересным оказался для меня и сюжет. Почему-то в школе я всегда интересовался тем периодом нашей истории — древняя Русь, Киев, варяги, славянские религии, Вальхалла. Все это смешалось в одно повествование. Повествование о герое, которого звали Амлед, и жил он только ради одной цели — мести.
Вся его сущность, все мотивы, все, что наполняет его изнутри движимо лишь из побуждения достичь правды. Даже не восстановить свое положение, нет. Восстановить справедливость, отомстить за своих предков и с чистой душой вознестись к тем, кто его ждет.
Фильм окутан обрядами, мистицизмом… И о боже, как бесподобен Уильям Дефо в роли шамана, кормящего всех мухоморами! И мною обожаемая Бьорк, которая сама не из этого мира, играет самую настоящую ведьму!…
Но и так же фильм пропитан психоделикой. Этим пропитано все в этой картине. Хотя эти вещи неразрывно связаны с историей большинства культур мира, мне почему-то всегда особенно были интересны глубокие трансформации душ людей в таких обрядах именно у северных народов. Словно я ощущаю связь эволюции моих предков именно с такими событиями. Я совершенно уверен в том, что любые психоделические опыты в истории всех наших предшественников помогали развивать внутренние самоощущения людей, возможно сделав нас людьми из обезьян.
Так же и в фильме. Во времена обрядов мы видим преодоление внутренних преград, трансформации из мальчика в мужчину, из человека в животное. Гнев, страх — это все ведет на темную сторону силы. И как только сделаешь первый шаг по это пути, то уже с него не свернуть. Это мы и видим в главном антагонисте истории — дяде главного героя. Амлед хочет достичь своей цели всегда во что бы то ни стало. Убить всю деревню, чтобы ее захватить, переплыть океан без еды в холод, чтобы добраться до цели, вырезать сердце, чтобы доказать силу — все это лишь части его пути, его процесса. Он не самурай, у него нет пути, у него есть только цель. Именно поэтому фильм в своей безумной концовке не мог окончиться никак иначе.
Наконец-то «нормальный» уровень жестокости. Почему-то в последнее время я устал, что из зрителя делают какое-то нежное существо! Где настоящие сцены из того, что реально может быть, где битвы наших предков, что не славились вежливостью во время боев, где живые слова, желающие искренне сделать больно? Все это вернулось к нам в фильме «The Northman». Фильм поразил некоторых зрителей в зале — я видел, как несколько людей ушли с просмотра. Я до сих пор вспоминаю сцену битвы в начале картины в одной из древнеславянских деревень. Такого я не видел давно — четкий бой, без единой попытки его «романтизировать» или сделать проще. Прямо, быстро, кровожадно и остро.
Кстати, именно это и вызвало у меня подозрение, что я знал, кто режиссер картины. И да, им оказался безумный и классный Роберт Эггерс, режиссер «The Lighthouse».
“The Northman” мне отчасти напомнил «Иди и Смотри» Элема Климова. Так же как и этот фильм, тут показывается настоящая жестокость людей, бескомпромиссность к другим из-за своих взглядов, религии, целей. Но в отличие от великого фильма Климова, фильм «The Northman» рассказывает больше персональную историю одного человека, нежели описывает трагедию народов в 20м веке. Я ощущал переплетение множества скандинавских легенд, славянских историй, даже греческих мифов в этом кино.
Цвета — мрачные, холодные и звенящие, натуральный свет, истинная сущность в кадре — все в совокупности не позволяло ни на секунду отвлечься. Я был внутри этой истории, я был сам в скандинавии 10ого века. А музыка, погружающая тебя в первобытную тьму и ритуалы безумных старцев, что играют с нашим разумом? Она была восхитительная, порой просто от игры картинки и звуков на коже были мурашки. Я не хотел, чтобы этот фильм заканчивался, я не хотел уходить из той атмосферы чистоты о своем прошлом.
Расскажи мне, как Один потерял свой глаз?
“The Northman” мне отчасти напомнил «Иди и Смотри» Элема Климова. Так же как и этот фильм, тут показывается настоящая жестокость людей, бескомпромиссность к другим из-за своих взглядов, религии, целей. Но в отличие от великого фильма Климова, фильм «The Northman» рассказывает больше персональную историю одного человека, нежели описывает трагедию народов в 20м веке. Я ощущал переплетение множества скандинавских легенд, славянских историй, даже греческих мифов в этом кино.
Цвета — мрачные, холодные и звенящие, натуральный свет, истинная сущность в кадре — все в совокупности не позволяло ни на секунду отвлечься. Я был внутри этой истории, я был сам в скандинавии 10ого века. А музыка, погружающая тебя в первобытную тьму и ритуалы безумных старцев, что играют с нашим разумом? Она была восхитительная, порой просто от игры картинки и звуков на коже были мурашки. Я не хотел, чтобы этот фильм заканчивался, я не хотел уходить из той атмосферы чистоты о своем прошлом.
Расскажи мне, как Один потерял свой глаз?
Оценка: 8/10
Рекомендация к просмотру: 8/10
Желание пересмотреть: 8/10
Рекомендация к просмотру: 8/10
Желание пересмотреть: 8/10
Я иногда интересуюсь темой беспризорности в российском кино. Зная это, мой друг посоветовал мне фильм «Спартак и Калашников», 2002 года. Моя главная претензия ко всем отечественным фильмам такого рода, что это всегда что-то такое, где зритель обязан «жалеть» главного героя. Да так, что прямо со всей силы, чтобы досуха выжать все слёзные железы у бедного сопереживающего зрителя. Как правило, эту тему больше эксплуатируют телевизионные сериалы (и делают это, честно говоря, отвратительно).
«Спартак и Калашников» же, к моей радости, справляется с этой задачей.
В центре сюжета подросток-балагур — Шурка Калашников, — хитрец, весельчак, болтун. С самых первых кадров он появляется в образе Херувима с губной гармошкой, встречая только что обручившихся из ЗАГСа маршем Мендельсона и протянутой шляпой.
Слоняясь по городу, он необычным образом встречает своего будущего друга, который, благодаря случайным футбольным фанатам, получает имя «Спартак». В начале сюжета Шурка ещё не беспризорник, он воспитанник детского дома. Он сбегает оттуда из-за невозможности оставить щенка. По этой причине и начинается их совместный путь.
Почти весь фильм режиссёр не оглядывается на жалость. Он держит бодрое повествование в духе «Тома Сойера». Главный герой обладает весёлым нравом, талантливыми способностями и быстрой смекалкой. Он не боится силы, свободно общается, как со взрослыми, так и с младшими, почти при любых обстоятельствах. Важно что, обходя «жалостливую интонацию», режиссёр не пытается что-то замаскировать — спрятать неудобную правду за весёлой картинкой.
В Шурке Калашникове, несмотря на все его положительные качества, практически полностью отсутствует доверие к кому бы то ни было. Он легко и органично встраивается во все роли, которые ему подкидывает жизнь, — всё, что придумывают ему взрослые. Но при этом он всегда ведёт свою игру, никогда и никому не доверяя до конца. Всё меняет щенок по имени Спартак. Такой же беспризорник, по сути, становится для него не только питомцем, но и полноценным другом, почти братом — единственным существом, способным бескорыстно отдавать свою любовь.
В фильме всё же появляются редкие кадры, выводящие зрителя на жалость. В первые минуты после просмотра я даже немного протестовал против этого, но сейчас понимаю, что в этом не было злоупотребления.
Если задуматься, то не зря именно в образе Херувима представляет нам режиссер главного героя в самом начале. «Спартак и Калашников» — это своего рода фильм-отражение России того времени, а главный герой — это «Херувим, которого мы заслужили». Само существование, присутствие беспризорников в обществе как таковое — уже является диагнозом обществу. А чистая дружба между одиноким щенком и бездомным ребёнком в этом фильме — лакмусовой бумажкой, которой режиссёр определяет жалкие пороки «взрослого» мира.
Конечно, российские фильмы 20-летней давности смотрятся не очень легко (будем честны). Не самое лучшее время для отечественной индустрии. Но от фильма веет некоторой свободой, а главное — честностью. «Спартак и Калашников», в отличие от большинства (если не от всех) фильмов на подобную тему, не давит на жалость. В других фильмах (и не только российских) создатели часто рассматривают эту тему поверхностно и издалека, и как правило не способны разглядеть ничего кроме жалости. А режиссёр Андрей Прошкин с крепким актёрским составом (в фильме принимает участие много известных и хороших российских актеров) играючи и честно показывает эту жизнь изнутри. Даже сейчас не каждый современный фильм может похвастаться этим.
«Спартак и Калашников» же, к моей радости, справляется с этой задачей.
В центре сюжета подросток-балагур — Шурка Калашников, — хитрец, весельчак, болтун. С самых первых кадров он появляется в образе Херувима с губной гармошкой, встречая только что обручившихся из ЗАГСа маршем Мендельсона и протянутой шляпой.
Слоняясь по городу, он необычным образом встречает своего будущего друга, который, благодаря случайным футбольным фанатам, получает имя «Спартак». В начале сюжета Шурка ещё не беспризорник, он воспитанник детского дома. Он сбегает оттуда из-за невозможности оставить щенка. По этой причине и начинается их совместный путь.
Почти весь фильм режиссёр не оглядывается на жалость. Он держит бодрое повествование в духе «Тома Сойера». Главный герой обладает весёлым нравом, талантливыми способностями и быстрой смекалкой. Он не боится силы, свободно общается, как со взрослыми, так и с младшими, почти при любых обстоятельствах. Важно что, обходя «жалостливую интонацию», режиссёр не пытается что-то замаскировать — спрятать неудобную правду за весёлой картинкой.
В Шурке Калашникове, несмотря на все его положительные качества, практически полностью отсутствует доверие к кому бы то ни было. Он легко и органично встраивается во все роли, которые ему подкидывает жизнь, — всё, что придумывают ему взрослые. Но при этом он всегда ведёт свою игру, никогда и никому не доверяя до конца. Всё меняет щенок по имени Спартак. Такой же беспризорник, по сути, становится для него не только питомцем, но и полноценным другом, почти братом — единственным существом, способным бескорыстно отдавать свою любовь.
В фильме всё же появляются редкие кадры, выводящие зрителя на жалость. В первые минуты после просмотра я даже немного протестовал против этого, но сейчас понимаю, что в этом не было злоупотребления.
Если задуматься, то не зря именно в образе Херувима представляет нам режиссер главного героя в самом начале. «Спартак и Калашников» — это своего рода фильм-отражение России того времени, а главный герой — это «Херувим, которого мы заслужили». Само существование, присутствие беспризорников в обществе как таковое — уже является диагнозом обществу. А чистая дружба между одиноким щенком и бездомным ребёнком в этом фильме — лакмусовой бумажкой, которой режиссёр определяет жалкие пороки «взрослого» мира.
Конечно, российские фильмы 20-летней давности смотрятся не очень легко (будем честны). Не самое лучшее время для отечественной индустрии. Но от фильма веет некоторой свободой, а главное — честностью. «Спартак и Калашников», в отличие от большинства (если не от всех) фильмов на подобную тему, не давит на жалость. В других фильмах (и не только российских) создатели часто рассматривают эту тему поверхностно и издалека, и как правило не способны разглядеть ничего кроме жалости. А режиссёр Андрей Прошкин с крепким актёрским составом (в фильме принимает участие много известных и хороших российских актеров) играючи и честно показывает эту жизнь изнутри. Даже сейчас не каждый современный фильм может похвастаться этим.