За четыре моря

Крутое исследование из июльского номера American Economic Journal: как временная остановка «тиндера для аристократов» в викторианской Англии повлияла на расстановку политических сил в стране.

В XIX в. найти подходящую супругу графу или барону было непросто – требований к претендентке много, а те, кто им соответствует, обычно сидят по своим имениям во всех концах страны. Обычно пару искали на ежегодных «Лондонских сезонах», куда стекались холостые аристократы, чтобы принять участие в балах, ужинах и прочих мероприятиях, где можно быстро просвайпать вправо и влево максимум кандидатов.

Но в 1861 году у королевы Виктории умирают мама и муж. Она грустит, объявляет траур и на три года отменяет проведение «Сезонов»: неприятно для всех, но особенно чувствительно - для девушек-аристократок. Нравы викторианской Англии довольно строги: не успеешь найти мужа через пару лет после того, как вышла в свет - на всю жизнь получишь клеймо старой девы-неудачницы.

Дамы в спешке начали искать себе кавалеров, но оказалось, что без балов это сделать непросто. Пришлось соглашаться на не самых подходящих. У девушек, чей возраст женитьбы пришелся на годы без «Сезонов», вероятность выйти замуж за простолюдина - на 40% выше, чем у остальных. Но на этом последствия не заканчиваются.

Девушка, выходящая замуж за какого-нибудь безродного адвоката, серьезно подрывает политические перспективы семьи. Братья таких женщин на 50% (!) реже становились членами парламента: на содержание сестры приходилось тратить деньги, которые могли бы пойти на выборы, но главное – исчезала возможность воспользоваться политическими капиталом ее мужа-аристократа.
В тех районах, где женщины вступили в неравный брак, в 1870-е годы установились более высокие налоги – ведь аристократические семьи, потеряв политический капитал, проигрывали там выборы. Налоги устанавливали местные школьные советы, так что деньги шли на образование: так отмена балов помогла оплатить учебу в школе бедным английским детям. 
Ну а что сегодня? Конечно, богатые люди все еще женятся друг на друге. Но это скучно и очевидно. Гораздо интереснее подумать, как работает та часть нашего мира, что гордо называется себя меритократической.

Для начала – несколько вводных.

Во-первых, уровень интеллекта – один из главных критериев, объединяющих людей в пары. Если посмотреть на то, в чем похожи супруги, то корреляция уровней их IQ гораздо выше, чем корреляция черт характера.

Во-вторых, благодаря интернету перебирать партнеров в поисках оптимального гораздо легче, так что пары становятся более гомогенными. По интеллекту данных нет, но корреляция между супругами по уровню образования значительно выросла с 60-х.

А что происходит, если умные люди женятся друг на друге все чаще и чаще? Очевидно, у них рождаются умные дети – не только из-за генетики (IQ наследуем примерно на 60%), но и потому, что умные родители обеспечат ребенку все условия для развития. Например, будут больше с ним говорить: ребенок из образованной и обеспеченной семьи к четырем годам услышит от родителей на 32 миллиона слов больше, чем тот, чьи родители жили на пособие – и это окажет огромное влияние на развитие его интеллекта.

Формируется целый класс «наследственных меритократов» - даже если система работает идеально, а доступ к деньгам и власти распределяется только на основе личных заслуг, дети из таких семей будут обладать огромным преимуществом. И, в отличие от XIX века, будут выбирать партнера скорее не по внешности или титулу, а по интеллекту - и это сделает преимущества их собственных детей еще более неоспоримыми. Так уже работает с доходами: согласно одному исследованию, если бы сегодня люди выбирали себе супругов также, как в 60-е, то коэффициент Джини в США, отражающий уровень неравенства, мог бы упасть с 0.43 до 0.34.

Спасает нас от кастовой антиутопии только то, что ожидаемый IQ ребенка не является средним между IQ мамы и папы, а регрессирует к среднему (у умных родителей будет чуть пониже их среднего, а у глупых – чуть повыше).

www.tgoop.com/za_4_morya/99

58.7K viewsJul 14, 2022 at 13:32

Крутое исследование из июльского номера American Economic Journal: как временная остановка «тиндера для аристократов» в викторианской Англии повлияла на расстановку политических сил в стране.

В XIX в. найти подходящую супругу графу или барону было непросто – требований к претендентке много, а те, кто им соответствует, обычно сидят по своим имениям во всех концах страны. Обычно пару искали на ежегодных «Лондонских сезонах», куда стекались холостые аристократы, чтобы принять участие в балах, ужинах и прочих мероприятиях, где можно быстро просвайпать вправо и влево максимум кандидатов.

Но в 1861 году у королевы Виктории умирают мама и муж. Она грустит, объявляет траур и на три года отменяет проведение «Сезонов»: неприятно для всех, но особенно чувствительно - для девушек-аристократок. Нравы викторианской Англии довольно строги: не успеешь найти мужа через пару лет после того, как вышла в свет - на всю жизнь получишь клеймо старой девы-неудачницы.

Дамы в спешке начали искать себе кавалеров, но оказалось, что без балов это сделать непросто. Пришлось соглашаться на не самых подходящих. У девушек, чей возраст женитьбы пришелся на годы без «Сезонов», вероятность выйти замуж за простолюдина - на 40% выше, чем у остальных. Но на этом последствия не заканчиваются.

Девушка, выходящая замуж за какого-нибудь безродного адвоката, серьезно подрывает политические перспективы семьи. Братья таких женщин на 50% (!) реже становились членами парламента: на содержание сестры приходилось тратить деньги, которые могли бы пойти на выборы, но главное – исчезала возможность воспользоваться политическими капиталом ее мужа-аристократа.
В тех районах, где женщины вступили в неравный брак, в 1870-е годы установились более высокие налоги – ведь аристократические семьи, потеряв политический капитал, проигрывали там выборы. Налоги устанавливали местные школьные советы, так что деньги шли на образование: так отмена балов помогла оплатить учебу в школе бедным английским детям. 
Ну а что сегодня? Конечно, богатые люди все еще женятся друг на друге. Но это скучно и очевидно. Гораздо интереснее подумать, как работает та часть нашего мира, что гордо называется себя меритократической.

Для начала – несколько вводных.

Во-первых, уровень интеллекта – один из главных критериев, объединяющих людей в пары. Если посмотреть на то, в чем похожи супруги, то корреляция уровней их IQ гораздо выше, чем корреляция черт характера.

Во-вторых, благодаря интернету перебирать партнеров в поисках оптимального гораздо легче, так что пары становятся более гомогенными. По интеллекту данных нет, но корреляция между супругами по уровню образования значительно выросла с 60-х.

А что происходит, если умные люди женятся друг на друге все чаще и чаще? Очевидно, у них рождаются умные дети – не только из-за генетики (IQ наследуем примерно на 60%), но и потому, что умные родители обеспечат ребенку все условия для развития. Например, будут больше с ним говорить: ребенок из образованной и обеспеченной семьи к четырем годам услышит от родителей на 32 миллиона слов больше, чем тот, чьи родители жили на пособие – и это окажет огромное влияние на развитие его интеллекта.

Формируется целый класс «наследственных меритократов» - даже если система работает идеально, а доступ к деньгам и власти распределяется только на основе личных заслуг, дети из таких семей будут обладать огромным преимуществом. И, в отличие от XIX века, будут выбирать партнера скорее не по внешности или титулу, а по интеллекту - и это сделает преимущества их собственных детей еще более неоспоримыми. Так уже работает с доходами: согласно одному исследованию, если бы сегодня люди выбирали себе супругов также, как в 60-е, то коэффициент Джини в США, отражающий уровень неравенства, мог бы упасть с 0.43 до 0.34.

Спасает нас от кастовой антиутопии только то, что ожидаемый IQ ребенка не является средним между IQ мамы и папы, а регрессирует к среднему (у умных родителей будет чуть пониже их среднего, а у глупых – чуть повыше).

BY За четыре моря