Если я родился
Тогда (то где?) я умру?
Румянюсь на пару
На холоду́
Я свеж как сон-
М сомов и щук
Щекастый звук
Литой курдюк
Жаль жир жаловала жизнь
Обильно, объемно, обидно
За то, за что? За то, что
Так, ты к-уда-р меня зовешь
Я врал, я спал
Я ложь-
Ный след
Белючий самоед
Условно говоря вот та-
К-о мне летит листва
Комета чертит ла-
Ску - ка - ску - ка
Вот пляска
Ку-ка
Веселая наука
Ну-ка?
Так отчего я мертв?
Так чер(т)-
С-твоего усмотрения
Наблюдаю следы омертвения
Омерзения
Каждой твари
По пари(ться)
В этом дело?
Или просто надо-
Ело-зиться, мертвиться, морозиться
Посмотрим, как сложится
Бывает ли жизненный цикл
Ци-КАД как людей
Людей как меня?
Единства и множества?
Если я родился
Когда я умру?
Краснею на пару
На холоду́
Старею на ходу
Как дырявый носок
Умру в срок
Ли-тый, на бегу-ли
Тый, ой, тый
Щетинистый
Морщинистый
Стертый, зашитый
Хочешь, соберу в дерюжные мешки под глазами котов?
Хочешь, разгляжу грязные номера пробегавших машин?
Хочешь, распечатаю историю поиска за всю свою жизнь?
Хочешь, прочитаю все новости мира вслух?
Я никогда больше не буду жить на улице Вадима Шефнера
И гулять с собакой
Ис-ключи
Тельно опционально:
Какая у Meta позиция по ситуации в Газе?
Сотни людей собрались в Стокгольме
Джастин Бибер выложил сторис
В Липецке покажут документы
Эрго Прокси
Литературные конкурсы по месяцам
Скуратов Юрий Ильич
Кремлевские подряды. Последнее дело генпрокурора
Пираты Черной Лагуны
PlayStation jungle mix 01
Slowdive - Morningrise
Black Marble - It's Immaterial (Full Album)
Crumb - Locket [Official Video]
Russian Circles - "Gnosis" (Official Video)
The Ethical Demand
The Linguistics Iceberg Explained
Delerium - Colony
This Is Probably Getting Nerfed
ОСЕНЬ 2023-2024
Пьер Паоло Пазолини | КОМПАРТИЯ – МОЛОДЁЖИ! (1968)
Все стихи Уильяма Батлера Йейтса
Марр, Николай Яковлевич
Дональд Дэвидсон: концептуальная схема и содержание
“Нас оценили в 400 млн”. Братья Либерманы о фонде инвестиций в людей, AI и блокировке Ютуба
A Collection Of Unsent Text Messages To First Loves
Древнерусские берестяные грамоты
Niklas Luhmann: A Super Theory of Society
Why Marx Was Right
Мэддисон смотрит Властелина колец
Battle of Kłuszyn
Pygame
Sigvald fights in the shade
VICE News
Марксистские концепции классовой структуры
Potent Robes for Dark Urge
одиннадцатый дзига вертов
издательство колонна
Марсель Жуандо ЗАТЕРЯННЫЕ СТРАНИЦЫ
ТРИ РИТУАЛЬНЫХ УБИЙСТВА
БОГ ОЧЕНЬ ОДИНОК
ГЕЛИОГАБАЛ
КОЛЕСНИЦА ПЛОТИ
МОДЕРНИЗМ И ФИЛОСОФСКАЯ ТРАДИЦИЯ
The BIG Elder Scrolls IV: Oblivion Retrospective
Mind Pulp
Little Britain is the WORST game ever made
The Surprisingly Good 24 Game
Почта
яндекс доставка
Кинопоиск
ходу
djvu2pdf
Everyone Laughed At Him When He Married Her, 6 Years Later She Shows Her Transformation
Лежу и говорю: кто
Жук в траве-
Мураве-
Йнике
Так весело
Вё´селы свесило
Светило светило
Слепило
Отражаясь в металле
Белый лист бумаги
Не исписали
Буквы соврали-собрали-собратья
Вдохни пустой грудью
Груды и грузди
Грады и грусти
Запруды, забутки
Загустье, заку́тки...
«Скинь сплин», -
Говорят мужчины
И только их красивые спины
Но у меня нет спеси
Я в помеси
Поместен
В помешательстве
Уже много месяцев
Не могу отнести
Штаны
В ателье
Хотел повесить-
(Ся) на спинку стула:
Забита вещами.
Не повеслó
Простые дела
Не делаются сами
И не даются сами
Я готовлюсь к ним неделями
И долгими месяцами
В этом всём бесконечно много слоёв
Для запекания
Своих (б)оков
Нет сильных страданий
Как и особой радости
Чаще нет слов
Я все еще в поту
Семи потов
Только поду
Мать только
Только поду
Тро только
Только
Спадает пот-
Олок
Я иногда не прихожу
Не потому что жук
А потому
Что
Без ног лежу

Мне так нравится обычная, повседневная речь, ее шероховатость, с оговорками, повторениями, избыточными междометиями и конструкциями-"паразитами". Но от паразитов предполагается избавляться, а от этих трудолюбивых дискурсивов — совсем не хочется. Маленькие, незаметные: они усиленно толкают мысль вперед, в спирали уточнений, дают передышку, нарезая предложения; управляют вниманием, отвлекая или привлекая, роятся, копошатся, мельтешат, вступают друг с другом в отношения. Индивидуализируют и включают в невидимое сообщество тех, кто пользуется теми же словами, подчинен их незаметному присутствию: как бы, ну то есть, ну, как сказать, вот, в общем, знаешь, значит, как-то так, ну вот, как его, всё такое, это самое, короче.

Запоминаются еще подвешенные и недоговоренные предложения. Предательски оборванные, пошатнувшиеся, опавшие. Что скрывалось за лохмотьями и обрубками? Что тянулось случиться и не случилось? Что не случилось? Не сформировалось и стыдливо растворилось, поникло. Мне жаль. Ну и пусть.

Красота разговорной речи проявляется, когда я начинаю ее записывать, будто заземляю, удерживаю убегающую форму. Расшифровка интервью на механическом уровне требует особого внимания и заботы. Мне хочется останавливаться на деталях, рельефе, связках нечленораздельности, разрывах пауз. Записи голоса вьют мутный и живой образ человека. Ты же пишешь буквами транскрипции разговорный черно-белый портрет, разгадывая шифр человеческого языкового облика. Обличаешь, облекаешь, облачаешь. Только говори, как умеешь, человек. Это всегда будет прекрасно.

Как же это резонирует со мной:

"[...] the problem is no longer getting people to express themselves, but providing little gaps of solitude and silence in which they might eventually find something to say. Repressive forces don’t stop people from expressing themselves, but rather force them to express themselves. What a relief to have nothing to say, the right to say nothing, because only then is there a chance of framing the rare, or ever rarer, the thing that might be worth saying."

Действительно, какое облегчение, когда нечего сказать, когда и не требуется говорить, когда нет ожидания обязательной речи. Мысли плывут как облака, видны лишь смутные формы, не требующие четких очертаний, описаний, высказываний. Жаль, в такие моменты нельзя открыть прямой туннель в свое ленивое сознание другому, чтобы поделиться счастьем молчания, все еще ничего не произнося. Хотя, конечно, молчание можно разделить — и это потрясающие моменты.
Для меня дело не только в том, что стоит замереть, прежде чем произнести нечто стоящее, но и непроизнесенное мне тоже кажется стоящим: нередко невоплотившееся и не стремится воплощаться, как и не все фантазии мечтают обрести плоть, а желания — исполниться. У непроизнесенного свой полноценный способ (не)существования.

Проблема молчания давно меня беспокоит, но сказать я о ней ничего не могу.
О чем невозможно говорить, о том следует молчать? Но следует помолчать и о том, о чем возможно говорить.

Чипсы — идеальный пример продукта, который я никогда, на самом деле, не хочу. Но который пронизывает собой мои мечты. От чипсов у меня никогда не было эффекта "ВАУ!!!". Но почему-то я всегда его ожидаю, до тех пор, пока не приближаюсь к ним. Я могу их даже не есть, просто приблизиться. Они могут просто оказаться рядом, в комфортной доступности — и я уже сыт ими по горло. Конечно, они могут подвернуться под руку на тусовке, почти незаметно ты уже закидываешь их себе в рот, что-то попутно говоря человеку рядом, жуя как бы невзначай, будто и не особо хотелось. И такой невзначай — это лучший способ их существования, ненавязчивый и нецеленаправленный. Существование в качестве закуски, о которой можно забыть, а не основного блюда, о котором забыть невозможно. Я отчетливо помню вечера, когда ощущал, что мне очень хочется чипсы, я лежал, думал о них, представлял, как будет кайфово их есть, потом все же решался за ними пойти (тогда я еще не пользовался доставкой), одевался, выходил на лестничную клетку — и вдруг понимал... мне больше их не хочется! А я даже не успевал их купить. По инерции я спускался к выходу из подъезда, заходил в магазин, немного мялся у прилавка, разбрасывал мелочь у кассы. Вот они. Я гляжу на них, поднимаясь назад в квартиру. И мне противно. Но не из-за импульсивной покупки — тут не было никакого импульса, я долго обдумывал покупку. Мне противно, как легко могут испаряться конкретные желания и желание, как таковое. Я смотрел на чипсы и не испытывал ничего, будто все свершилось, что можно было только захотеть. Или же просто свершаться было нечему изначально. И мне не хотелось ни есть их, ни смотреть кино, ни любить людей. Позже я научился приходить к такому разочарованию без покупки чипсов: я долго думал, нужно ли мне всё это, и понимал, нет, не нужно. И не покупал, продолжая, однако, испытывать ту же самую пустоту.

К теме чипсов — они ведь тоже отчаянно хрустят
https://youtu.be/Y61UvHjyP0U?si=-QOz7_CzhUfnH2ZZ&t=116

Представляете, это я смотрю сквозь бутылку Гаража, выпитую перед съемками, на взросление.

С голым лицом всем напоказ быть волнительно, как и голос свой слышать. Но попробовать было интересно, я бы еще как-нибудь попробовал.

Мало кто знает, а, точнее, никто не знает, я никому не рассказывал, но был когда-то трейлер игры моего знакомого на ютубе, на его канале про игры. В трейлере я озвучивал персонажа. Мне тогда казалось, что я на славу постарался, да и знакомый был доволен, но комментаторы со мной не согласились, сойдясь, в основном, на том, что таких актеров озвучки нужно слать нахуй. Мне, конечно, было обидно, несмотря на то, что я не актер озвучки. Тем более, у знакомого было немало подписчиков, так что это ощущалось еще хуже.

Как бы то ни было, тот опыт меня ничему не научил. Да и не повлиял на меня особенно, как-то иначе я не стал воспринимать ни свой голос, ни публичность, ни ютуб. Поэтому совершенно непонятно, к чему была эта история. Просто к слову пришлась.

Это Митя, и он размышляет о том, как (не) повзрослеть…

Группу WHY? я слушаю так давно, что забыл, как это началось и почему, помню только, что еще со школы. На протяжении многих лет мне был знаком только альбом Alopecia, один из ранних альбомов WHY?. Больше всего я любил песню Good Friday, герой которой казался бесконечно уязвимым и уязвленным, очаровательно и искренне (почти возвышенно) ничтожным в своей жалости к себе, в своей бескомпромиссной открытости. Мне было удивительно легко с ним соотноситься — может, я ощущал схожую тягу к ничтожности, самоуни(что)жению, на общем фоне депрессивности, и вместе с тем какой-то бесконечный заряд ошеломляющей любви и искренности. Смешение чувств задавало неспешную, немного уставшую ритмику 14 песен — ровные строки селф-харма на левой руке, еще в 14 лет, задавали телесный рельеф и, как ни странно, спокойствие.
Плохо понимая текст, я додумывал образы — они оказались недалеки от текста, который я потом прочитал на Genius. Крысино-монотонный голос рассказывал о дрочке, потаенных мечтах, боли, стертых в кровь руках в попытках отмыть их антисептиком, о жалости к себе, о расставании с любимым человеком и ревности, о животном удовлетворении, о безвольном течении жизни, о детском страхе; рассказывал, чтобы то ли сбежать от, то ли признаться в неприкрытой сложности собственной реальности. Я не встречал до этого настолько честной боли несамостоятельности, зависимости, такой растворенности в другом.
Мне никогда не хватало смелости быть таким же уязвимым. Голос методично, будто несколько отстраненно, выкладывал собственные внутренности, переливающиеся и шевелящиеся, будто заклинатель, заговариватель, зачитыватель змей, координировал скольжение и изгибы, чтобы как-то ужиться с ними. Боль обнаруживает для нас существование внутренних органов, у каждого из которых свое ощущение боли, особенное, отличное от других органов. Открыто писать, чтобы выжить. Это и мой последний выход, это и мой постоянный выход. Как еще справляться с болью, если не через нарративный вызов? Написанное постепенно становится правдой, во всяком случае, обретает достаточную убедительность. Читая, как Йони пишет тексты для песен, будто я такой же, я весь, но в легкой депрессивной форме, мой хронический гастрит и его болезнь Крона.
Feels exciting touching your handwriting
Getting horny by reading it and repeating "poor me"
Intently staring at the picture of your feet on the sticker
At the R. Crumb exhibit, I wonder who's sicker
Jerking off in an art museum john til my dick hurts
The kind of shit I won't admit to my headshrinker
Not even in a whisper to my own little sister
I just act like a dick and talk shit when I'm with her
Aught Six, I say the Friday before Easter
Was not good, I cried to myself in the pisser
And with you in the front row of the Silver Jews show
You may act like you didn't notice
My fear of the bear at Showbiz Pizza when I was six
Was overwhelming and not dissimilar to this
Нарратив лечит хронический гастрит и болезнь Крона. Постепенно я переключился на постоянное переслушивание всего альбома. Тональность менялась, заигрывая с надеждой на Спасение, в бесконечной слабости и измотанности самим собой вырастает сакральная женская фигура и детское чувство. Мне представляется своего рода Гарри Дюбуа, из пьяной амнезии глядящий на образ Долорес Деи. Возможно, я чувствовал и чувствую ту же измотанность самим собой, отчаянно озирающуюся по сторонам, чтобы найти выход (над табличкой “Выход” в храме икона с лицом Христа) из себя. Боль легко находит свой язык, свое выражение в христианском дискурсе, углубляя связь с Богом. Тело страдает, тело в интимной, интенсивной связи с сакральным, боль превращается в эротическое желание.

Из предпоследней песни альбома.
Stalker's my whole style
And if I get caught, I'll
Deny, deny, deny
Today you're twenty-five
I made you something fine
It's in the palm of my new hand
It's out
You're mostly what I think about and
I'm proud
I've been coasting on this singles route
But I still hear your name
In wedding bells, will I look better or will I look the same?
Rotting in hell
You're the only proper noun I need, hurry
My copper crown's gone green
Pull me
Pull me on out of this tree, I'm stuck up a branch waiting
Clearly caught between two things unclear to me
Are you a female young messiah?
For stow aways and dugouts
And are you, what church folk mean by the good news
Pulling plastic bags off heads
Or are you giving me a dirty look in the rearview
Clicking the button on your U-Haul pen
Don't pretend you didn't see me coming 'round the bend
On my fixie with the chopped horns turned in
Trailing behind your biodiesel Benz

Я до сих пор считаю музыкальный переход к строчке «Are you a female young messiah?» самым мелодично возвышенным, при этом не вырывающимся из повседневности, доступным во влюбленности.

Я не знаю, почему, но мне не хотелось большего очень долгое время. Иногда бывает достаточно. Мне не хотелось узнавать про исполнителя, группу, про другие альбомы. Я вообще обычно ничего не слушал альбомами. И я не понимал стремления охватить всё, что создано группой, если можно так долго проживать один альбом – не могу сказать, что прожил его окончательно (или когда-нибудь проживу). Наверное, для многих было удивительно слышать, что я знаю о любимой группе так мало.

Несколько месяцев назад я все же решился узнать что-то про WHY? и послушать другие альбомы. Я узнал, что исполнителя зовут Йони Вульф, родился он в Цинциннати, один из основателей андерграундного хип-хоп лейбла Anticon, начинал один, тоже под названием WHY?, потом группа уже была из 4 человек, в начале карьеры его композиции были куда более абстрактными. Узнав, как выглядит Йони, я влюбился в его мимику в альбоме AOKOHIO (Visual Album). Раздробленность, прекрасную нецелостность, повествовательность нарратива альбома держит вместе именно визуальный ряд. Я могу слушать и переслушивать этот альбом только держа в памяти визуальный ряд. Если Alopecia все же имела музыкально-нарративный стержень и плавные переходы, то этот альбом изнутри тонально разрывает, он не складывается – и не должен складываться – он прерывист как возбужденное дыхание, как серия несвязанных фактов, как множество случайных корреляций, как набор событий в жизни, и все так же опустошающе искренен.

I was born choked in a shroud of thick smoke
I was born under a cataract from a cataract
I was born swimming in that milky aura, yeah
I was born in that old stretched out birthsack I'm in
But I was born in spring
The year Jupiter got its rings
Singing, "I will peel free"
I've been shaking off a shadow all my life
I was born inflamed
Shot face-first out the cocked eye of a hurricane
And today, still some of that storm surrounds me
But I was born in spring
And baptized in the kitchen sink
And I'ma shake that storm from my frame

Переслушивая AOKOHIO, я открыл карту Цинциннати и спустился на уровень google street view, мне хотелось прогуляться. Я хотел испытать что-то смутное, чужое-как-свое; понять, что видел человек, хотя бы типологически, какой средой он был захвачен, когда создал WHY?, в тот же год, в который родился я. Мне было грустно: я не могу прожить опыт взросления в одноэтажном спальном районе Америки, городка Гуммо или Бездельника (1990). 4222 Бриджтаун Роуд, Цинциннати, очень милый домик напротив забегаловки. Пока шатался без цели по гугл-улице, мне было так прекрасно, что слезы текли из глаз без дополнительных усилий. В другой день жизни я был охвачен средой, которую наблюдал, несколько часов лежа слушал музыку и смотрел, не отрываясь, в окно, на скромный кусочек неба, почти без облаков, видневшегося за краешком верхнего этажа дома, крышой; изредка пролетали чайки. Я так отчетливо помню пустой день и так плохо насыщенные дни.
Трава едва торчит из земли, вечно стриженная и поливаемая, кислотно зеленая, будто и не живая, будто слишком усердно притворяется травой, это Artis Senior Living of Bridgetown

Мы?

Я недавно узнал о существовании величайшей уловки в борьбе с икотой. Эта уловка отлично демонстрирует, почему Остин был прав в своей концепции речевых актов, утверждающей перформативность высказываний, то есть функционировании их как полноценных действий, меняющих реальность. Так вот. Если икота не оставляет, нужно уверенно сказать себе: "У меня нет икоты. Икоты не существует". И она пройдет. Разумеется, сомнение внутри шепчет: всегда есть риск, что действие не состоится, будет неудачным. Как говорил мудрый Тютчев, "нам не дано предугадать, как слово наше отзовется", то есть перлокутивный уровень высказывания всегда, в конечном итоге, непредсказуем в своем эффекте, производимом на реальность — хотели как лучше, а получилось как всегда...
Вот, Веничка Ерофеев не верил, что икота подчиняется человеческому разумению и, соответственно, намерению ее остановить: "Икота — выше всякого закона. И как поразила вас недавно внезапность ее начала, так поразит вас ее конец, который вы, как смерть, не предскажете и не предотвратите." По его мнению, икота — выше нашей человеческой свободной воли, она является частью божественного промысла. Может, так оно и есть, но и человек вооружается магическими словами для борьбы с непостижимым. Может, я верю в волшебную фразу, ибо абсурдно, противится разуму, как и сама икота. Поэтому и работают слова.