ВОЙНА ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Андрей «Толкач» борется с контузией и бюрократией
В фильме «У края бездны» есть часть героев, которых мы видим мельком. Во время штурма Мариуполя бойцы меньше всего хотели лезть под камеру, а потом жалели, что не попали в культовую картину.
Мне запомнилось, что несколько раз по рации звучал интересный позывной «Толкач». Андрей Толкачев несколько раз все же вошел в основную версию фильма. Но, если бы не его товарищ «Зеба», который свел меня с «Толкачем» и его семьей, мы бы вряд ли узнали о молодом отважном бойце.
В главе про Сергея Делиева (позывной «Грек») Толкачев делился воспоминаниями о своем самом близком друге. Теперь пришло время рассказать про него самого.
– Андрей Родился в Угледаре 14 августа 1997 года, в простой рабочей семье, – рассказывает мне мама бойца Любовь Николаевна. – На улице в то время сами знаете, как было опасно. Хулиганье сплошное, выпивка, курево.
Отдали его в секцию греко-римской борьбы, чтобы у него не было соблазнов на все эти глупости. Спорт очень положительно повлиял на сына и закалил его характер. Там он встретил своего лучшего друга Серегу «Грека». Как выяснилось, товарищем Андрей ему стал до конца жизни. К огромному сожалению, «Грек» погиб в 2023 году.
– В 13 лет Андрея от спортшколы отправили на учебу в Мариуполь в УОР, где он получил звание КМС по греко-римской борьбе, - продолжает тетя Люба. – После закончил 11 класс, это было как раз начало 2014 года, когда в ДНР состоялся референдум. Начались беспорядки, потом уже начали бомбить Донбасс градами. Но несмотря на это все, он поехал в Донецк и поступил в горный техникум, и больше в Угледар не вернулся.
– Мы все это время ездили с мужем его проведывать (уже были блокпосты и постоянные обстрелы города), – вспоминает мама. – И вот в одну из таких поездок 31 декабря 2015 года, на Новотроицком блокпосте, нас задержали СБУ в масках с оружием и увезли на допрос.
На нем мы узнали, что наш сын служит и находился на сайте «Миротворец». А нам Андрей говорил, что учится и подрабатывает в охране. Допрашивали нас около семи часов. С моего телефона они позвонили Андрею и стали угрожать, а он просто положил трубку. Думали, что нам конец, но все же Бог миловал. Как потом мы узнали, нас помогли оттуда вызволить с помощью ООН через Захарченко.
– Нам запретили ездить в Донецк, – продолжает рассказ Любовь Николаевна. Мы вернулись в Угледар, а дальше начались бесконечные обыски и посещения СБУ (они ходили к нам и Делиевым). Долго мы жили в страхе, но очень хотелось увидеть сына, узнали, что он ранен. Решились опять пойти в СБУ за пропуском и о чудо, нам его одобрили! Было очень страшно ехать, ведь нас могли арестовать, убить, да что угодно сделать. Но все же чувство беспокойства за сына было сильнее.
– Это был декабрь 2021 года, – вспоминает мама Андрея. – Я отправилась в путь первой и проехала уже через две границы (Украины и России). Муж через два дня тоже добрался без приключений. Проведали сына, потом его выписали с госпиталя, мы решили еще побыть с ним в Донецке, где застали историческое событие. По телевизору мы с огромным волнением слушали речь нашего президента Владимира Путина о начале СВО. Были слезы радости и непонимания, а что же будет дальше?
– Сын позвонил сразу, мы плакали от радости – с трепетом говорит Любовь. Если честно, надежды уже особо не было, что мы войдем в состав России. Андрей тут же набрал и сказал: «Мама, я домой в Угледар». После этого пропал недели на две, а потом оказалось, что они с «Греком» в Мариуполе, на штурме города.
– Эта война оставила неизгладимый след в его здоровье (война теперь никуда не денется из его головы), – вздыхает мама. – Но самое главное, что Андрюша жив. Мы, как семья все время рядом и очень его любим, поддерживаем и гордимся. Он – наш Герой!
Сейчас у сына очень много сложностей из-за бюрократии. Не оказывается достойное лечение, нет нормальной пенсии. Но он воин и не падает духом. Ну а мы – его семья: родители и жена с ребенком всегда рядом и готовы протянуть руку помощи.
👇продолжение ниже
Андрей «Толкач» борется с контузией и бюрократией
В фильме «У края бездны» есть часть героев, которых мы видим мельком. Во время штурма Мариуполя бойцы меньше всего хотели лезть под камеру, а потом жалели, что не попали в культовую картину.
Мне запомнилось, что несколько раз по рации звучал интересный позывной «Толкач». Андрей Толкачев несколько раз все же вошел в основную версию фильма. Но, если бы не его товарищ «Зеба», который свел меня с «Толкачем» и его семьей, мы бы вряд ли узнали о молодом отважном бойце.
В главе про Сергея Делиева (позывной «Грек») Толкачев делился воспоминаниями о своем самом близком друге. Теперь пришло время рассказать про него самого.
– Андрей Родился в Угледаре 14 августа 1997 года, в простой рабочей семье, – рассказывает мне мама бойца Любовь Николаевна. – На улице в то время сами знаете, как было опасно. Хулиганье сплошное, выпивка, курево.
Отдали его в секцию греко-римской борьбы, чтобы у него не было соблазнов на все эти глупости. Спорт очень положительно повлиял на сына и закалил его характер. Там он встретил своего лучшего друга Серегу «Грека». Как выяснилось, товарищем Андрей ему стал до конца жизни. К огромному сожалению, «Грек» погиб в 2023 году.
– В 13 лет Андрея от спортшколы отправили на учебу в Мариуполь в УОР, где он получил звание КМС по греко-римской борьбе, - продолжает тетя Люба. – После закончил 11 класс, это было как раз начало 2014 года, когда в ДНР состоялся референдум. Начались беспорядки, потом уже начали бомбить Донбасс градами. Но несмотря на это все, он поехал в Донецк и поступил в горный техникум, и больше в Угледар не вернулся.
– Мы все это время ездили с мужем его проведывать (уже были блокпосты и постоянные обстрелы города), – вспоминает мама. – И вот в одну из таких поездок 31 декабря 2015 года, на Новотроицком блокпосте, нас задержали СБУ в масках с оружием и увезли на допрос.
На нем мы узнали, что наш сын служит и находился на сайте «Миротворец». А нам Андрей говорил, что учится и подрабатывает в охране. Допрашивали нас около семи часов. С моего телефона они позвонили Андрею и стали угрожать, а он просто положил трубку. Думали, что нам конец, но все же Бог миловал. Как потом мы узнали, нас помогли оттуда вызволить с помощью ООН через Захарченко.
– Нам запретили ездить в Донецк, – продолжает рассказ Любовь Николаевна. Мы вернулись в Угледар, а дальше начались бесконечные обыски и посещения СБУ (они ходили к нам и Делиевым). Долго мы жили в страхе, но очень хотелось увидеть сына, узнали, что он ранен. Решились опять пойти в СБУ за пропуском и о чудо, нам его одобрили! Было очень страшно ехать, ведь нас могли арестовать, убить, да что угодно сделать. Но все же чувство беспокойства за сына было сильнее.
– Это был декабрь 2021 года, – вспоминает мама Андрея. – Я отправилась в путь первой и проехала уже через две границы (Украины и России). Муж через два дня тоже добрался без приключений. Проведали сына, потом его выписали с госпиталя, мы решили еще побыть с ним в Донецке, где застали историческое событие. По телевизору мы с огромным волнением слушали речь нашего президента Владимира Путина о начале СВО. Были слезы радости и непонимания, а что же будет дальше?
– Сын позвонил сразу, мы плакали от радости – с трепетом говорит Любовь. Если честно, надежды уже особо не было, что мы войдем в состав России. Андрей тут же набрал и сказал: «Мама, я домой в Угледар». После этого пропал недели на две, а потом оказалось, что они с «Греком» в Мариуполе, на штурме города.
– Эта война оставила неизгладимый след в его здоровье (война теперь никуда не денется из его головы), – вздыхает мама. – Но самое главное, что Андрюша жив. Мы, как семья все время рядом и очень его любим, поддерживаем и гордимся. Он – наш Герой!
Сейчас у сына очень много сложностей из-за бюрократии. Не оказывается достойное лечение, нет нормальной пенсии. Но он воин и не падает духом. Ну а мы – его семья: родители и жена с ребенком всегда рядом и готовы протянуть руку помощи.
👇продолжение ниже
👆 начало выше
Андрей Толкачев бок о бок шел по войне и жизни с «Греком». Вместе они совершили немало подвигов. В Мариуполе, как мне рассказали сослуживцы, «Толкач» себя не щадил.
– Воевал отчаянно, – рассказывает мне Сергей Ключников («Зеба»). – Вот сразу видно, что воин от Бога. – Ну понимаете, что пойти на войну в 18 лет, это какой дух надо иметь. С 2015 года Андрюха был закален в окопах. К штурму Мариуполя он уже был опытный ветеран. На штурмы подъездов с ним ходить это значит, что тебе всегда прикроют спину.
Положил он много врагов, взял очень важных пленных, одного из СБУ, который передал невероятно важную информацию. В свои 25 лет «Толкач» однозначно заслужил звания героя.
– В Марике было жарко каждый день, – вспоминает «Толкач». – Чего только не было. Расскажу пару интересных моментов. Первый – операция «водяные трубы». Сейчас все восхищаются курской «трубой». 15 километров с газовыми парами – настоящий подвиг. А в Мариуполе мы никак не могли взять дома. Окопались там укропы и «поливали» нас из пулеметов, не подступишься.
– Я придумал, что можно зайти внутрь подъезда и пролезть по водяным трубам, – говорит Андрюха. – Идею дал местный дед. Нужно было зайти через улицу в подвал, а потом в коробе по трубам пробраться в хозчасть, которая вела на второй этаж.
Только трубы были очень узкие. Мы выбрали самых тощих бойцов, сняли почти всю «снарягу» и с одними автоматами, как скалолазы, поднялись в тыл врага. И вы знаете, все получилось. Вот «укропы» удивились, когда парни, почти полуголые с автоматами на перевес с канализационным запашком, зашли к ни за спины.
– А еще было очень прикольно сцапать двух нациков в женской одежде, – заикаясь от сильной контузии, озорно продолжает штурмовик. – На улице Куинджи, которая была вся в горящих домах, мы с товарищем с позывным «Вампир» заметили, что бегут две подружки, но бегут уж очень резво. До нас сразу дошло, что эти «леди» сильно нам напоминают персонажей из фильма «В джазе только девушки». Ну мы и дали им джазу.
Открыли огонь по ногам, чтобы им тяжелее бежалось. Вы можете их потом увидеть в фильме. Один был из 36-й бригады, а другой «зеленый» из СБУ. Он сдал все координаты и важнейшую информацию. Массу полезного рассказал. Думаю, что много жизней пацанов мы из-за этого сохранили.
– С Андреем мы из одного города, – рассказывает его жена Кристина – Познакомились в 2012 году. Он с Сережей («Грек») ходил на борьбу, а я поглядывала с улицы за окном, как они тренировались в спортзале. Наверное, это любовь с первого взгляда.
– Мы общались компанией, гуляли, веселись, учились, все было хорошо, – вспоминает Кристина их беззаботное детство. Но в 2014 году начался полнейший хаос, и не только в нашем городе. Сносились памятники, начались убийства, пропаганда со стороны Украины. Военные приходили в школу на уроки и врали, какая Россия плохая.
– В 2022 году я случайно узнала, что «Толкача» и «Грека» ранило в Мариуполе, – говорит супруга Андрея. – Я нашла больницу, где они были, и помчалась туда. Андрей тогда сказал, что, мол, закончится война и мы распишемся. Правда, сразу же после восстановления отправился в батальон.
– При штурме Песок, когда ребята шли в окопах, шел дождь, он спас мужу жизнь, – почти плачет супруга Андрея. – Было скользко, «Толкач» шел первый, поскользнулся и упал. В этот момент над головой в окоп прилетел дрон и взорвался. Тяжелейшая контузия, многочисленные ранения рук и ног осколками. После этого его эвакуировали и доставили в госпиталь. В октябре 2022 года Андрея признали негодным к службе, а в конце ноября уволили.
Я общался с Андреем через социальные сети, слышал его голос и понимал, что «Толкач» уже никогда полностью не восстановится. И его ждет новая война. Война на гражданке, к которой он готов меньше всего. Надеюсь, что мои строки повлияют на то, что героям этой войны государство все-таки предоставит все надлежащие медицинские и финансовые условия.
Андрей, спасибо за мирное небо над головой. «Толкач», низкий поклон за защиту Родины. Ты живой герой и пример новому российскому поколению, на которое у нас большая надежда.
Андрей Толкачев бок о бок шел по войне и жизни с «Греком». Вместе они совершили немало подвигов. В Мариуполе, как мне рассказали сослуживцы, «Толкач» себя не щадил.
– Воевал отчаянно, – рассказывает мне Сергей Ключников («Зеба»). – Вот сразу видно, что воин от Бога. – Ну понимаете, что пойти на войну в 18 лет, это какой дух надо иметь. С 2015 года Андрюха был закален в окопах. К штурму Мариуполя он уже был опытный ветеран. На штурмы подъездов с ним ходить это значит, что тебе всегда прикроют спину.
Положил он много врагов, взял очень важных пленных, одного из СБУ, который передал невероятно важную информацию. В свои 25 лет «Толкач» однозначно заслужил звания героя.
– В Марике было жарко каждый день, – вспоминает «Толкач». – Чего только не было. Расскажу пару интересных моментов. Первый – операция «водяные трубы». Сейчас все восхищаются курской «трубой». 15 километров с газовыми парами – настоящий подвиг. А в Мариуполе мы никак не могли взять дома. Окопались там укропы и «поливали» нас из пулеметов, не подступишься.
– Я придумал, что можно зайти внутрь подъезда и пролезть по водяным трубам, – говорит Андрюха. – Идею дал местный дед. Нужно было зайти через улицу в подвал, а потом в коробе по трубам пробраться в хозчасть, которая вела на второй этаж.
Только трубы были очень узкие. Мы выбрали самых тощих бойцов, сняли почти всю «снарягу» и с одними автоматами, как скалолазы, поднялись в тыл врага. И вы знаете, все получилось. Вот «укропы» удивились, когда парни, почти полуголые с автоматами на перевес с канализационным запашком, зашли к ни за спины.
– А еще было очень прикольно сцапать двух нациков в женской одежде, – заикаясь от сильной контузии, озорно продолжает штурмовик. – На улице Куинджи, которая была вся в горящих домах, мы с товарищем с позывным «Вампир» заметили, что бегут две подружки, но бегут уж очень резво. До нас сразу дошло, что эти «леди» сильно нам напоминают персонажей из фильма «В джазе только девушки». Ну мы и дали им джазу.
Открыли огонь по ногам, чтобы им тяжелее бежалось. Вы можете их потом увидеть в фильме. Один был из 36-й бригады, а другой «зеленый» из СБУ. Он сдал все координаты и важнейшую информацию. Массу полезного рассказал. Думаю, что много жизней пацанов мы из-за этого сохранили.
– С Андреем мы из одного города, – рассказывает его жена Кристина – Познакомились в 2012 году. Он с Сережей («Грек») ходил на борьбу, а я поглядывала с улицы за окном, как они тренировались в спортзале. Наверное, это любовь с первого взгляда.
– Мы общались компанией, гуляли, веселись, учились, все было хорошо, – вспоминает Кристина их беззаботное детство. Но в 2014 году начался полнейший хаос, и не только в нашем городе. Сносились памятники, начались убийства, пропаганда со стороны Украины. Военные приходили в школу на уроки и врали, какая Россия плохая.
– В 2022 году я случайно узнала, что «Толкача» и «Грека» ранило в Мариуполе, – говорит супруга Андрея. – Я нашла больницу, где они были, и помчалась туда. Андрей тогда сказал, что, мол, закончится война и мы распишемся. Правда, сразу же после восстановления отправился в батальон.
– При штурме Песок, когда ребята шли в окопах, шел дождь, он спас мужу жизнь, – почти плачет супруга Андрея. – Было скользко, «Толкач» шел первый, поскользнулся и упал. В этот момент над головой в окоп прилетел дрон и взорвался. Тяжелейшая контузия, многочисленные ранения рук и ног осколками. После этого его эвакуировали и доставили в госпиталь. В октябре 2022 года Андрея признали негодным к службе, а в конце ноября уволили.
Я общался с Андреем через социальные сети, слышал его голос и понимал, что «Толкач» уже никогда полностью не восстановится. И его ждет новая война. Война на гражданке, к которой он готов меньше всего. Надеюсь, что мои строки повлияют на то, что героям этой войны государство все-таки предоставит все надлежащие медицинские и финансовые условия.
Андрей, спасибо за мирное небо над головой. «Толкач», низкий поклон за защиту Родины. Ты живой герой и пример новому российскому поколению, на которое у нас большая надежда.
ВОТ ПУЛЯ ПРОЛЕТЕЛА, В ГРУДЬ ПОПАЛА МНЕ...
Первый раз с Серегой я встретился при просмотре фильма "У края бездны" на экране своего телевизора, где-то в конце ноября 2024 года.
Привлек мое внимание боец, с интересным позывным "Зеба", который рассказывал, что штурм Мариуполя напоминает ему картину "Джуманджи". Ведь живой лев пробежал от штурмовика Сергея Ключникова в паре метров...
Второй раз уже лично познакомился с "Зебой", когда в кинотеатре "Октябрь" представлял зрителям бойца с восемью (!!!) пулевыми ранениями.
После премьеры проговорили с Серегой до самого утра.
Затем решили писать с ним книгу "У края бездны герои и образы" о парнях из "Сомали".
"Зеба" сильно помогает своими воспоминаниями и знакомит с родственниками бойцов. Так что он — полноценный соавтор.
Мы же с группой товарищей подключились ко всем проблемам Сереги от медицинских до бюрократических.
Постепенно все вопросы решаются, а несправедливость отступает все дальше и дальше. Ранения переквалифицированы из бытовых (так у нас ценят 8 бронебойных пуль) в боевые. Долгожданная операция по извлечении свинца из тазобедренного сустава прошла успешно. И вот я в Москве на КПП в военном госпитале.
Естественно, что пропуск мне оформили неправильно, и в визите было отказано. Охранник мне указал на дверь. Я тяжело вздохнул и посмотрел исподлобья на того, кто никак не мог пропустить меня за турникет к моему уже такому дорогому товарищу.
— Ваш друг СВО прошел? — вдруг по-человечески спросил уже не строгий страж.
— Да, восемь пулевых, — с надежной ответил я. — добирался вот к нему, встречи ждал несколько месяцев.
— Проходи, брат...
И вот мы уже обнимаемся. "Зеба" как всегда на позитиве.
— Кирюх, я дарю тебе эту пулю, — улыбается Серега. — Пусть она тебя оберегает.
— Спасибо, дружище. Сохраню ее до конца дней своих, — улыбаюсь в ответ. — А ты как?
— Нога сильно беспокоит, но сдюживаю, — отвечает бесстрашный воин. — Привык терпеть боль. Хожу с палкой, но верю, что сустав восстановится. Если нет, то придется ставить дорогущий имплант. Благо, что мне его обещали достать и оплатить. Кто? Ты и сам знаешь. Но этот человек с огромным сердцем свое имя не раскрывает. Творит тихо добрые дела. Так что я тут еще пару дней, а потом жди в гости. Будем с тобой дальше писать книгу о моих боевых товарищах.
Мы проболтали часа два, а разговор пролетел, как одна минута. Поправляйся скорее, брат "Зеба". Нас ждут великие дела.
Первый раз с Серегой я встретился при просмотре фильма "У края бездны" на экране своего телевизора, где-то в конце ноября 2024 года.
Привлек мое внимание боец, с интересным позывным "Зеба", который рассказывал, что штурм Мариуполя напоминает ему картину "Джуманджи". Ведь живой лев пробежал от штурмовика Сергея Ключникова в паре метров...
Второй раз уже лично познакомился с "Зебой", когда в кинотеатре "Октябрь" представлял зрителям бойца с восемью (!!!) пулевыми ранениями.
После премьеры проговорили с Серегой до самого утра.
Затем решили писать с ним книгу "У края бездны герои и образы" о парнях из "Сомали".
"Зеба" сильно помогает своими воспоминаниями и знакомит с родственниками бойцов. Так что он — полноценный соавтор.
Мы же с группой товарищей подключились ко всем проблемам Сереги от медицинских до бюрократических.
Постепенно все вопросы решаются, а несправедливость отступает все дальше и дальше. Ранения переквалифицированы из бытовых (так у нас ценят 8 бронебойных пуль) в боевые. Долгожданная операция по извлечении свинца из тазобедренного сустава прошла успешно. И вот я в Москве на КПП в военном госпитале.
Естественно, что пропуск мне оформили неправильно, и в визите было отказано. Охранник мне указал на дверь. Я тяжело вздохнул и посмотрел исподлобья на того, кто никак не мог пропустить меня за турникет к моему уже такому дорогому товарищу.
— Ваш друг СВО прошел? — вдруг по-человечески спросил уже не строгий страж.
— Да, восемь пулевых, — с надежной ответил я. — добирался вот к нему, встречи ждал несколько месяцев.
— Проходи, брат...
И вот мы уже обнимаемся. "Зеба" как всегда на позитиве.
— Кирюх, я дарю тебе эту пулю, — улыбается Серега. — Пусть она тебя оберегает.
— Спасибо, дружище. Сохраню ее до конца дней своих, — улыбаюсь в ответ. — А ты как?
— Нога сильно беспокоит, но сдюживаю, — отвечает бесстрашный воин. — Привык терпеть боль. Хожу с палкой, но верю, что сустав восстановится. Если нет, то придется ставить дорогущий имплант. Благо, что мне его обещали достать и оплатить. Кто? Ты и сам знаешь. Но этот человек с огромным сердцем свое имя не раскрывает. Творит тихо добрые дела. Так что я тут еще пару дней, а потом жди в гости. Будем с тобой дальше писать книгу о моих боевых товарищах.
Мы проболтали часа два, а разговор пролетел, как одна минута. Поправляйся скорее, брат "Зеба". Нас ждут великие дела.
ВСЕМ К ОБЯЗАТЕЛЬНОМУ ПРОЧТЕНИЮ
Друзья, соратники, подписчики!
Сердце разрывается от гордости и боли. Вот, что делают публикации в канале, главы будущей книги!
Через наш канал девушка по имени Марина написала сообщение отцу Назара — Александру Леонидовичу. Вы знаете, слезы на глазах.
Вася — настоящий человек и герой нашего времени. Пишите мне в личку свои подобные истории я их обязательно опубликую.
***
Добрый день, Александр! Извините, за беспокойство и приношу Вам свои соболезнования.
Прочитала статью о Вашем сыне в телеграмм канале Zангалис.
В конце марта 2022 в Мариуполе ребята из "Сомали" вместе с Вашим сыном Василием были в нашем доме, он был старшим и командиром в их группе. У нас была раненая женщина, он оказывал ей медицинскую помощь, делился препаратами и лекарствами, не бросил несмотря на другие обязанности и своих раненых.
Объяснял нам как правильно оказывать медицинскую помощь. Назар уточнял, какие проблемы у гражданских, смотрел, чтобы жители подъезда не были голодными. Поямнял, чтобы для безопасности все спускались в подвал, не ходили ночью по лестничной площадке из-за работы снайпера.
Он оставил впечатление сильного, решительного и опытного воина, не лишеного чувства сострадания к людям, говорил, что воюет с 2014 года и сам тоже из этих мест. Информация о его гибели стала шоком.
Напишите, пожалуйста, при каких обстоятельствах он погиб, хоронили в открытом гробу? Как -то до сих пор не верится ведь он настолько чувствовал себя уверенно в боевых условиях в отличии от других ребят.
***
Друзья, связывайтесь напрямую со мной, если нужна информация. Я всегда приду на помощь!
Друзья, соратники, подписчики!
Сердце разрывается от гордости и боли. Вот, что делают публикации в канале, главы будущей книги!
Через наш канал девушка по имени Марина написала сообщение отцу Назара — Александру Леонидовичу. Вы знаете, слезы на глазах.
Вася — настоящий человек и герой нашего времени. Пишите мне в личку свои подобные истории я их обязательно опубликую.
***
Добрый день, Александр! Извините, за беспокойство и приношу Вам свои соболезнования.
Прочитала статью о Вашем сыне в телеграмм канале Zангалис.
В конце марта 2022 в Мариуполе ребята из "Сомали" вместе с Вашим сыном Василием были в нашем доме, он был старшим и командиром в их группе. У нас была раненая женщина, он оказывал ей медицинскую помощь, делился препаратами и лекарствами, не бросил несмотря на другие обязанности и своих раненых.
Объяснял нам как правильно оказывать медицинскую помощь. Назар уточнял, какие проблемы у гражданских, смотрел, чтобы жители подъезда не были голодными. Поямнял, чтобы для безопасности все спускались в подвал, не ходили ночью по лестничной площадке из-за работы снайпера.
Он оставил впечатление сильного, решительного и опытного воина, не лишеного чувства сострадания к людям, говорил, что воюет с 2014 года и сам тоже из этих мест. Информация о его гибели стала шоком.
Напишите, пожалуйста, при каких обстоятельствах он погиб, хоронили в открытом гробу? Как -то до сих пор не верится ведь он настолько чувствовал себя уверенно в боевых условиях в отличии от других ребят.
***
Друзья, связывайтесь напрямую со мной, если нужна информация. Я всегда приду на помощь!
Я знаю, что в нынешние времена люди не хотят читать "длинные" тексты. Но подписчики моего канала отличаются неравнодушием.
Так выглядит война и так выглядит сильнейший русский народ!
Очень жду ваших комментариев. Это пробивает до дрожи, безумной скорби и нечеловеческой гордости!
***
После войны семья наша почти два года кочевала по разорённой войной Украине, так как воинская часть отца восстанавливала разрушенные немцами аэродромы.
На одном из полустанков отец, выскочивший с чайником за кипятком, вдруг вернулся, неся вместе с товарищем безногого солдата. За ними внесли солдатский рюкзак и старенький баян. Ноги у солдата были отняты по самый пах. А сам он был молод, красив и, что называется, в "стельку" пьян.
На удивлённые вопросы мамы и бабушки отец отвечал кратко и потрясённо: "Он пел!" Молодого инвалида старательно обтёрли мокрым полотенцем и уложили на топчан теплушки.
Тем временем офицеры, желая установить личность солдата, проверили его рюкзак и были полностью сражены: безногий солдат был награждён пятью боевыми орденами, а отдельно, в красной коробочке, лежал Орден Ленина. И был инвалид сержантом Авдеевым Николаем Павловичем от роду двадцати пяти лет.
Офицеры, прошедшие войну, многие, как мой отец, ещё и финскую, знали цену таким наградам.
Среди орденов лежало письмо. Видно было, что его неоднократно комкали, а потом расправляли. Письмо было подписано: "любящая тебя Шурочка". "Любящая Шурочка" писала, что будь у Николая хоть одна нога - она бы за ним в госпиталь приехала. А уж совсем ползуна она, молодая и красивая, взять не может. Так и писала Шурочка - "ползуна!"
В вагоне повисла угрюмая тишина. Мама всхлипнула, бабушка убеждённо сказала: "Бог её накажет!" - и ещё раз бережно обтёрла лицо спящего.
Спал безногий солдат долго, а проснувшись, казалось, совсем не удивился, что едет неизвестно куда и неизвестно с кем. Так же легко согласился он остаться пока в нашей части, сказав при этом: "Там видно будет".
Охотно откликнулся Николай и на просьбу спеть, с которой на удивление робко обратился мой отец, вообще-то человек не робкого десятка. Он впоследствии как-то, казалось нам тогда, робел перед Авдеевым. Это было преклонением перед уникальным талантом.
Авдеев запел. Бархатный бас поплыл по вагону и словно заполнил собой окружающее пространство. Не стало слышно грохота колёс, за окном исчез мелькающий пейзаж. Сейчас иногда говорят - "попал в другое измерение". Нечто подобное произошло тогда с пассажирами вагона-теплушки.
Я до сих пор думаю, что мне довелось в детстве слышать певца, обладающего не только уникальным голосом, но и ещё богатой, широкой душой, что и отличает великих певцов от бездарностей.
Однажды я спросила бабушку: "Почему, когда дядя Коля поёт, облака то останавливаются, то бегут всё быстрей?"
Бабушка задумалась, а потом ответила мне, как взрослой: "А ведь и правда! Это у нас душа от его голоса то замирает, то к Богу устремляется. Талант у Коленьки такой особый".
А вскоре произошло то, что заставило окружающих посмотреть на певческий талант Авдеева с ещё большим изумлением.
Через дорогу от школы, где жили офицерские семьи, в небольшом домике жила пожилая еврейка - тётя Пейся со своей очень красивой дочерью Розой. Эта ещё совсем молодая женщина была совершенно седой и немой. Это произошло с ней, когда в одном из маленьких местечек Белоруссии немцы уничтожали евреев. Чудом спасённая русскими соседями, лёжа в подвале со ртом, завязанным полотенцем, чтобы не кричала, Роза слышала, как зовут её из рядом горящего дома её дети - близнецы.
Несчастная мать выжила, но онемела и поседела.
В один из летних вечеров, когда Роза с лотком маковых ирисок зашла к нам во двор, на своей тележке на крыльцо выкатился дядя Коля. Надо сказать, что к этому времени он был уже официально оформлен комендантом офицерского общежития и получал зарплату, по существу был членом нашей семьи. Женщины поставили перед ним тазик с вишней, мы, дети, облепили его, и он рассказывал нам что-то очень смешное.
Так выглядит война и так выглядит сильнейший русский народ!
Очень жду ваших комментариев. Это пробивает до дрожи, безумной скорби и нечеловеческой гордости!
***
После войны семья наша почти два года кочевала по разорённой войной Украине, так как воинская часть отца восстанавливала разрушенные немцами аэродромы.
На одном из полустанков отец, выскочивший с чайником за кипятком, вдруг вернулся, неся вместе с товарищем безногого солдата. За ними внесли солдатский рюкзак и старенький баян. Ноги у солдата были отняты по самый пах. А сам он был молод, красив и, что называется, в "стельку" пьян.
На удивлённые вопросы мамы и бабушки отец отвечал кратко и потрясённо: "Он пел!" Молодого инвалида старательно обтёрли мокрым полотенцем и уложили на топчан теплушки.
Тем временем офицеры, желая установить личность солдата, проверили его рюкзак и были полностью сражены: безногий солдат был награждён пятью боевыми орденами, а отдельно, в красной коробочке, лежал Орден Ленина. И был инвалид сержантом Авдеевым Николаем Павловичем от роду двадцати пяти лет.
Офицеры, прошедшие войну, многие, как мой отец, ещё и финскую, знали цену таким наградам.
Среди орденов лежало письмо. Видно было, что его неоднократно комкали, а потом расправляли. Письмо было подписано: "любящая тебя Шурочка". "Любящая Шурочка" писала, что будь у Николая хоть одна нога - она бы за ним в госпиталь приехала. А уж совсем ползуна она, молодая и красивая, взять не может. Так и писала Шурочка - "ползуна!"
В вагоне повисла угрюмая тишина. Мама всхлипнула, бабушка убеждённо сказала: "Бог её накажет!" - и ещё раз бережно обтёрла лицо спящего.
Спал безногий солдат долго, а проснувшись, казалось, совсем не удивился, что едет неизвестно куда и неизвестно с кем. Так же легко согласился он остаться пока в нашей части, сказав при этом: "Там видно будет".
Охотно откликнулся Николай и на просьбу спеть, с которой на удивление робко обратился мой отец, вообще-то человек не робкого десятка. Он впоследствии как-то, казалось нам тогда, робел перед Авдеевым. Это было преклонением перед уникальным талантом.
Авдеев запел. Бархатный бас поплыл по вагону и словно заполнил собой окружающее пространство. Не стало слышно грохота колёс, за окном исчез мелькающий пейзаж. Сейчас иногда говорят - "попал в другое измерение". Нечто подобное произошло тогда с пассажирами вагона-теплушки.
Я до сих пор думаю, что мне довелось в детстве слышать певца, обладающего не только уникальным голосом, но и ещё богатой, широкой душой, что и отличает великих певцов от бездарностей.
Однажды я спросила бабушку: "Почему, когда дядя Коля поёт, облака то останавливаются, то бегут всё быстрей?"
Бабушка задумалась, а потом ответила мне, как взрослой: "А ведь и правда! Это у нас душа от его голоса то замирает, то к Богу устремляется. Талант у Коленьки такой особый".
А вскоре произошло то, что заставило окружающих посмотреть на певческий талант Авдеева с ещё большим изумлением.
Через дорогу от школы, где жили офицерские семьи, в небольшом домике жила пожилая еврейка - тётя Пейся со своей очень красивой дочерью Розой. Эта ещё совсем молодая женщина была совершенно седой и немой. Это произошло с ней, когда в одном из маленьких местечек Белоруссии немцы уничтожали евреев. Чудом спасённая русскими соседями, лёжа в подвале со ртом, завязанным полотенцем, чтобы не кричала, Роза слышала, как зовут её из рядом горящего дома её дети - близнецы.
Несчастная мать выжила, но онемела и поседела.
В один из летних вечеров, когда Роза с лотком маковых ирисок зашла к нам во двор, на своей тележке на крыльцо выкатился дядя Коля. Надо сказать, что к этому времени он был уже официально оформлен комендантом офицерского общежития и получал зарплату, по существу был членом нашей семьи. Женщины поставили перед ним тазик с вишней, мы, дети, облепили его, и он рассказывал нам что-то очень смешное.
При виде седой Розы дядя Коля вдруг замолчал и как-то особенно внимательно стал вглядываться в её лицо. Потом он запел. Запел, даже не попросив, как обычно, принести ему баян. Помню, что пел он какую-то незнакомую песню о несчастной уточке - лебёдушке, у которой злые охотники, потехи ради, убили её утят-лебедят.
Могучий бас Авдеева то жалобно лился, то скорбно и гневно рокотал. Подняв глаза, я увидела, что все окна большого дома были открыты и в них молча застыли люди. И вот Роза как-то страшно замычала, потом упала на колени, подняла руки к небу, и из губ её вырвался молодой, звонкий и безумный от горя голос. На еврейском языке взывала к Богу несчастная мать.
Несколько женщин, бросившихся к ней, застыли по знаку руки певца. А он всё пел, а Роза кричала всё тише и тише, пока с плачем не упала на траву. Её спешно подняли, внесли в дом, и около неё захлопотал наш полковой врач.
А мы, рано повзрослевшие дети войны, как суслики, столбиками, остались сидеть молча в тёплой темноте южной ночи. Мы понимали, что стали свидетелями чуда, которое запомним на всю жизнь. Утром пришла тётя Пейся и, встав перед дядей Колей на колени, поцеловала ему руку. И снова все плакали.
Впрочем, в моём детстве плакали часто даже мужчины. "Почему взрослые плачут? - спросила я маму. "Это слёзы войны, - ответила мне она, - в войну-то нам плакать было некогда, да и нельзя. Надо было выстоять, чтобы детей спасти. А теперь вот слёзы и отливаются. Твоё поколение уже не будет плакать. Только радоваться".
Надо сказать, что я с горечью вспоминаю эти мамины слова. Радуюсь редко.
Шёл 1948 год. И вот стало происходить что-то странное, непонятное нам, детям. С улиц города стали исчезать инвалиды, которых до этого было так много. Постукивали палочками слепые, но безрукие и безногие, особенно такие, как дядя Коля, практически исчезли. Взрослые испуганно и возмущённо шептались о том, что людей забирают ночами и куда-то увозят.
В один из вечеров я услышала, как родители тихо говорили, что дядю Колю придётся спрятать, отправить к родным мамы, на дальний казачий хутор.
...Но здесь произошло событие, которое предопределило дальнейшую судьбу Николая Авдеева и стало таким ярким эпизодом в моей жизни. В 1948 году страна-победительница торжественно праздновала 800-летие Москвы. Повсюду висели флаги и транспаранты, проходили праздничные мероприятия.
Одним из таких мероприятий должен был стать концерт в Доме офицеров. Случилось так, что проездом на какую-то инспекционную поездку в городе на целый день остановился маршал Георгий Константинович Жуков.
Взрослые называли его коротко и уважительно "сам Маршал". Именно так это и звучало - с большой буквы. Отец пояснил мне, что я видела его в кино, когда, как и все, неоднократно смотрела Парад Победы. "Ну, на коне! Помнишь?" - говорил отец. Честно говоря, коня я помнила очень хорошо, удивляясь каждый раз, почему у него перебинтованы ноги. Маршала же я практически не разглядела. И вот офицерам объявили, что на концерте сводной самодеятельности воинских частей будет присутствовать Жуков.
Каждый вечер шли репетиции, и на одной из них было решено, что цветы маршалу буду вручать я. Не могу сказать, что меня, в отличие от моей семьи, это обрадовало. Скорее, наоборот. Мне вообще очень не хотелось идти на концерт, ведь я всё это видела и слышала неоднократно.
Теперь я уже никогда не узнаю, почему выбор пал на меня. Скорее, из-за совершенно кукольной внешности, которая, кстати, полностью не совпадала с моим мальчишеским характером. Два дня у нас в коммуналке строчил старый "Зингер".
Мне спешно шили пышное платье из списанного парашюта. Шила мама. А бабушка, наспех нас накормив, вдруг стала днём, стоя на коленях, молиться перед иконой Святого Георгия Победоносца.
Эта удивительно красивая икона была единственной сохранившейся из её большого иконостаса. В старом казачьем офицерском роду была она семейной. Много поколений молились перед ней, да и всех мальчиков у нас называли Георгием и Виктором. Я была удивлена, услышав, что бабушка непрестанно молится за дядю Колю.
Могучий бас Авдеева то жалобно лился, то скорбно и гневно рокотал. Подняв глаза, я увидела, что все окна большого дома были открыты и в них молча застыли люди. И вот Роза как-то страшно замычала, потом упала на колени, подняла руки к небу, и из губ её вырвался молодой, звонкий и безумный от горя голос. На еврейском языке взывала к Богу несчастная мать.
Несколько женщин, бросившихся к ней, застыли по знаку руки певца. А он всё пел, а Роза кричала всё тише и тише, пока с плачем не упала на траву. Её спешно подняли, внесли в дом, и около неё захлопотал наш полковой врач.
А мы, рано повзрослевшие дети войны, как суслики, столбиками, остались сидеть молча в тёплой темноте южной ночи. Мы понимали, что стали свидетелями чуда, которое запомним на всю жизнь. Утром пришла тётя Пейся и, встав перед дядей Колей на колени, поцеловала ему руку. И снова все плакали.
Впрочем, в моём детстве плакали часто даже мужчины. "Почему взрослые плачут? - спросила я маму. "Это слёзы войны, - ответила мне она, - в войну-то нам плакать было некогда, да и нельзя. Надо было выстоять, чтобы детей спасти. А теперь вот слёзы и отливаются. Твоё поколение уже не будет плакать. Только радоваться".
Надо сказать, что я с горечью вспоминаю эти мамины слова. Радуюсь редко.
Шёл 1948 год. И вот стало происходить что-то странное, непонятное нам, детям. С улиц города стали исчезать инвалиды, которых до этого было так много. Постукивали палочками слепые, но безрукие и безногие, особенно такие, как дядя Коля, практически исчезли. Взрослые испуганно и возмущённо шептались о том, что людей забирают ночами и куда-то увозят.
В один из вечеров я услышала, как родители тихо говорили, что дядю Колю придётся спрятать, отправить к родным мамы, на дальний казачий хутор.
...Но здесь произошло событие, которое предопределило дальнейшую судьбу Николая Авдеева и стало таким ярким эпизодом в моей жизни. В 1948 году страна-победительница торжественно праздновала 800-летие Москвы. Повсюду висели флаги и транспаранты, проходили праздничные мероприятия.
Одним из таких мероприятий должен был стать концерт в Доме офицеров. Случилось так, что проездом на какую-то инспекционную поездку в городе на целый день остановился маршал Георгий Константинович Жуков.
Взрослые называли его коротко и уважительно "сам Маршал". Именно так это и звучало - с большой буквы. Отец пояснил мне, что я видела его в кино, когда, как и все, неоднократно смотрела Парад Победы. "Ну, на коне! Помнишь?" - говорил отец. Честно говоря, коня я помнила очень хорошо, удивляясь каждый раз, почему у него перебинтованы ноги. Маршала же я практически не разглядела. И вот офицерам объявили, что на концерте сводной самодеятельности воинских частей будет присутствовать Жуков.
Каждый вечер шли репетиции, и на одной из них было решено, что цветы маршалу буду вручать я. Не могу сказать, что меня, в отличие от моей семьи, это обрадовало. Скорее, наоборот. Мне вообще очень не хотелось идти на концерт, ведь я всё это видела и слышала неоднократно.
Теперь я уже никогда не узнаю, почему выбор пал на меня. Скорее, из-за совершенно кукольной внешности, которая, кстати, полностью не совпадала с моим мальчишеским характером. Два дня у нас в коммуналке строчил старый "Зингер".
Мне спешно шили пышное платье из списанного парашюта. Шила мама. А бабушка, наспех нас накормив, вдруг стала днём, стоя на коленях, молиться перед иконой Святого Георгия Победоносца.
Эта удивительно красивая икона была единственной сохранившейся из её большого иконостаса. В старом казачьем офицерском роду была она семейной. Много поколений молились перед ней, да и всех мальчиков у нас называли Георгием и Виктором. Я была удивлена, услышав, что бабушка непрестанно молится за дядю Колю.
В торжественный день из меня изобразили нечто вроде кукольной Мальвины, вручили сноп мокрых гладиолусов и раз десять заставили повторить приветствие высокому гостю. В результате, когда подъехали три машины, и из первой вышел коренастый человек с суровым, как мне показалось, лицом и звёздами Героя на кителе, я всё начисто забыла.
И буквально на одном дыхании выпалила: "Товарищ Жуков! Мы все вас поздравляем! Пожалуйста, жвите долго со своим красивым конём!" Вокруг раздался гомерический хохот. Но громче всех, буквально до слёз, смеялся сам маршал.
Кто-то из его сопровождения поспешно взял у меня огромный букет, и Жуков, продолжая смеяться, сказал: "Ну вот теперь я тебя вижу. Пойдём со мной!" И подав мне, как взрослой, руку повёл меня по лестнице, в ложу. В ложе стояли стулья и большое бархатное кресло для высокого гостя. Но он, смеясь, сказал: "Кресло для маленькой дамы!" - и, посадив меня в кресло, пододвинул свой стул ближе к перилам ложи.
В ужасе и отчаянии от своего провала и позора я сжалась в кресле в комочек. "Как тебя зовут?" - спросил Жуков. "Людмила", - прошептала я. "Люсенька, значит!" - Жуков погладил меня по моим очень длинным волосам. Концерт начался. На сцене танцевали гопак, пели все известные фронтовые песни, снова танцевали. Мне же хотелось одного: сбежать и забиться куда-нибудь в тёмный уголок. На маршала я боялась даже поднять глаза.
Но вдруг я просто подскочила от удивления. На сцене, вместо конферансье, появился мой отец. Напряжённым, каким-то чужим голосом отец объявил: "А сейчас перед вами выступит кавалер орденов (шло их перечисление) и кавалер ордена Ленина, танкист, сержант Николай Авдеев!" Дядю Колю давно уже знали и любили. Зал затих. Детским своим умом я не поняла сути происходящего. Но зрители в зале поняли сразу, что безногий человек на сцене был вызовом власти. Вызовом её безжалостному лицемерию по отношению к людям, которые, защищая Родину, защитили и эту самую власть. Власть, которая сейчас так жестоко и бессовестно избавлялась от покалеченных войной.
Я всё это поняла, повзрослев. А тогда два офицера вынесли на сцену Авдеева, сидящего в таком же бархатном кресле с баяном в руках. И вот полилась песня: "Уж, ты ноченька, ночка тёмная…" Голос не пел. Он сначала тихо плакал, а потом громко зарыдал от одиночества и тоски. Зал замер. Вряд ли в нём был тогда человек, который не потерял в войну своих близких. Но зрители не успели зааплодировать, потому что певец сразу заговорил: "Товарищи! В старинных битвах отстояли Отечество наше и свою столицу - Москву! Но и за сто лет до нас прадеды наши погибали за Москву и Россию! Помянем же их!"
И Авдеев запел: "Шумел, горел пожар московский…" Показалось, это перед всеми совершенно зримо пошли в своих сверкающих киверах победители 1812 года. В едином порыве зал стал дружно и слаженно отхлопывать рефрен песни. В ложе стали раздаваться восхищённые голоса.
Я, наконец осмелев, посмотрела на Жукова. Он, сжав руками барьер ложи, откинулся на спинку стула. Явное удивление и восхищение читалось на его лице. Но вдруг баян замолчал. Руки певца бессильно упали на него, Авдеев повернул голову в сторону маршальской ложи, и серебряная труба его голоса в полной тишине пропела: "Судьба играет человеком, она изменчива всегда…"
Зал буквально взорвался от восторга. На сцене выросла гора цветов. Жуков слегка повернул голову и властно сказал кому-то позади себя: "Узнай, распорядись!" Здесь я наконец-то пришла в себя и, тронув Жукова за колено, сказала: "А я всё про дядю Колю знаю!" "Тогда расскажи", - ответил он мне и наклонился ближе. Но раздались звуки рояля, и снова, но уже торжественно и скорбно, заполнил зал фантастический голос: "Ты взойди моя заря, заря моя последняя…" В порыве чувств люди в зале стали вставать, многие плакали.
Я вновь посмотрела на Жукова. Он сидел так же, откинувшись на спинку стула, с вытянутыми на барьер ложи руками. Но глаза у него были закрыты, и лицо побледнело и стало печальным и усталым. Скорбно и моляще прогудел бас Авдеева: "Ты укрепи меня, Господь!" И в этот момент в неподалёку стоящей церкви ударили колокола.
И буквально на одном дыхании выпалила: "Товарищ Жуков! Мы все вас поздравляем! Пожалуйста, жвите долго со своим красивым конём!" Вокруг раздался гомерический хохот. Но громче всех, буквально до слёз, смеялся сам маршал.
Кто-то из его сопровождения поспешно взял у меня огромный букет, и Жуков, продолжая смеяться, сказал: "Ну вот теперь я тебя вижу. Пойдём со мной!" И подав мне, как взрослой, руку повёл меня по лестнице, в ложу. В ложе стояли стулья и большое бархатное кресло для высокого гостя. Но он, смеясь, сказал: "Кресло для маленькой дамы!" - и, посадив меня в кресло, пододвинул свой стул ближе к перилам ложи.
В ужасе и отчаянии от своего провала и позора я сжалась в кресле в комочек. "Как тебя зовут?" - спросил Жуков. "Людмила", - прошептала я. "Люсенька, значит!" - Жуков погладил меня по моим очень длинным волосам. Концерт начался. На сцене танцевали гопак, пели все известные фронтовые песни, снова танцевали. Мне же хотелось одного: сбежать и забиться куда-нибудь в тёмный уголок. На маршала я боялась даже поднять глаза.
Но вдруг я просто подскочила от удивления. На сцене, вместо конферансье, появился мой отец. Напряжённым, каким-то чужим голосом отец объявил: "А сейчас перед вами выступит кавалер орденов (шло их перечисление) и кавалер ордена Ленина, танкист, сержант Николай Авдеев!" Дядю Колю давно уже знали и любили. Зал затих. Детским своим умом я не поняла сути происходящего. Но зрители в зале поняли сразу, что безногий человек на сцене был вызовом власти. Вызовом её безжалостному лицемерию по отношению к людям, которые, защищая Родину, защитили и эту самую власть. Власть, которая сейчас так жестоко и бессовестно избавлялась от покалеченных войной.
Я всё это поняла, повзрослев. А тогда два офицера вынесли на сцену Авдеева, сидящего в таком же бархатном кресле с баяном в руках. И вот полилась песня: "Уж, ты ноченька, ночка тёмная…" Голос не пел. Он сначала тихо плакал, а потом громко зарыдал от одиночества и тоски. Зал замер. Вряд ли в нём был тогда человек, который не потерял в войну своих близких. Но зрители не успели зааплодировать, потому что певец сразу заговорил: "Товарищи! В старинных битвах отстояли Отечество наше и свою столицу - Москву! Но и за сто лет до нас прадеды наши погибали за Москву и Россию! Помянем же их!"
И Авдеев запел: "Шумел, горел пожар московский…" Показалось, это перед всеми совершенно зримо пошли в своих сверкающих киверах победители 1812 года. В едином порыве зал стал дружно и слаженно отхлопывать рефрен песни. В ложе стали раздаваться восхищённые голоса.
Я, наконец осмелев, посмотрела на Жукова. Он, сжав руками барьер ложи, откинулся на спинку стула. Явное удивление и восхищение читалось на его лице. Но вдруг баян замолчал. Руки певца бессильно упали на него, Авдеев повернул голову в сторону маршальской ложи, и серебряная труба его голоса в полной тишине пропела: "Судьба играет человеком, она изменчива всегда…"
Зал буквально взорвался от восторга. На сцене выросла гора цветов. Жуков слегка повернул голову и властно сказал кому-то позади себя: "Узнай, распорядись!" Здесь я наконец-то пришла в себя и, тронув Жукова за колено, сказала: "А я всё про дядю Колю знаю!" "Тогда расскажи", - ответил он мне и наклонился ближе. Но раздались звуки рояля, и снова, но уже торжественно и скорбно, заполнил зал фантастический голос: "Ты взойди моя заря, заря моя последняя…" В порыве чувств люди в зале стали вставать, многие плакали.
Я вновь посмотрела на Жукова. Он сидел так же, откинувшись на спинку стула, с вытянутыми на барьер ложи руками. Но глаза у него были закрыты, и лицо побледнело и стало печальным и усталым. Скорбно и моляще прогудел бас Авдеева: "Ты укрепи меня, Господь!" И в этот момент в неподалёку стоящей церкви ударили колокола.
Зал бушевал. Жуков открыл глаза и, произнеся: "Фантастика!", снова наклонился ко мне и, как мне показалось, строго спросил: "Так что же ты знаешь про дядю Колю?" Я заторопилась: "Его мой папа на станции нашёл. Он у нас теперь комендантом работает, и в семье, как родной.
Он, знаете, какой добрый и всё-всё умеет!" Лицо маршала оставалось таким же печальным и усталым. "Детка, как ты думаешь, что для этого человека можно сейчас сделать?" - спросил он у меня как у взрослой. Я на секунду задумалась: "Баян ему доктор подарил, а он совсем старенький. Новый бы надо купить! Да уж это когда разживёмся", - заговорила я бабушкиными словами. "А главное - дяде Коле жильё какое-нибудь надо. Мы-то в целой каптёрке живём, а он в чуланчике возле котельной ютится!"
Жуков слушал меня молча и неулыбчиво. И вдруг спросил: "А тебе самой что хочется?" И здесь я поняла, что нужно вовсю пользоваться случаем. "Мне ничего не надо. Я вообще счастливая. У меня папа с войны вернулся. А вот Ниночке, подружке моей, нужен специальный детский дом, потому что она немая. У неё немцы язык отрезали и свастику на ручке выжгли. Это чтобы её родители-подпольщики заговорили. Но они всё равно никого не выдали, и их расстреляли".
Я не увидела лица маршала. Он вдруг поднял меня на руки и крепко обнял. На какое-то время я услышала, как под кителем со звёздами Героя ровно и сильно бьётся сердце Жукова. Потом он опустил меня на пол и бросил: "Пошли!"
Дядя Коля сидел внизу на диванчике, смотрел, как мы спускаемся к нему, и лицо его показалось мне таким же усталым и печальным. Потом маршал подошёл к Авдееву и сел рядом. Некоторое время они сидели молча. Но вот Жуков заговорил. О чём говорили они - безногий сержант и маршал со звёздами Героя - Николай не рассказывал, но бабушка говорила, что всю следующую ночь он не спал.
Домой ехали мы с дядей Колей. В руках у меня были два огромных пакета с конфетами, а рядом на сиденье лежали два роскошных набора рижских духов.
На следующее утро Николая Авдеева увезли в штаб, где ему торжественно вручили сияющий малиновым перламутром аккордеон, а главное - конверт с ордером на комнату в большом и красивом доме. Комната оказалась тоже очень большой и красивой, с большим окном и паркетными полами.
Николай Авдеев окончил музыкальное училище и до конца жизни работал заведующим Дома культуры.
А умер он рано, когда ему исполнилось 47 лет. У него было два сына-близнеца, которые стали впоследствии хорошими врачами. Дивный голос своего отца они не унаследовали. Он ушёл с ним.
За Ниночкой приехали из Киева и увезли её в хороший интернат, где, говорили, она была всеобщей любимицей. Но умерла Ниночка, не дожив до двадцати лет. Не знаю, то ли сердце её было сломлено пережитым ужасом, то ли, как говорила бабушка, родители-мученики ждали и звали её.
Отца же моего почему-то направили на курсы политработников в Смоленске. Служил он потом в войсковых училищах, и помню, что всегда заботился особенно о курсантах-сиротах. Многие из них, став сейчас седыми отставниками, вспоминают о нём с любовью и уважением...
Людмила Толкишевская
***
Я знаю, что в нынешние времена люди не хотят читать "длинные" тексты. Но подписчики моего канала отличаются неравнодушием.
Так выглядит война и так выглядит сильнейший русский народ!
Очень жду ваших комментариев. Это пробивает до дрожи, безумной скорби и нечеловеческой гордости!
Он, знаете, какой добрый и всё-всё умеет!" Лицо маршала оставалось таким же печальным и усталым. "Детка, как ты думаешь, что для этого человека можно сейчас сделать?" - спросил он у меня как у взрослой. Я на секунду задумалась: "Баян ему доктор подарил, а он совсем старенький. Новый бы надо купить! Да уж это когда разживёмся", - заговорила я бабушкиными словами. "А главное - дяде Коле жильё какое-нибудь надо. Мы-то в целой каптёрке живём, а он в чуланчике возле котельной ютится!"
Жуков слушал меня молча и неулыбчиво. И вдруг спросил: "А тебе самой что хочется?" И здесь я поняла, что нужно вовсю пользоваться случаем. "Мне ничего не надо. Я вообще счастливая. У меня папа с войны вернулся. А вот Ниночке, подружке моей, нужен специальный детский дом, потому что она немая. У неё немцы язык отрезали и свастику на ручке выжгли. Это чтобы её родители-подпольщики заговорили. Но они всё равно никого не выдали, и их расстреляли".
Я не увидела лица маршала. Он вдруг поднял меня на руки и крепко обнял. На какое-то время я услышала, как под кителем со звёздами Героя ровно и сильно бьётся сердце Жукова. Потом он опустил меня на пол и бросил: "Пошли!"
Дядя Коля сидел внизу на диванчике, смотрел, как мы спускаемся к нему, и лицо его показалось мне таким же усталым и печальным. Потом маршал подошёл к Авдееву и сел рядом. Некоторое время они сидели молча. Но вот Жуков заговорил. О чём говорили они - безногий сержант и маршал со звёздами Героя - Николай не рассказывал, но бабушка говорила, что всю следующую ночь он не спал.
Домой ехали мы с дядей Колей. В руках у меня были два огромных пакета с конфетами, а рядом на сиденье лежали два роскошных набора рижских духов.
На следующее утро Николая Авдеева увезли в штаб, где ему торжественно вручили сияющий малиновым перламутром аккордеон, а главное - конверт с ордером на комнату в большом и красивом доме. Комната оказалась тоже очень большой и красивой, с большим окном и паркетными полами.
Николай Авдеев окончил музыкальное училище и до конца жизни работал заведующим Дома культуры.
А умер он рано, когда ему исполнилось 47 лет. У него было два сына-близнеца, которые стали впоследствии хорошими врачами. Дивный голос своего отца они не унаследовали. Он ушёл с ним.
За Ниночкой приехали из Киева и увезли её в хороший интернат, где, говорили, она была всеобщей любимицей. Но умерла Ниночка, не дожив до двадцати лет. Не знаю, то ли сердце её было сломлено пережитым ужасом, то ли, как говорила бабушка, родители-мученики ждали и звали её.
Отца же моего почему-то направили на курсы политработников в Смоленске. Служил он потом в войсковых училищах, и помню, что всегда заботился особенно о курсантах-сиротах. Многие из них, став сейчас седыми отставниками, вспоминают о нём с любовью и уважением...
Людмила Толкишевская
***
Я знаю, что в нынешние времена люди не хотят читать "длинные" тексты. Но подписчики моего канала отличаются неравнодушием.
Так выглядит война и так выглядит сильнейший русский народ!
Очень жду ваших комментариев. Это пробивает до дрожи, безумной скорби и нечеловеческой гордости!