Очень важное интервью о дипстейт на Первом. Всё же остаётся вопрос: совпадают ли объемы понятий "дипстейт" и "глобалистские элиты" полностью или частично? Сдается, что второе.
https://www.tgoop.com/rossia_3/10854
https://www.tgoop.com/rossia_3/10854
Telegram
ЕСМ | РОССИЯ-Z
Александр Дугин в спецвыпуске программы БОЛЬШАЯ ИГРА (10.10.2024)
В спецвыпуске программы «Большая Игра», после попытки выяснить, что же такое «Глубинное государство» на Западе, Дмитрий Саймс поставил очень важный вопрос: а что вытекает из того факта, что…
В спецвыпуске программы «Большая Игра», после попытки выяснить, что же такое «Глубинное государство» на Западе, Дмитрий Саймс поставил очень важный вопрос: а что вытекает из того факта, что…
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
То самое скандальное видео, которое заслуживает осмысления. Контекст: судят бывшего следователя за самые крупные взятки в истории России (он набрал около $ 3 млн наличными и $ 3 млрд биткойнами в тогдашних ценах - в нынешних это несколько ниже).Обвиняемый на суде полностью отрицал свою вину и выбрал стратегией оправдания заверения в своей приверженности идеям Рене Генона, ссылался на традиционные корни и истоки своего поведения. Собственно, его речь на видео. В итоге суд признал его виновным. Что думаете о содержании и контексте данной речи?
Если я правильно понимаю, это новый перевод классического стихотворения. Перевод Валентина Чередникова.
Forwarded from Найди это слово
Уильям Батлер Йейтс
Пасха 1916 года
Я видел на склоне дня
напряженный и яркий взор
У шагающих на меня
из банков школ и контор
Я кивал им и проходил
роняя пустые слова
Или медлил и говорил
те же пустые слова
И лениво думал о том
как вздорный мой анекдот
В клубе перед огнем
приятеля развлечет.
Ибо мнил, что выхода нет,
и приходится корчить шута
Но уже рождалась на свет
грозная красота.
Эта женщина днем была
служанкой благой тщеты
А ночью, забыв дела,
спорила до хрипоты, -
А как ее голос звенел,
когда, блистая красой
С борзыми по желтой стерне
гналась она за лисой!
А этот был педагог
отдавший стихам досуг,
И наверно, славно бы мог
его помощник и друг
На нашем крылатом коне
мир облетать верхом
Четвертый казался мне
бездельником и крикуном.
Забыть ли его вину
пред тою кто сердцу мил?
Но все ж я его помяну:
он тоже по мере сил
Отверг повседневный бред
и снял шутовские цвета,
Когда рождалась на свет
грозная красота
Удел одержимых одной
целью сердец - жесток
Став камнем, в стужу и зной
преграждать бытия поток.
Конь, человек на коне,
рассеяный птичий клик
В пушистой голубизне
меняются с мига на миг
Облака тень на реке
меняется с мига на миг
Копыта вязнут в песке,
конь к водопою приник;
Утки ныряют, ждут,
чтоб селезень прилетел;
Живые живым живут -
камень всему предел.
Отвергших себя сердец
участь, увы, каменеть
Будет ли жертвам конец?
нам остается впредь
Шептать шептать имена,
как шепчет над сыном мать:
Он пропадал допоздна
и усталый улегся спать
Что это, как не ночь?
нет, это не ночь, а смерть
И нельзя ничему помочь.
Англия может теперь
Посул положить под сукно,
они умели мечтать -
А вдруг им было дано
и смерти не замечать?
И я наношу на лист -
МакДоннах, МакБрайд,
Конноли и Пирс,
преобразили край,
Чтущий зеленый цвет,
и память о них чиста:
Уже родилась на свет
грозная красота.
Пасха 1916 года
Я видел на склоне дня
напряженный и яркий взор
У шагающих на меня
из банков школ и контор
Я кивал им и проходил
роняя пустые слова
Или медлил и говорил
те же пустые слова
И лениво думал о том
как вздорный мой анекдот
В клубе перед огнем
приятеля развлечет.
Ибо мнил, что выхода нет,
и приходится корчить шута
Но уже рождалась на свет
грозная красота.
Эта женщина днем была
служанкой благой тщеты
А ночью, забыв дела,
спорила до хрипоты, -
А как ее голос звенел,
когда, блистая красой
С борзыми по желтой стерне
гналась она за лисой!
А этот был педагог
отдавший стихам досуг,
И наверно, славно бы мог
его помощник и друг
На нашем крылатом коне
мир облетать верхом
Четвертый казался мне
бездельником и крикуном.
Забыть ли его вину
пред тою кто сердцу мил?
Но все ж я его помяну:
он тоже по мере сил
Отверг повседневный бред
и снял шутовские цвета,
Когда рождалась на свет
грозная красота
Удел одержимых одной
целью сердец - жесток
Став камнем, в стужу и зной
преграждать бытия поток.
Конь, человек на коне,
рассеяный птичий клик
В пушистой голубизне
меняются с мига на миг
Облака тень на реке
меняется с мига на миг
Копыта вязнут в песке,
конь к водопою приник;
Утки ныряют, ждут,
чтоб селезень прилетел;
Живые живым живут -
камень всему предел.
Отвергших себя сердец
участь, увы, каменеть
Будет ли жертвам конец?
нам остается впредь
Шептать шептать имена,
как шепчет над сыном мать:
Он пропадал допоздна
и усталый улегся спать
Что это, как не ночь?
нет, это не ночь, а смерть
И нельзя ничему помочь.
Англия может теперь
Посул положить под сукно,
они умели мечтать -
А вдруг им было дано
и смерти не замечать?
И я наношу на лист -
МакДоннах, МакБрайд,
Конноли и Пирс,
преобразили край,
Чтущий зеленый цвет,
и память о них чиста:
Уже родилась на свет
грозная красота.
135 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ КРИСТОФЕРА ДОУСОНА
12 октября 1889 г. родился Кристофер Доусон - один из величайших историков ХХ века. Приняв католицизм, он стал глубоким философом-традиционалистом, применяя свои концепции к углубленному изучению локальных цивилизаций разных эпох и регионов мира. С уважением относясь к историко-философским построениям Освальда Шпенглера, Клайва Льюиса, Арнольда Дж. Тойнби, он критиковал их отдельные тезисы с точки зрения объективно-религиозных оценок и называл себя последователем Жозефа де Местра и Ле-Пле в области консервативной социологии. К авторитетному мнению Доусона прислушивались: Тойнби в последние годы жизни очень серьезно изменил и переписал свою концепцию под влиянием его критики.
Стремясь построить единую концепцию всемирной истории, Доусон определял феномен локальных цивилизаций как пересечение зоны распространения данной религии (культа как оси, на которой держится вся культура) с местными деревенскими сообществами и этносами (основанными на семье как базовой социальной ячейке), местом встречи которых является традиционный малый город - фундамент каждой цивилизации. В соответствии с этим взглядом, Доусон подвергал уничтожающей критике промышленную революцию и буржуазный капитализм, уничтожившие все органические и культурные структуры Европы, заменившие их гигантскими бесформенными и атомизированными массами мегаполисов. В 50-60-е годы историк полагал, что без восстановления традиционной католической этики и классических европейско-христианских принципов системы образования западная цивилизация обречена на гибель перед лицом возвышающихся стран Востока.
12 октября 1889 г. родился Кристофер Доусон - один из величайших историков ХХ века. Приняв католицизм, он стал глубоким философом-традиционалистом, применяя свои концепции к углубленному изучению локальных цивилизаций разных эпох и регионов мира. С уважением относясь к историко-философским построениям Освальда Шпенглера, Клайва Льюиса, Арнольда Дж. Тойнби, он критиковал их отдельные тезисы с точки зрения объективно-религиозных оценок и называл себя последователем Жозефа де Местра и Ле-Пле в области консервативной социологии. К авторитетному мнению Доусона прислушивались: Тойнби в последние годы жизни очень серьезно изменил и переписал свою концепцию под влиянием его критики.
Стремясь построить единую концепцию всемирной истории, Доусон определял феномен локальных цивилизаций как пересечение зоны распространения данной религии (культа как оси, на которой держится вся культура) с местными деревенскими сообществами и этносами (основанными на семье как базовой социальной ячейке), местом встречи которых является традиционный малый город - фундамент каждой цивилизации. В соответствии с этим взглядом, Доусон подвергал уничтожающей критике промышленную революцию и буржуазный капитализм, уничтожившие все органические и культурные структуры Европы, заменившие их гигантскими бесформенными и атомизированными массами мегаполисов. В 50-60-е годы историк полагал, что без восстановления традиционной католической этики и классических европейско-христианских принципов системы образования западная цивилизация обречена на гибель перед лицом возвышающихся стран Востока.
Я счастлив, что мне в свое время удалось установить контакт с первым в России специалистом по Доусону - Кириллом Яковлевичем Кожуриным, известным старообрядческим деятелем, выдающимся историком и культурологом с всемирным кругозором, переводчиком Тойнби. В свое время под моим руководством также была защищена магистерская диссертация о Доусоне, где Кожурин был рецензентом. На данный момент из всего множества трудов Доусона на русский язык переведены две книги ("Боги революции" и "Религия и культура") и три статьи ("Христианский взгляд на историю", "Патриархальная семья в истории" и - в моем переводе - "Католицизм и буржуазный дух"). Это жестко традиционалистские работы, не оставляющие камня на камне от атлантизма, капитализма, феминизма, секуляризма и прочей модерновой мерзости. Вместе с тем крупнейшие исторические монографии Доусона всё еще не переведены на русский. В наших планах, вообще говоря, в будущем обеспечить перевод хотя бы трех книг ("Век богов", "Динамика всемирной истории", а также биографическая книга дочери Доусона о нём).
Продолжаем по частям публиковать наш цикл геополитических заметок о прошлых "срезах". Первые две части были посвящены срезам 3000-летней и 2500-летней давности. Сегодня будет срез 2000-летней давности.
Геополитический расклад 2000 лет назад (1)
24 год н.э. в мире не был ознаменован какими-то крупными событиями. Скорее, можно говорить о продолжении ряда процессов, начавшихся за несколько лет до этого. В Старом Свете постепенно наступала эпоха четырех гигантских и мощных империй, но не все из них на момент двухтысячелетней давности были в равном положении. Рим уже мало был похож на самого себя 500-летней давности, когда у Кремеры бились два карликовых полиса. Правда, род Фабиев все еще оставался в элите империи, никуда не девшись за пять веков. Но теперь в Римской империи жило 54 млн. человек на территории около 5 млн км2. 20-е годы выдались наиболее спокойными и мирными в правление императора Тиберия.
Единственной горячей точкой по состоянию на 24 год оставалась Северная Африка, где уже шесть лет не утихала партизанская война берберов под руководством Тикфарина (в римских источниках – Такфаринат). Этот дезертир из римской армии поднял восстание пастухов-скотоводов против попыток римской марионетки – последнего мавританского царя Птолемея, родного внука Антония и Клеопатры – отнять у них пастбища, переделав их в земледельческие поля для римских колонистов. Характер действий Такфарината достаточно близко напоминает борьбу Абд Аль-Кадира против французов ровно в том же месте восемнадцать столетий спустя. Три римских проконсула – Камилл, Апроний, Блез – легко разбивали отряды берберов в открытом бою, после чего возвращались в Рим, отчитывались о подавлении восстания и проводили триумф на римских улицах. Все трое лгали: восстание не было подавлено, Такфаринат продолжал партизанить, не давая властям обустроить спорные земли. Лишь в марте 24 г. очередной проконсул Корнелий Долабелла (очередной патриций из древнейшего рода) смог выследить и окружить лагерь Такфарината близ города Авзия (названного в честь берберского божества, но уже обустроенного римлянами). Не желая сдаваться, вождь бросился на римские копья. С его гибелью закончилось восстание и началось аграрное освоение алжирского побережья.
Ныне, спустя ровно две тысячи лет, развалины античной Авзии всё ещё стоят в неприкосновенности среди алжирского города Сур-эль-Гозлан (дословно «вал газелей»). Даже родное берберское племя Такфарината всё ещё существует: в то время оно называлось мусулалиями, а ныне зовется годала и сократилось до нескольких семей, откочевавших далеко в Сенегал. Не в пример римским аристократическим родам, берберские роды живы до сих пор и по сей день ведут привычный образ жизни воинственных скотоводов.
24 год н.э. в мире не был ознаменован какими-то крупными событиями. Скорее, можно говорить о продолжении ряда процессов, начавшихся за несколько лет до этого. В Старом Свете постепенно наступала эпоха четырех гигантских и мощных империй, но не все из них на момент двухтысячелетней давности были в равном положении. Рим уже мало был похож на самого себя 500-летней давности, когда у Кремеры бились два карликовых полиса. Правда, род Фабиев все еще оставался в элите империи, никуда не девшись за пять веков. Но теперь в Римской империи жило 54 млн. человек на территории около 5 млн км2. 20-е годы выдались наиболее спокойными и мирными в правление императора Тиберия.
Единственной горячей точкой по состоянию на 24 год оставалась Северная Африка, где уже шесть лет не утихала партизанская война берберов под руководством Тикфарина (в римских источниках – Такфаринат). Этот дезертир из римской армии поднял восстание пастухов-скотоводов против попыток римской марионетки – последнего мавританского царя Птолемея, родного внука Антония и Клеопатры – отнять у них пастбища, переделав их в земледельческие поля для римских колонистов. Характер действий Такфарината достаточно близко напоминает борьбу Абд Аль-Кадира против французов ровно в том же месте восемнадцать столетий спустя. Три римских проконсула – Камилл, Апроний, Блез – легко разбивали отряды берберов в открытом бою, после чего возвращались в Рим, отчитывались о подавлении восстания и проводили триумф на римских улицах. Все трое лгали: восстание не было подавлено, Такфаринат продолжал партизанить, не давая властям обустроить спорные земли. Лишь в марте 24 г. очередной проконсул Корнелий Долабелла (очередной патриций из древнейшего рода) смог выследить и окружить лагерь Такфарината близ города Авзия (названного в честь берберского божества, но уже обустроенного римлянами). Не желая сдаваться, вождь бросился на римские копья. С его гибелью закончилось восстание и началось аграрное освоение алжирского побережья.
Ныне, спустя ровно две тысячи лет, развалины античной Авзии всё ещё стоят в неприкосновенности среди алжирского города Сур-эль-Гозлан (дословно «вал газелей»). Даже родное берберское племя Такфарината всё ещё существует: в то время оно называлось мусулалиями, а ныне зовется годала и сократилось до нескольких семей, откочевавших далеко в Сенегал. Не в пример римским аристократическим родам, берберские роды живы до сих пор и по сей день ведут привычный образ жизни воинственных скотоводов.
Геополитический расклад 2000 лет назад (2)
Гибель Такфарината надолго обеспечила полный мир Римской империи. Неудивительно, что ее восточные соседи две тысячи лет назад находились в ослабленном, кризисном состоянии. Парфянский царь Артабан II, основатель новой династии, был всего-навсего кочевником-дахом по отцу (дахи – ираноязычные предки нынешних туркмен) и сыном парфянской принцессы из династии Аршакидов лишь по матери. Посаженный на трон противниками Рима он вёл себя крайне пассивно и в рассматриваемый период не решался воевать ни с кем. Аналогично проявил себя правивший на юге нынешней России боспорский царь Рискупорид I Аспург – основатель новой династии (также связанный с прошлой династией по матери), верный и спокойный вассал Рима, принесший благоденствие и процветание на берега Керченского пролива.
Еще восточнее слабый бактрийский царь Герей уже готовился передать власть над территориями нынешнего Афганистана и Пакистана новой грозной силе с севера – Кушанам. Соседняя Индия пребывала в состоянии раздробленности на государства средних размеров, впрочем, достаточно процветающие. Лишь некогда лидировавшая в классической древности Магадха теперь влачила скромное существование под властью чужой южной династии Сатаваханов.
Однако прежде всего 24 год н.э. стал годом судьбоносных событий в Китае. Совсем недавно, двадцатью годами ранее, в империи Хань проживало 59 млн. человек – больше, чем в Римской. Но годы правления узурпатора Ван Мана, приведшие к экологической и демографической катастрофе, сократили население вдвое. С 17 года в стране полыхали восстания миллионных армий «краснобровых» и «войск горы Люйлинь». Первый акт полномасштабной гражданской войны, какой в Китае не было к тому моменту уже более двух веков, окончился осенью 23 года с гибелью кровавого и жестокого Ван Мана. Императором был провозглашен один из принцев ханьской династии Лю Сюань, получивший тронное имя Гэнши-ди. С этого момента начинается второй акт трагедии: ожесточенная борьба различных фракций повстанцев друг против друга. Лю Сюань, пришедший к власти благодаря своим троюродным братьям Лю Яню и Лю Сю (и без того уже потерявших других братьев в борьбе с Ван Маном), казнил первого из них, но оставил среди своих полководцев второго. Лю Сю был ему нужен, чтобы подавить сильное и опасное восстание самозванца – гадателя Ван Лана, который объявил себя «императором Лю Цзыюем».
Гибель Такфарината надолго обеспечила полный мир Римской империи. Неудивительно, что ее восточные соседи две тысячи лет назад находились в ослабленном, кризисном состоянии. Парфянский царь Артабан II, основатель новой династии, был всего-навсего кочевником-дахом по отцу (дахи – ираноязычные предки нынешних туркмен) и сыном парфянской принцессы из династии Аршакидов лишь по матери. Посаженный на трон противниками Рима он вёл себя крайне пассивно и в рассматриваемый период не решался воевать ни с кем. Аналогично проявил себя правивший на юге нынешней России боспорский царь Рискупорид I Аспург – основатель новой династии (также связанный с прошлой династией по матери), верный и спокойный вассал Рима, принесший благоденствие и процветание на берега Керченского пролива.
Еще восточнее слабый бактрийский царь Герей уже готовился передать власть над территориями нынешнего Афганистана и Пакистана новой грозной силе с севера – Кушанам. Соседняя Индия пребывала в состоянии раздробленности на государства средних размеров, впрочем, достаточно процветающие. Лишь некогда лидировавшая в классической древности Магадха теперь влачила скромное существование под властью чужой южной династии Сатаваханов.
Однако прежде всего 24 год н.э. стал годом судьбоносных событий в Китае. Совсем недавно, двадцатью годами ранее, в империи Хань проживало 59 млн. человек – больше, чем в Римской. Но годы правления узурпатора Ван Мана, приведшие к экологической и демографической катастрофе, сократили население вдвое. С 17 года в стране полыхали восстания миллионных армий «краснобровых» и «войск горы Люйлинь». Первый акт полномасштабной гражданской войны, какой в Китае не было к тому моменту уже более двух веков, окончился осенью 23 года с гибелью кровавого и жестокого Ван Мана. Императором был провозглашен один из принцев ханьской династии Лю Сюань, получивший тронное имя Гэнши-ди. С этого момента начинается второй акт трагедии: ожесточенная борьба различных фракций повстанцев друг против друга. Лю Сюань, пришедший к власти благодаря своим троюродным братьям Лю Яню и Лю Сю (и без того уже потерявших других братьев в борьбе с Ван Маном), казнил первого из них, но оставил среди своих полководцев второго. Лю Сю был ему нужен, чтобы подавить сильное и опасное восстание самозванца – гадателя Ван Лана, который объявил себя «императором Лю Цзыюем».
Геополитический расклад 2000 лет назад (3)
Весной 24 года со второй попытки Лю Сю подавил мятеж, Ван Лан погиб. Однако тут же хитроумный Лю Сю начал вербовать вчерашних повстанцев в свою армию, копить силы и не вмешиваться в продолжавшуюся войну Лю Сюаня (Гэнши-ди) с другими мятежниками и претендентами на престол. Гэнши-ди ровно 2000 лет назад перенес столицу из Лояна в Чанъань, где забросил государственные дела и стал предаваться пьянству и разврату. До его гибели и начала третьего акта гражданской войны – войны Лю Сю (императора Гуан У-ди), Лю Пэнцзы (марионеточного подростка-пастуха в руках «краснобровых»), прежнего ванмановского императора Жуцзы Ина и интриганов-генералов армии горы Люйлинь – оставался всего лишь год. Новый, восточноханьский Китай под руководством мудрого Гуан У-ди рождался в кровавых муках достаточно долго.
Элитам и народу предстояло искупить вину за тридцатилетний хаос для того, чтобы затем наступила полуторавековая цветущая стабильность. Все предпосылки для нового взлёта были: вспомним, что первейшим мировым ученым-изобретателем тогда был Лю Сюнь, казненный Ван Маном незадолго до его собственной гибели в 23 году.
Занятые гражданской войной китайцы едва ли обратили внимание на процессы, происходившие у их северо-восточных соседей, которых они считал варварами. Между тем именно в 24 г. н.э. хоронили Намхе Чхачхуна – второго царя Силлы, неоднократно разбивавшего и китайские, и японские войска. Слово «чхачхун» означает попросту «жрец», если не «шаман» (в современном корейском языке это слово звучит как «чун» – монах), и считалось, что этот выдающийся сын своего чудотворного отца Пака Хёккосе одерживал победы не без помощи чудес. Соседи не заметили, как из рыхлого союза пёнджинских племён возникло и окрепло новое царство, которому будет суждено успешно существовать целую тысячу лет. Название Силла (в тогдашнем произношении Сара) обычно понимают как «новая столица». Но сам народ, удостоенный такого вождя, как Намхе, китайцы писали как «гурё» или «куру» с детерминативом лошади, японцы как «кома». Вероятнее всего, оба варианта имели значение «медведя». Именно так стремительно восходил тогда к активному участию в мировой геополитике евразийский народ лесных шаманов, чьё название «гурё» с течением веков превратится в корейцев.
Таким образом, в геополитическом раскладе Старого Света две тысячи лет назад тон однозначно задавал Рим, но Чанъань уже готовился наступать ему на пятки. Два центральных полюса континентальной гегемонии обозначились четко.
Весной 24 года со второй попытки Лю Сю подавил мятеж, Ван Лан погиб. Однако тут же хитроумный Лю Сю начал вербовать вчерашних повстанцев в свою армию, копить силы и не вмешиваться в продолжавшуюся войну Лю Сюаня (Гэнши-ди) с другими мятежниками и претендентами на престол. Гэнши-ди ровно 2000 лет назад перенес столицу из Лояна в Чанъань, где забросил государственные дела и стал предаваться пьянству и разврату. До его гибели и начала третьего акта гражданской войны – войны Лю Сю (императора Гуан У-ди), Лю Пэнцзы (марионеточного подростка-пастуха в руках «краснобровых»), прежнего ванмановского императора Жуцзы Ина и интриганов-генералов армии горы Люйлинь – оставался всего лишь год. Новый, восточноханьский Китай под руководством мудрого Гуан У-ди рождался в кровавых муках достаточно долго.
Элитам и народу предстояло искупить вину за тридцатилетний хаос для того, чтобы затем наступила полуторавековая цветущая стабильность. Все предпосылки для нового взлёта были: вспомним, что первейшим мировым ученым-изобретателем тогда был Лю Сюнь, казненный Ван Маном незадолго до его собственной гибели в 23 году.
Занятые гражданской войной китайцы едва ли обратили внимание на процессы, происходившие у их северо-восточных соседей, которых они считал варварами. Между тем именно в 24 г. н.э. хоронили Намхе Чхачхуна – второго царя Силлы, неоднократно разбивавшего и китайские, и японские войска. Слово «чхачхун» означает попросту «жрец», если не «шаман» (в современном корейском языке это слово звучит как «чун» – монах), и считалось, что этот выдающийся сын своего чудотворного отца Пака Хёккосе одерживал победы не без помощи чудес. Соседи не заметили, как из рыхлого союза пёнджинских племён возникло и окрепло новое царство, которому будет суждено успешно существовать целую тысячу лет. Название Силла (в тогдашнем произношении Сара) обычно понимают как «новая столица». Но сам народ, удостоенный такого вождя, как Намхе, китайцы писали как «гурё» или «куру» с детерминативом лошади, японцы как «кома». Вероятнее всего, оба варианта имели значение «медведя». Именно так стремительно восходил тогда к активному участию в мировой геополитике евразийский народ лесных шаманов, чьё название «гурё» с течением веков превратится в корейцев.
Таким образом, в геополитическом раскладе Старого Света две тысячи лет назад тон однозначно задавал Рим, но Чанъань уже готовился наступать ему на пятки. Два центральных полюса континентальной гегемонии обозначились четко.
Светлая память Салмонду! Он без лукавства был антиглобалистом и стремился к независимости Шотландии от мирового атлантизма.
https://www.tgoop.com/kornilov1968/26963
https://www.tgoop.com/kornilov1968/26963
Telegram
КОРНИЛОВ
Бывший лидер Шотландии Алекс Салмонд, едва не приведший свою Родину к независимости от ненавистных английских империалистов, умер в возрасте 69 лет. Затравили человека. Напомню, в последние годы его жестко прессовали за то, что он вел талантливые ток-шоу…
Спрашивали - отвечаем: наш цикл заметок о геополитических срезах истории публикуется на Катехоне.
Часть 1. 977 г. до н.э. https://katehon.com/ru/article/geopoliticheskie-rasklady-sil-v-hronologicheskih-srezah-ch1
Часть 2. 477 г. до н.э. https://katehon.com/ru/article/geopoliticheskie-rasklady-sil-v-hronologicheskih-srezah-ch2
Часть 3. 24 г. н.э. https://katehon.com/ru/article/geopoliticheskie-rasklady-sil-v-hronologicheskih-srezah-ch-3
Продолжение следует...
Часть 1. 977 г. до н.э. https://katehon.com/ru/article/geopoliticheskie-rasklady-sil-v-hronologicheskih-srezah-ch1
Часть 2. 477 г. до н.э. https://katehon.com/ru/article/geopoliticheskie-rasklady-sil-v-hronologicheskih-srezah-ch2
Часть 3. 24 г. н.э. https://katehon.com/ru/article/geopoliticheskie-rasklady-sil-v-hronologicheskih-srezah-ch-3
Продолжение следует...
Катехон. Информационно-аналитическое издание
Геополитические расклады сил в хронологических срезах. Ч.1.
Кто про три последних тыщи Лет не приобрел понятья, Будет тёмным, глупым, нищим В повседневности объятьях. И.В. Гёте Очерк 1.
Forwarded from КОРНИЛОВ (Kornilov)
«Политический гигант», «Монументальный политик», «Выдающая фигура», «Политический колосс», «Он сделал невозможное возможным»… Практически все британские газеты сегодня отвели свои первые полосы шокирующей новости о внезапной смерти идеолога шотландской независимости Алекса Салмонда. Он умер красиво, как актер на сцене, сразу после того, как выступил с пламенной речью на международном форуме в Македонии.
Буквально за час до смерти Салмонд выложил в сеть свой последний твит, который заканчивался словами: «Scotland is a country, not a сounty» («Шотландия - это страна, а не округ»). Именно эти слова опубликованы сегодня на первой полосе газеты Sunday National. Многие шотландцы в сети призывают сегодня высечь эти слова и на надгробии политика.
Но обращаю внимание на лицемерие британской прессы. Все вышеназванные эпитеты публикуют те самые газеты, которые все последние годы нещадно травили Салмонда за его позицию и особенно за то, что он не боялся выступать на российском канале RT. Сами затравили и сами же теперь льют крокодиловы слезы по поводу того, какая выдающая политическая фигура их покинула!
Буквально за час до смерти Салмонд выложил в сеть свой последний твит, который заканчивался словами: «Scotland is a country, not a сounty» («Шотландия - это страна, а не округ»). Именно эти слова опубликованы сегодня на первой полосе газеты Sunday National. Многие шотландцы в сети призывают сегодня высечь эти слова и на надгробии политика.
Но обращаю внимание на лицемерие британской прессы. Все вышеназванные эпитеты публикуют те самые газеты, которые все последние годы нещадно травили Салмонда за его позицию и особенно за то, что он не боялся выступать на российском канале RT. Сами затравили и сами же теперь льют крокодиловы слезы по поводу того, какая выдающая политическая фигура их покинула!
Продолжаем разговор о Доусоне. Представляем его программную статью "Католицизм и буржуазный дух" в нашем переводе, которая также была издана в 2018 г. в "Трудах Нижегородской духовной семинарии".
https://www.geopolitika.ru/article/katolicizm-i-burzhuaznyy-duh
https://www.geopolitika.ru/article/katolicizm-i-burzhuaznyy-duh