Пару месяцев назад мы с коллегой возвращались вместе с обеда в офис, мы заговорили о сне, я упомянул, насколько хороши мои таблетки в контролировании того, как и сколько я сплю, и мы заговорили о депрессии. И она сказала такую вещь: раньше депрессия была для неё чем-то не особо реальным, и она даже могла сказать «Ну ты чё, просто не грусти», пока она не познакомилась с целой группой ребят в Пекине, которые все были весёлые, активные, клёвые — и у всех были психологические проблемы, о которых они открыто говорили. И для неё это было сюрпризом — насколько та личность, которую они проецировали для всего мира была контрастом с тем, что они испытывали внутри.
И я задумался об этом, потому что мне очень знаком этот феномен. Очень многие депрессивные люди уморительно смешные. Посмотреть на тех же стэндаперов — каждый третий их них так или иначе страдал (или страдает) от психологических проблем (статистика не точна). Да и в моём личном опыте, многие из тех депрессивных людей, с которыми я знаком, обладают отличным чувством юмора. Возможно, это просто моя предвзятость; в конце концов, я тоже депрессивен и логично, что мне нравится юмор людей, пытающихся справиться с теми же проблемами, что и я.
Однако одновременно с этим я думаю, что есть несколько черт, которые отличают меня (а возможно и «нас»), моё чувство юмора и моё отношение к миру.
Во-первых, один из главных опытов, который тебе даёт депрессия — это близость к смерти. Для этого необязательно доходить до попыток суицида, просто достаточно так или иначе думать о ней каждый час. Я писал раньше, как обыденна стала смерть в период глубокой депрессии. Я стоял на платформе и думал, что вот сейчас прыгну под поезд и моё тело пролетит от толчка несколько десятков метров, а потом будет размазано колёсами не успевшего затормозить поезда; я смотрел на нож в своих руках, пока резал хлеб и соглашался с опускающимся на меня озарением, что я прямо сейчас могу найти у себя сердце и воткнуть его примерно в ту точку; я явственно помню, как один раз купил снотворное по совету одной знакомой и несколько минут раздумывал, не стоит ли мне скушать все таблетки прямо сейчас. Впрочем, ни один из этих вариантов не был мною рассматриваем серьёзно, и моя единственная настоящая близость к смерти была на одной крыше, потому как шанс умереть при падении с большой высоты куда больше, чем от воткнутого ножа.
Тем не менее, сам по себе постоянный поток этих мыслей как-то позволил мне смириться с тем, что я, все кого я люблю и весь мир рано или поздно умрёт — и сделал меня в какой-то мере фаталистом по этому поводу. Ну умрём и умрём, чего бухтить-то? И конечно, когда смерть является чем-то настолько ожидаемым, то и отношение к ней куда проще, а значит и шутить про неё куда легче. Наверное, 60-70 процентов моих шуток — про смерть, это уже настолько моя фишка, что я совершенно не задумываюсь, когда это неуместно (с маленькими детьми не шучу такие шутки, а вот с подростками своими уже да — хотя китайцы тоже те ещё фаталисты, иногда они первые начинают).
Пару месяцев назад мы с коллегой возвращались вместе с обеда в офис, мы заговорили о сне, я упомянул, насколько хороши мои таблетки в контролировании того, как и сколько я сплю, и мы заговорили о депрессии. И она сказала такую вещь: раньше депрессия была для неё чем-то не особо реальным, и она даже могла сказать «Ну ты чё, просто не грусти», пока она не познакомилась с целой группой ребят в Пекине, которые все были весёлые, активные, клёвые — и у всех были психологические проблемы, о которых они открыто говорили. И для неё это было сюрпризом — насколько та личность, которую они проецировали для всего мира была контрастом с тем, что они испытывали внутри.
И я задумался об этом, потому что мне очень знаком этот феномен. Очень многие депрессивные люди уморительно смешные. Посмотреть на тех же стэндаперов — каждый третий их них так или иначе страдал (или страдает) от психологических проблем (статистика не точна). Да и в моём личном опыте, многие из тех депрессивных людей, с которыми я знаком, обладают отличным чувством юмора. Возможно, это просто моя предвзятость; в конце концов, я тоже депрессивен и логично, что мне нравится юмор людей, пытающихся справиться с теми же проблемами, что и я.
Однако одновременно с этим я думаю, что есть несколько черт, которые отличают меня (а возможно и «нас»), моё чувство юмора и моё отношение к миру.
Во-первых, один из главных опытов, который тебе даёт депрессия — это близость к смерти. Для этого необязательно доходить до попыток суицида, просто достаточно так или иначе думать о ней каждый час. Я писал раньше, как обыденна стала смерть в период глубокой депрессии. Я стоял на платформе и думал, что вот сейчас прыгну под поезд и моё тело пролетит от толчка несколько десятков метров, а потом будет размазано колёсами не успевшего затормозить поезда; я смотрел на нож в своих руках, пока резал хлеб и соглашался с опускающимся на меня озарением, что я прямо сейчас могу найти у себя сердце и воткнуть его примерно в ту точку; я явственно помню, как один раз купил снотворное по совету одной знакомой и несколько минут раздумывал, не стоит ли мне скушать все таблетки прямо сейчас. Впрочем, ни один из этих вариантов не был мною рассматриваем серьёзно, и моя единственная настоящая близость к смерти была на одной крыше, потому как шанс умереть при падении с большой высоты куда больше, чем от воткнутого ножа.
Тем не менее, сам по себе постоянный поток этих мыслей как-то позволил мне смириться с тем, что я, все кого я люблю и весь мир рано или поздно умрёт — и сделал меня в какой-то мере фаталистом по этому поводу. Ну умрём и умрём, чего бухтить-то? И конечно, когда смерть является чем-то настолько ожидаемым, то и отношение к ней куда проще, а значит и шутить про неё куда легче. Наверное, 60-70 процентов моих шуток — про смерть, это уже настолько моя фишка, что я совершенно не задумываюсь, когда это неуместно (с маленькими детьми не шучу такие шутки, а вот с подростками своими уже да — хотя китайцы тоже те ещё фаталисты, иногда они первые начинают).
Telegram users themselves will be able to flag and report potentially false content. How to Create a Private or Public Channel on Telegram? In 2018, Telegram’s audience reached 200 million people, with 500,000 new users joining the messenger every day. It was launched for iOS on 14 August 2013 and Android on 20 October 2013. Hui said the time period and nature of some offences “overlapped” and thus their prison terms could be served concurrently. The judge ordered Ng to be jailed for a total of six years and six months. Commenting about the court's concerns about the spread of false information related to the elections, Minister Fachin noted Brazil is "facing circumstances that could put Brazil's democracy at risk." During the meeting, the information technology secretary at the TSE, Julio Valente, put forward a list of requests the court believes will disinformation.
from us
