Шоковое состояние начало проходить понемногу. Злость лучше апатии. Злость даёт силы.
А тем временем, пока я пребывала в тяжелой депрессии, в стране прошли выборы, прошли гладенько, как по маслу. С удивлением обнаружила, что моего сына из списка избирателей не вычеркнули. Пояснили, что это недоработка военкоматов. Связалась с бойцами, как там проходит голосование. Сообщили, что кто-то видел замполита с урной в лесу, но до наших он не добежал. Но вообще голосование на передовой было какое-то.
Можно было и мне не голосовать и никому не голосовать. Других вариантов не было, да и не надо. Всех всё устраивает, наверное, кроме мобилизованных и их семей. Петля на наших шеях затягивается, надежда тает. Глухое и слепое государство упорно делает вид, что проблемы нет, нет мобилизационного рабства, нет жутких потерь и беспредела.
Если будет вторая волна, но при этом законодательно ничего не изменится, страна поделится на три лагеря. Первый – самый большой «моя хата с краю», второй – мы, третий – родственники новой волны.
Третий будет ненавидеть нас, как причину второй волны. Ведь это мы орали, чтобы наших бойцов заменили.
Мы всё больше будем ненавидеть власть, которая наших всё равно не отпустит.
Первый будет раздражителем для третьих и вторых.
Часть первого громче начнёт петь песни о патриотах, часть уйдёт в тень, но нас ненавидеть будет больше. Мы мешаем их тихому счастью и являемся угрозой этому счастью.
Со временем мы со вторыми окажемся в одной лодке.
Родина, договорись с государством. Законы по мобилизованным – его сила. Беззаконие с мобилизованными – его тотальная ошибка.
ОБРАТНЫЙ ОТСЧЁТ. Ноябрь 23 года.
Силы бойцов на исходе. Надежда на демобилизацию, которой не случилось по истечении года службы, рухнула. Мы вскипели, что привело к волне протестных мероприятий. Ноябрь, декабрь – тщетно, власть сделала вид, что проблемы нет. Это ведь так удобно. Наши протесты дали надежду бойцам, подбодрили их.
А потом январь, февраль, Авдеевка… Показательное и красивое взятие Авдеевки и несколько недель предвосхищающих эту красивую победу бессмысленных штурмов с потерями. Боевое братство, дух, вера – всё разбито вдребезги. Теперь у бойцов не осталось ни сил, ни надежды. Зато голосование прошло очень гладко…
Шоковое состояние начало проходить понемногу. Злость лучше апатии. Злость даёт силы.
А тем временем, пока я пребывала в тяжелой депрессии, в стране прошли выборы, прошли гладенько, как по маслу. С удивлением обнаружила, что моего сына из списка избирателей не вычеркнули. Пояснили, что это недоработка военкоматов. Связалась с бойцами, как там проходит голосование. Сообщили, что кто-то видел замполита с урной в лесу, но до наших он не добежал. Но вообще голосование на передовой было какое-то.
Можно было и мне не голосовать и никому не голосовать. Других вариантов не было, да и не надо. Всех всё устраивает, наверное, кроме мобилизованных и их семей. Петля на наших шеях затягивается, надежда тает. Глухое и слепое государство упорно делает вид, что проблемы нет, нет мобилизационного рабства, нет жутких потерь и беспредела.
Если будет вторая волна, но при этом законодательно ничего не изменится, страна поделится на три лагеря. Первый – самый большой «моя хата с краю», второй – мы, третий – родственники новой волны.
Третий будет ненавидеть нас, как причину второй волны. Ведь это мы орали, чтобы наших бойцов заменили.
Мы всё больше будем ненавидеть власть, которая наших всё равно не отпустит.
Первый будет раздражителем для третьих и вторых.
Часть первого громче начнёт петь песни о патриотах, часть уйдёт в тень, но нас ненавидеть будет больше. Мы мешаем их тихому счастью и являемся угрозой этому счастью.
Со временем мы со вторыми окажемся в одной лодке.
Родина, договорись с государством. Законы по мобилизованным – его сила. Беззаконие с мобилизованными – его тотальная ошибка.
ОБРАТНЫЙ ОТСЧЁТ. Ноябрь 23 года.
Силы бойцов на исходе. Надежда на демобилизацию, которой не случилось по истечении года службы, рухнула. Мы вскипели, что привело к волне протестных мероприятий. Ноябрь, декабрь – тщетно, власть сделала вид, что проблемы нет. Это ведь так удобно. Наши протесты дали надежду бойцам, подбодрили их.
А потом январь, февраль, Авдеевка… Показательное и красивое взятие Авдеевки и несколько недель предвосхищающих эту красивую победу бессмысленных штурмов с потерями. Боевое братство, дух, вера – всё разбито вдребезги. Теперь у бойцов не осталось ни сил, ни надежды. Зато голосование прошло очень гладко…
The public channel had more than 109,000 subscribers, Judge Hui said. Ng had the power to remove or amend the messages in the channel, but he “allowed them to exist.” Members can post their voice notes of themselves screaming. Interestingly, the group doesn’t allow to post anything else which might lead to an instant ban. As of now, there are more than 330 members in the group. Telegram Android app: Open the chats list, click the menu icon and select “New Channel.” While the character limit is 255, try to fit into 200 characters. This way, users will be able to take in your text fast and efficiently. Reveal the essence of your channel and provide contact information. For example, you can add a bot name, link to your pricing plans, etc. When choosing the right name for your Telegram channel, use the language of your target audience. The name must sum up the essence of your channel in 1-3 words. If you’re planning to expand your Telegram audience, it makes sense to incorporate keywords into your name.
from us
