Александр Гофман

​«Настоящая боль» и правда очень симпатичная – пусть где-то и с ожидаемыми перегибами по линии семейных сантиментов.

И хочется, конечно, выделить самого Джесси, который на две головы техничнее Калкина, ожидаемо эксплуатирующего освоенное ещё в «Наследниках» амплуа, или кивнуть на откровенно жидковатую межпоколенческую рефлексию, но Айзенберг, на его счастье, снимает не про сознание, травмированное Холокостом, а геноцид тех чувств, что так или иначе вытесняются на периферию социального благополучия.

Они как те рекламные баннеры, которые продаёт главный герой – незримо обрамляют рамку нашего повседневного безоблачного восприятия; их, как и встречи с так и не остепенившимися родственниками, все ненавидят – но на них же стоит весь интернет, а значит, и вся социальная коммуникация.

Неразрешимое противоречие кроется в том, что если для одних подобные встречи оборачиваются терапией, то другие неминуемо выходят на новый экзистенциальный круг; от иных состояний, что часто становится понятно лишь в пору взросления, болеутоляющих не существует – и подобные заключения порой пугают пострашнее любых концентрационных лагерей.

www.tgoop.com/AlGofman/4564

1.5K viewsJan 3 at 14:37

​«Настоящая боль» и правда очень симпатичная – пусть где-то и с ожидаемыми перегибами по линии семейных сантиментов.

И хочется, конечно, выделить самого Джесси, который на две головы техничнее Калкина, ожидаемо эксплуатирующего освоенное ещё в «Наследниках» амплуа, или кивнуть на откровенно жидковатую межпоколенческую рефлексию, но Айзенберг, на его счастье, снимает не про сознание, травмированное Холокостом, а геноцид тех чувств, что так или иначе вытесняются на периферию социального благополучия.

Они как те рекламные баннеры, которые продаёт главный герой – незримо обрамляют рамку нашего повседневного безоблачного восприятия; их, как и встречи с так и не остепенившимися родственниками, все ненавидят – но на них же стоит весь интернет, а значит, и вся социальная коммуникация.

Неразрешимое противоречие кроется в том, что если для одних подобные встречи оборачиваются терапией, то другие неминуемо выходят на новый экзистенциальный круг; от иных состояний, что часто становится понятно лишь в пору взросления, болеутоляющих не существует – и подобные заключения порой пугают пострашнее любых концентрационных лагерей.

BY Александр Гофман