AstPhotosLife

Мне вручили премию «Камертон» имени Анны Политковской. Вот моя речь, которую я вчера сказала на вручении.

«Для меня честь получить премию имени Анны Политковской. Честь быть в одном ряду с прекрасными фотографами и настоящими гуманистами Юрием Козыревым и Димой Марковым, которым, как и мне, вручали премию «Камертон».

Раньше меня сильно волновало и огорчало, что труд фотографов недооценивают. Последнее время в мире происходит столько всего ужасного, что сил расстраиваться из-за каких-то профессиональных несправедливостей не остаётся 😉

Но я-то всегда знала, что у фотографии есть потенциал влияния на людей, менее очевидный для многих читателей и пишущих журналистов, чем у слова, но огромный и другой. Я ещё больше в этом убедилась за последние два с половиной года, сконцентрировавшись на судебной съемке. Увидела, что люди начинают следить за судьбой человека и его делом, если ты успеваешь снять хороший и выразительный портрет во время короткой возможности сфотографировать обвиняемого. И я рада, что, видимо, не одна так считаю, раз мне решили вручить эту премию.

24 февраля 2022 года я ранним утром приехала на суд Алексея Навального в колонии в Покрове. Тогда ещё журналисты могли попасть внутрь. И там было достаточно много людей из самых разных ГосСМИ и независимых изданий. И большинству в тот день было не до суда. Это понятно. Такие события. Я очень хорошо запомнила свои ощущения, когда фотографировала экран с Алексеем и эту толпу коллег, обсуждающих происходящее в Украине… Ровно тогда 24 февраля в колонии на диком выездном суде я про себя решила, что мне всегда будет дело до того, что происходит в судах. Какие бы масштабные трагические события в мире ни происходили, то, что в судах — это тоже важно! С этого момента я окончательно решила, что не буду лениться, не буду бояться, буду ездить на все возможные судебные процессы и освещать их.

Моя мама недавно верно заметила, что «в наши времена просто знать — это уже позиция». И мы должны дать людям возможность знать. Должны фиксировать то, что происходит. Не сейчас, так в будущем — это станет важно.
Поэтому я постараюсь остаться на свободе (тем более, я не нарушаю никакие, даже и не нравящиеся мне последние принятые российские законы, но, ходя в наши суды знаю, что это вообще-то не обязательный компонент уголовного преследования), но всё-таки значительно важнее остаться собой. Быть собой для меня сейчас — это освещать репрессии, продолжать работать в моей стране.

Совсем скоро начнётся разбирательство по существу над адвокатами Вадимом Кобзевым, Алексеем Липцером, Игорем Сергуниным и над нашими коллегами журналистами Тоней Фаворской, Сергеем Карелиным, Константином Габовым и Артемом Кригером (там бы, кстати, очень пригодилась журналистка солидарность), будет новый суд Алексея Горинова, продолжаются дикие суды в Петербурге, где очень любят надолго сажать юных девушек, приговоры с огромными сроками почти ежедневно выносят украинцам в Ростове-на-Дону…

Список политических заключённых огромный, я даже не буду пытаться назвать всех. Их слишком много. Больше, чем признано. И это тоже одна из проблем, о которой надо бы говорить. Трагическая смерть Павла Кушнира показала, что все списки неполные. Есть тысячи, а, может быть, десятки тысяч людей, о которых мы вообще ничего не знаем. Обмены заключёнными — это гуманно, конечно, но в них не все попадут. А некоторые просто не доживут ни до каких обменов. Уже не дожили!
В последние годы часто рассуждают о вине и ответственности. Я считаю, что моя ответственность в том, что я, как и все люди в первую очередь бьюсь за условно «своих». Вот коллеги журналисты — «свои». Вообще политзеки — они «наши», ими мы пытаемся заниматься. Но пока мы занимаемся «своими», мы упускаем масштаб и корень проблемы. Мы ответственны за то, в каком состоянии тюрьмы и лагеря в России, потому что, когда там «наших» почти не было, мы не отстаивали или недостаточно отстаивали права зэков.

Поэтому надо заниматься правами всех заключённых, а не только наших политзаключённых. Сейчас мы написали письмо.

www.tgoop.com/AstPhotosLife/1766

333 viewsedited  Aug 31, 2024 at 13:27

Мне вручили премию «Камертон» имени Анны Политковской. Вот моя речь, которую я вчера сказала на вручении.

«Для меня честь получить премию имени Анны Политковской. Честь быть в одном ряду с прекрасными фотографами и настоящими гуманистами Юрием Козыревым и Димой Марковым, которым, как и мне, вручали премию «Камертон».

Раньше меня сильно волновало и огорчало, что труд фотографов недооценивают. Последнее время в мире происходит столько всего ужасного, что сил расстраиваться из-за каких-то профессиональных несправедливостей не остаётся 😉

Но я-то всегда знала, что у фотографии есть потенциал влияния на людей, менее очевидный для многих читателей и пишущих журналистов, чем у слова, но огромный и другой. Я ещё больше в этом убедилась за последние два с половиной года, сконцентрировавшись на судебной съемке. Увидела, что люди начинают следить за судьбой человека и его делом, если ты успеваешь снять хороший и выразительный портрет во время короткой возможности сфотографировать обвиняемого. И я рада, что, видимо, не одна так считаю, раз мне решили вручить эту премию.

24 февраля 2022 года я ранним утром приехала на суд Алексея Навального в колонии в Покрове. Тогда ещё журналисты могли попасть внутрь. И там было достаточно много людей из самых разных ГосСМИ и независимых изданий. И большинству в тот день было не до суда. Это понятно. Такие события. Я очень хорошо запомнила свои ощущения, когда фотографировала экран с Алексеем и эту толпу коллег, обсуждающих происходящее в Украине… Ровно тогда 24 февраля в колонии на диком выездном суде я про себя решила, что мне всегда будет дело до того, что происходит в судах. Какие бы масштабные трагические события в мире ни происходили, то, что в судах — это тоже важно! С этого момента я окончательно решила, что не буду лениться, не буду бояться, буду ездить на все возможные судебные процессы и освещать их.

Моя мама недавно верно заметила, что «в наши времена просто знать — это уже позиция». И мы должны дать людям возможность знать. Должны фиксировать то, что происходит. Не сейчас, так в будущем — это станет важно.
Поэтому я постараюсь остаться на свободе (тем более, я не нарушаю никакие, даже и не нравящиеся мне последние принятые российские законы, но, ходя в наши суды знаю, что это вообще-то не обязательный компонент уголовного преследования), но всё-таки значительно важнее остаться собой. Быть собой для меня сейчас — это освещать репрессии, продолжать работать в моей стране.

Совсем скоро начнётся разбирательство по существу над адвокатами Вадимом Кобзевым, Алексеем Липцером, Игорем Сергуниным и над нашими коллегами журналистами Тоней Фаворской, Сергеем Карелиным, Константином Габовым и Артемом Кригером (там бы, кстати, очень пригодилась журналистка солидарность), будет новый суд Алексея Горинова, продолжаются дикие суды в Петербурге, где очень любят надолго сажать юных девушек, приговоры с огромными сроками почти ежедневно выносят украинцам в Ростове-на-Дону…

Список политических заключённых огромный, я даже не буду пытаться назвать всех. Их слишком много. Больше, чем признано. И это тоже одна из проблем, о которой надо бы говорить. Трагическая смерть Павла Кушнира показала, что все списки неполные. Есть тысячи, а, может быть, десятки тысяч людей, о которых мы вообще ничего не знаем. Обмены заключёнными — это гуманно, конечно, но в них не все попадут. А некоторые просто не доживут ни до каких обменов. Уже не дожили!
В последние годы часто рассуждают о вине и ответственности. Я считаю, что моя ответственность в том, что я, как и все люди в первую очередь бьюсь за условно «своих». Вот коллеги журналисты — «свои». Вообще политзеки — они «наши», ими мы пытаемся заниматься. Но пока мы занимаемся «своими», мы упускаем масштаб и корень проблемы. Мы ответственны за то, в каком состоянии тюрьмы и лагеря в России, потому что, когда там «наших» почти не было, мы не отстаивали или недостаточно отстаивали права зэков.

Поэтому надо заниматься правами всех заключённых, а не только наших политзаключённых. Сейчас мы написали письмо.

BY AstPhotosLife