Bunin & Co

Нобелевская премия мира присуждены иранской правозащитнице Наргиз Мохаммади.

1. Норвежский Нобелевский комитет демонстрирует, что кроме России и Украины есть и другие страны, находящиеся в сфере внимания правозащитного сообщества. Иран принадлежит к числу таких стран. Плюс фактор географического и гендерного разнообразия – по аналогии с другими премиями женщинам из исламских государств, таким как Тавакуль Карман и Малала Юсуфзай (а если посмотреть чуть дальше, то и Ширин Эбади).

2. Комитет продолжает свой курс последних лет, стараясь вручать премии не политикам, а правозащитникам и общественным деятелям. Премии политикам могут вызвать больше критики как сразу после присуждения (присуждение премии Обаме), так и в дальнейшем (казус Аун Сан Су Чжи). У правозащитников куда меньше возможностей, чем у политиков, прийти к власти и принимать популярные для своих сторонников, но неприемлемые для правозащитного сообщества решения.

3. Действующий политик может теперь получить премию лишь за конкретные экстраординарные миротворческие шаги и при этом имея репутацию демократа – так, в 2019-м премии был удостоен премьер Эфиопии Абий Ахмед Али, но не авторитарный президент Эритреи Исайяс Афеверки, хотя пограничный конфликт урегулировали они оба (как в 2000 году Нобелевскую премию за корейское миротворчество получил Ким Дэ Чжун, а кандидатура Ким Чен Ира всерьез не рассматривалась).

4. Премия Наргиз Мохаммади более конфликтна, чем предыдущая иранская «женская» премия, присужденная в 2003 году Ширин Эбади. Тогда Эбади была на свободе, а президентом являлся реформатор Мохаммад Хатами – премия Эбади на этом фоне выглядела поддержкой реформаторского течения против консерваторов. Сейчас ситуация принципиально иная – у власти консерваторы, а Мохаммади находится в печально известной тегеранской тюрьме Эвин.

5. Премия Наргиз Мохаммади – это прямая поддержка иранской оппозиции и ее повестки. Комитет прямо заявил, что решил посвятить премию 2023 года сотням тысяч иранцев, которые на протяжении прошедшего года протестовали в Иране против дискриминации женщин под лозунгом «Женщина - Жизнь - Свобода». Разумеется, иранские власти расценивают присуждение премии Наргиз Мохаммади как враждебный шаг - тем более что они ужесточают свою политику в отношении оппозиции и непокорных женщин. В прошлом месяце парламент принял закон об ужесточении наказания за «нарушение культуры целомудрия», то есть за отказ носить хиджаб. Но Нобелевский комитет позиция иранских властей совершенно не интересует.

6. Нобелевская премия мира остается одновременно «западной» и «глобальной». «Западной» - потому что учреждена и присуждается людьми западной культуры – и нового лауреата не будут приветствовать власти не только в Тегеране, но и в Москве, и в Пекине (тем более, что принято решение о вступлении Ирана в БРИКС). Но, во-первых, нет влиятельной незападной альтернативы этой премии – СССР пытался создать ее в виде Международной Сталинской (затем Ленинской) премии «За укрепление мира между народами», но эффект оказался ограниченным. А, во-вторых, тема защиты прав женщин или свободы слова значительно шире, чем территория «географического» Запада, чему способствует инфраструктура глобальных медиа и Интернет. То же иранское общество расколото – и если одни считают Наргиз Мохаммади предательницей, то для других она героиня.

Алексей Макаркин

www.tgoop.com/BuninCo/4045

11.2K viewsOct 6, 2023 at 12:22

Нобелевская премия мира присуждены иранской правозащитнице Наргиз Мохаммади.

1. Норвежский Нобелевский комитет демонстрирует, что кроме России и Украины есть и другие страны, находящиеся в сфере внимания правозащитного сообщества. Иран принадлежит к числу таких стран. Плюс фактор географического и гендерного разнообразия – по аналогии с другими премиями женщинам из исламских государств, таким как Тавакуль Карман и Малала Юсуфзай (а если посмотреть чуть дальше, то и Ширин Эбади).

2. Комитет продолжает свой курс последних лет, стараясь вручать премии не политикам, а правозащитникам и общественным деятелям. Премии политикам могут вызвать больше критики как сразу после присуждения (присуждение премии Обаме), так и в дальнейшем (казус Аун Сан Су Чжи). У правозащитников куда меньше возможностей, чем у политиков, прийти к власти и принимать популярные для своих сторонников, но неприемлемые для правозащитного сообщества решения.

3. Действующий политик может теперь получить премию лишь за конкретные экстраординарные миротворческие шаги и при этом имея репутацию демократа – так, в 2019-м премии был удостоен премьер Эфиопии Абий Ахмед Али, но не авторитарный президент Эритреи Исайяс Афеверки, хотя пограничный конфликт урегулировали они оба (как в 2000 году Нобелевскую премию за корейское миротворчество получил Ким Дэ Чжун, а кандидатура Ким Чен Ира всерьез не рассматривалась).

4. Премия Наргиз Мохаммади более конфликтна, чем предыдущая иранская «женская» премия, присужденная в 2003 году Ширин Эбади. Тогда Эбади была на свободе, а президентом являлся реформатор Мохаммад Хатами – премия Эбади на этом фоне выглядела поддержкой реформаторского течения против консерваторов. Сейчас ситуация принципиально иная – у власти консерваторы, а Мохаммади находится в печально известной тегеранской тюрьме Эвин.

5. Премия Наргиз Мохаммади – это прямая поддержка иранской оппозиции и ее повестки. Комитет прямо заявил, что решил посвятить премию 2023 года сотням тысяч иранцев, которые на протяжении прошедшего года протестовали в Иране против дискриминации женщин под лозунгом «Женщина - Жизнь - Свобода». Разумеется, иранские власти расценивают присуждение премии Наргиз Мохаммади как враждебный шаг - тем более что они ужесточают свою политику в отношении оппозиции и непокорных женщин. В прошлом месяце парламент принял закон об ужесточении наказания за «нарушение культуры целомудрия», то есть за отказ носить хиджаб. Но Нобелевский комитет позиция иранских властей совершенно не интересует.

6. Нобелевская премия мира остается одновременно «западной» и «глобальной». «Западной» - потому что учреждена и присуждается людьми западной культуры – и нового лауреата не будут приветствовать власти не только в Тегеране, но и в Москве, и в Пекине (тем более, что принято решение о вступлении Ирана в БРИКС). Но, во-первых, нет влиятельной незападной альтернативы этой премии – СССР пытался создать ее в виде Международной Сталинской (затем Ленинской) премии «За укрепление мира между народами», но эффект оказался ограниченным. А, во-вторых, тема защиты прав женщин или свободы слова значительно шире, чем территория «географического» Запада, чему способствует инфраструктура глобальных медиа и Интернет. То же иранское общество расколото – и если одни считают Наргиз Мохаммади предательницей, то для других она героиня.

Алексей Макаркин

BY Bunin & Co