Пользуясь упомянутым выше «поводом», скажу несколько слов об Иване Алексеевиче Бунине. Наверное, многие не могут простить утончённому мастеру слова его высказывания и убеждения. Слишком честным был писатель для большинства, привыкшего подстраиваться под обстоятельства.
В своей благодарственной Нобелевской речи он подчеркнул то, что было для него непреложной истиной:
«Но есть нечто незыблемое, всех нас объединяющее: свобода мысли и совести, то, чему мы обязаны цивилизацией. Для писателя эта свобода необходима особенно — она для него догмат, аксиома».
Не уверен, что все собравшиеся на торжество до конца понимали, о чём говорил Иван Алексеевич. Однако для него творческая свобода была не только принципом, но и образом жизни, которому он подчинил и свою судьбу, и судьбы близких людей.
У каждого читателя есть особенно любимые произведения. Я предлагаю вашему вниманию цитату из рассказа Бунина «Сны Чанга». Надеюсь, этот небольшой отрывок вдохновит вас открыть и перечитать его «Тёмные аллеи», «Антоновские яблоки», «Жизнь Арсеньева» и, конечно, его прекрасные стихи.
«Ночь же настала, страшная и великолепная. Она была черная, тревожная, с беспорядочным ветром и с таким полным светом шумно взметывавшихся вокруг парохода волн, что порою Чанг, бегавший за быстро и безостановочно гулявшим по палубе капитаном, с визгом отскакивал от борта. И капитан опять взял Чанга на руки и, приложив щеку к его бьющемуся сердцу, — ведь оно билось совершенно так же, как и у капитана! — пришел с ним в самый конец палубы, на ют, и долго стоял там в темноте, очаровывая Чанга дивным и ужасным зрелищем: из-под высокой, громадной кормы, из-под глухо бушующего винта, с сухим шорохом сыпались мириады белоогненных игл, вырывались и тотчас же уносились в снежную искристую дорогу, прокладываемую пароходом, то огромные голубые звезды, то какие-то тугие синие клубы, которые ярко разрывались и, угасая, таинственно дымились внутри кипящих водяных бугров бледно-зеленым фосфором. Ветер с разных сторон сильно и мягко бил из темноты в морду Чанга, раздувал и холодил густой мех на его груди, и, крепко, родственно прижимаясь к капитану, обонял Чанг запах как бы холодной серы, дышал взрытой утробой морских глубин, а корма дрожала, ее опускало и поднимало какой-то великой и несказанно свободной силой, и он качался, качался, возбужденно созерцая эту слепую и темную, но стократ живую, глухо бунтующую Бездну. И порой какая-нибудь особенно шальная и тяжелая волна, с шумом пролетавшая мимо кормы, жутко озаряла руки и серебряную одежду капитана..."
Пользуясь упомянутым выше «поводом», скажу несколько слов об Иване Алексеевиче Бунине. Наверное, многие не могут простить утончённому мастеру слова его высказывания и убеждения. Слишком честным был писатель для большинства, привыкшего подстраиваться под обстоятельства.
В своей благодарственной Нобелевской речи он подчеркнул то, что было для него непреложной истиной:
«Но есть нечто незыблемое, всех нас объединяющее: свобода мысли и совести, то, чему мы обязаны цивилизацией. Для писателя эта свобода необходима особенно — она для него догмат, аксиома».
Не уверен, что все собравшиеся на торжество до конца понимали, о чём говорил Иван Алексеевич. Однако для него творческая свобода была не только принципом, но и образом жизни, которому он подчинил и свою судьбу, и судьбы близких людей.
У каждого читателя есть особенно любимые произведения. Я предлагаю вашему вниманию цитату из рассказа Бунина «Сны Чанга». Надеюсь, этот небольшой отрывок вдохновит вас открыть и перечитать его «Тёмные аллеи», «Антоновские яблоки», «Жизнь Арсеньева» и, конечно, его прекрасные стихи.
«Ночь же настала, страшная и великолепная. Она была черная, тревожная, с беспорядочным ветром и с таким полным светом шумно взметывавшихся вокруг парохода волн, что порою Чанг, бегавший за быстро и безостановочно гулявшим по палубе капитаном, с визгом отскакивал от борта. И капитан опять взял Чанга на руки и, приложив щеку к его бьющемуся сердцу, — ведь оно билось совершенно так же, как и у капитана! — пришел с ним в самый конец палубы, на ют, и долго стоял там в темноте, очаровывая Чанга дивным и ужасным зрелищем: из-под высокой, громадной кормы, из-под глухо бушующего винта, с сухим шорохом сыпались мириады белоогненных игл, вырывались и тотчас же уносились в снежную искристую дорогу, прокладываемую пароходом, то огромные голубые звезды, то какие-то тугие синие клубы, которые ярко разрывались и, угасая, таинственно дымились внутри кипящих водяных бугров бледно-зеленым фосфором. Ветер с разных сторон сильно и мягко бил из темноты в морду Чанга, раздувал и холодил густой мех на его груди, и, крепко, родственно прижимаясь к капитану, обонял Чанг запах как бы холодной серы, дышал взрытой утробой морских глубин, а корма дрожала, ее опускало и поднимало какой-то великой и несказанно свободной силой, и он качался, качался, возбужденно созерцая эту слепую и темную, но стократ живую, глухо бунтующую Бездну. И порой какая-нибудь особенно шальная и тяжелая волна, с шумом пролетавшая мимо кормы, жутко озаряла руки и серебряную одежду капитана..."
Public channels are public to the internet, regardless of whether or not they are subscribed. A public channel is displayed in search results and has a short address (link). Telegram users themselves will be able to flag and report potentially false content. Find your optimal posting schedule and stick to it. The peak posting times include 8 am, 6 pm, and 8 pm on social media. Try to publish serious stuff in the morning and leave less demanding content later in the day. Your posting frequency depends on the topic of your channel. If you have a news channel, it’s OK to publish new content every day (or even every hour). For other industries, stick with 2-3 large posts a week. Telegram message that reads: "Bear Market Screaming Therapy Group. You are only allowed to send screaming voice notes. Everything else = BAN. Text pics, videos, stickers, gif = BAN. Anything other than screaming = BAN. You think you are smart = BAN.
from us
