Прогулки по библиотеке с Дмитрием Бураго

«Красные помидоры» я слышал ещё в середине восьмидесятых — стихотворение было на слуху. Авторство тогда оставалось неизвестным, точнее, существовало множество версий, порой весьма фантастических. Поэт становится «твоим», когда благодаря интонации, мелодике, а иногда неожиданному образу, возникает чувство доверия. Но главным, всё же, кажется звучание. Смысл приходит потом. И строки, передававшиеся из уст в уста, стали частью нашего поэтического мира. О том, что эти стихи принадлежат Борису Алексеевичу Чичибабину, я узнал позже — из публикаций в московских журналах.

Для меня Чичибабин открылся через «Ночь черниговскую». Тогда, с «гор араратских», обнимая всё пространство нашей Родины, лошадки, «чад упасая от милостынь братских», скакали через всю историю, «по полю русскому в русское небо». В этих строках были такая глубокая грусть и такая любовь, что они источали свет, «шерсткой ушей доставая до неба». Эти великие стихи — и есть те самые скрепы, с которыми продолжается война: и сейчас, и в прошлом.

Чичибабин не был поэтом момента или своего времени. Масштаб его поэтической ясности превосходит календарные устои. Его время становится строительным материалом, инструментом, через который видны дали прошлого и будущего, пересечения человеческих судеб. Непротивление злу насилием — это не соучастие во зле. Борис Алексеевич не становился на сторону ни одной из сил: «Красные помидоры кушайте без меня!»

Уже тридцать лет, как Борис Чичибабин оставил мирскую суету. Многое нам пришлось пережить и осмыслить за это время. На наш век тоже выпали беды и погибель. Ничего уникального — так было и в прошлом, и в позапрошлом, и в летописные времена. Уникально лишь наше личное переживание происходящего. Уникально по отношению к скоротечности земной жизни.

Кому же верить теперь, если не тем, кто сохраняет добро, свет и любовь в душе? Тем, кто не изливает ненависть и озлобление даже в самые жестокие времена. И как отзываются в душе строки молодого Чичибабина, написанные ещё в 1946 году, где переплелись плач Ярославны, опустевшие школьные коридоры и конвой с допросами — в едином поэтическом времени исторического пространства. А его «Ночью черниговской» звучит, как молитва перед иконой святых мучеников Бориса и Глеба.

www.tgoop.com/Dmitriy_Burago/63

541 viewsDec 15 at 08:05

«Красные помидоры» я слышал ещё в середине восьмидесятых — стихотворение было на слуху. Авторство тогда оставалось неизвестным, точнее, существовало множество версий, порой весьма фантастических. Поэт становится «твоим», когда благодаря интонации, мелодике, а иногда неожиданному образу, возникает чувство доверия. Но главным, всё же, кажется звучание. Смысл приходит потом. И строки, передававшиеся из уст в уста, стали частью нашего поэтического мира. О том, что эти стихи принадлежат Борису Алексеевичу Чичибабину, я узнал позже — из публикаций в московских журналах.

Для меня Чичибабин открылся через «Ночь черниговскую». Тогда, с «гор араратских», обнимая всё пространство нашей Родины, лошадки, «чад упасая от милостынь братских», скакали через всю историю, «по полю русскому в русское небо». В этих строках были такая глубокая грусть и такая любовь, что они источали свет, «шерсткой ушей доставая до неба». Эти великие стихи — и есть те самые скрепы, с которыми продолжается война: и сейчас, и в прошлом.

Чичибабин не был поэтом момента или своего времени. Масштаб его поэтической ясности превосходит календарные устои. Его время становится строительным материалом, инструментом, через который видны дали прошлого и будущего, пересечения человеческих судеб. Непротивление злу насилием — это не соучастие во зле. Борис Алексеевич не становился на сторону ни одной из сил: «Красные помидоры кушайте без меня!»

Уже тридцать лет, как Борис Чичибабин оставил мирскую суету. Многое нам пришлось пережить и осмыслить за это время. На наш век тоже выпали беды и погибель. Ничего уникального — так было и в прошлом, и в позапрошлом, и в летописные времена. Уникально лишь наше личное переживание происходящего. Уникально по отношению к скоротечности земной жизни.

Кому же верить теперь, если не тем, кто сохраняет добро, свет и любовь в душе? Тем, кто не изливает ненависть и озлобление даже в самые жестокие времена. И как отзываются в душе строки молодого Чичибабина, написанные ещё в 1946 году, где переплелись плач Ярославны, опустевшие школьные коридоры и конвой с допросами — в едином поэтическом времени исторического пространства. А его «Ночью черниговской» звучит, как молитва перед иконой святых мучеников Бориса и Глеба.

BY Прогулки по библиотеке с Дмитрием Бураго