Уходящий год в Молдове был богат на события. Президентские выборы, евро-референдум, актуализация гагаузской «самости» и приднестровская стагнация, многими воспринимаемая, как предвестник опасных событий в будущем. И, конечно, энергеттический кризис в канун новогодних торжеств. Заметим, все это происходит, по сути, в восточноевропейском фронтире, на линии самой мощной конфронтации между Россией и Западом после завершения «холодной войны».
1. В Молдавии старый новый президент. Майя Санду выиграла выборы. Хотел написать о двух нарративах в описании итогов кампании. Но на самом деле их намного больше. Ведь даже внутри Молдавии говорят и о прорыве на пути к «единой Европе», и о фальсификациях или всесильной диаспоре, поправшей себя волеизъявление молдаван. Если абстрагироваться от крайностей, то выборы президента, также голосование за поправки к Конституции в евроинтеграционном контексте, показали: молдавское общество и молдавский политикум расколоты. 2. Диаспора диаспорой, но кто в итоге допустил, чтобы именно она определяла судьбы страны? Не инопланетяне же, таков закономерный итог молдавской постсоветской политической динамики. Преобладание тактики над стратегией, борьба за сиюминутный результат, дефицит сформулированных подлинных национальных интересов, круговорот антироссийских и пророссийских политиков, это амплуа примерили на себя почти что все ключевые фигуранты Молдавии (в спектре от Юрия Рошки до Владимира Воронина и от Ренато Усатого до Илана Шора). 3. В самом деле, как президент с антирейтингом более 50% смогла повторно избраться главой государства. Не только ведь в пресловутом адмресурсе дело! Такой результат объясняется и отсутствием мало-мальски эффективной координации оппозиции, блеклыми оппонентами действующей власти. Сколько авансов раздали Александру Стояногло между двумя турами выборов? И что кроме покорного принятия знаков судьбы после победы Санду он сделал? 4. Президентские выборы, впрочем, не «конец истории», впереди в 2025 году избрание парламента. В парламентской республике сила президентуры определяется доминированием сторонников главы государства в других «ветвях власти». Но если оппоненты Санду будут и дальше действовать так, как в уходящем 2024 году, то система нынешнего президента в очередной раз обыграет их, а с ними и все молдавское общество. Ибо проблема даже не в победе Санду, а ее хронической неготовности и нежелании принимать Молдову, как многоцветную сложную реальность, где помимо поклонников «единственно правильного европейского выбора» живут и трудятся сторонники других подходов, в том числе и поборники внешнеполитической диверсификации. 5. Одним из важных итогов 2024 года стала актуализация гагаузской проблемы, которая годы и десятилетия выглядела, как успешно решенная, эдакая история успеха. «Как центральная власть не признает легитимную власть Гагаузии, так и мы не признаем этого президента, поскольку на президентских выборах были фальсификации», - заявила Евгения Гуцул во время мероприятий, посвященных тридцатилетнему юбилею принятия закона об особом правовом статусе автономного образования. Предвижу аргументы «с той стороны». Конечно, Евгения Александровна- частый гость Москвы, едва ли не агент Кремля. Риторический вопрос, стала бы она ездить в Россию, как на маршрутке в соседний город, если бы ей банально не перекрали быть в национальную управленческую элиту (что положено гагаузскому башкану и по статусу, и по итогам выборов главы автономии). 6. На фоне «проснувшейся» Гагаузии ситуация вокруг Приднестровья до самого конца 2024 году выглядела, как безнадежная стагнация. Но энергокризис (с 16 декабря в Молдавии на 60 дней введен режим ЧП в энергетике) снова превратил непризнанную ПМР в focal point восточноевропейского фронтира. Именно там находится Молдавская ГРЭС, снабжающая электроэнергией всю Молдову. Но реального диалога между Кишиневом и Тирасполем нет, при жестком геополитическом детерминизме молдавской власти легче вести борьбу с «агрессивным сепаратизмом», чем думать о поиске прагматичных развязок.
Уходящий год в Молдове был богат на события. Президентские выборы, евро-референдум, актуализация гагаузской «самости» и приднестровская стагнация, многими воспринимаемая, как предвестник опасных событий в будущем. И, конечно, энергеттический кризис в канун новогодних торжеств. Заметим, все это происходит, по сути, в восточноевропейском фронтире, на линии самой мощной конфронтации между Россией и Западом после завершения «холодной войны».
1. В Молдавии старый новый президент. Майя Санду выиграла выборы. Хотел написать о двух нарративах в описании итогов кампании. Но на самом деле их намного больше. Ведь даже внутри Молдавии говорят и о прорыве на пути к «единой Европе», и о фальсификациях или всесильной диаспоре, поправшей себя волеизъявление молдаван. Если абстрагироваться от крайностей, то выборы президента, также голосование за поправки к Конституции в евроинтеграционном контексте, показали: молдавское общество и молдавский политикум расколоты. 2. Диаспора диаспорой, но кто в итоге допустил, чтобы именно она определяла судьбы страны? Не инопланетяне же, таков закономерный итог молдавской постсоветской политической динамики. Преобладание тактики над стратегией, борьба за сиюминутный результат, дефицит сформулированных подлинных национальных интересов, круговорот антироссийских и пророссийских политиков, это амплуа примерили на себя почти что все ключевые фигуранты Молдавии (в спектре от Юрия Рошки до Владимира Воронина и от Ренато Усатого до Илана Шора). 3. В самом деле, как президент с антирейтингом более 50% смогла повторно избраться главой государства. Не только ведь в пресловутом адмресурсе дело! Такой результат объясняется и отсутствием мало-мальски эффективной координации оппозиции, блеклыми оппонентами действующей власти. Сколько авансов раздали Александру Стояногло между двумя турами выборов? И что кроме покорного принятия знаков судьбы после победы Санду он сделал? 4. Президентские выборы, впрочем, не «конец истории», впереди в 2025 году избрание парламента. В парламентской республике сила президентуры определяется доминированием сторонников главы государства в других «ветвях власти». Но если оппоненты Санду будут и дальше действовать так, как в уходящем 2024 году, то система нынешнего президента в очередной раз обыграет их, а с ними и все молдавское общество. Ибо проблема даже не в победе Санду, а ее хронической неготовности и нежелании принимать Молдову, как многоцветную сложную реальность, где помимо поклонников «единственно правильного европейского выбора» живут и трудятся сторонники других подходов, в том числе и поборники внешнеполитической диверсификации. 5. Одним из важных итогов 2024 года стала актуализация гагаузской проблемы, которая годы и десятилетия выглядела, как успешно решенная, эдакая история успеха. «Как центральная власть не признает легитимную власть Гагаузии, так и мы не признаем этого президента, поскольку на президентских выборах были фальсификации», - заявила Евгения Гуцул во время мероприятий, посвященных тридцатилетнему юбилею принятия закона об особом правовом статусе автономного образования. Предвижу аргументы «с той стороны». Конечно, Евгения Александровна- частый гость Москвы, едва ли не агент Кремля. Риторический вопрос, стала бы она ездить в Россию, как на маршрутке в соседний город, если бы ей банально не перекрали быть в национальную управленческую элиту (что положено гагаузскому башкану и по статусу, и по итогам выборов главы автономии). 6. На фоне «проснувшейся» Гагаузии ситуация вокруг Приднестровья до самого конца 2024 году выглядела, как безнадежная стагнация. Но энергокризис (с 16 декабря в Молдавии на 60 дней введен режим ЧП в энергетике) снова превратил непризнанную ПМР в focal point восточноевропейского фронтира. Именно там находится Молдавская ГРЭС, снабжающая электроэнергией всю Молдову. Но реального диалога между Кишиневом и Тирасполем нет, при жестком геополитическом детерминизме молдавской власти легче вести борьбу с «агрессивным сепаратизмом», чем думать о поиске прагматичных развязок.
Among the requests, the Brazilian electoral Court wanted to know if they could obtain data on the origins of malicious content posted on the platform. According to the TSE, this would enable the authorities to track false content and identify the user responsible for publishing it in the first place. Public channels are public to the internet, regardless of whether or not they are subscribed. A public channel is displayed in search results and has a short address (link). The court said the defendant had also incited people to commit public nuisance, with messages calling on them to take part in rallies and demonstrations including at Hong Kong International Airport, to block roads and to paralyse the public transportation system. Various forms of protest promoted on the messaging platform included general strikes, lunchtime protests and silent sit-ins. The main design elements of your Telegram channel include a name, bio (brief description), and avatar. Your bio should be:
from us
