Марина Бурик

Но у материи в целом такой имманентной границы нет и быть не может. Адекватно мыслить ее в завершенности невозможно, так как она не завершена. Соответственно, завершенная система категорий для ее рассмотрения не подходит в принципе. Более того, если мы признаем, что мышление носит универсальный характер, признаем познаваемость мира, мы должны признать, что и мышление тоже не может быть представлено в виде завершенной системы категорий, то есть философской системы.

Точка зрения системы в конце концов не справляется с идеей бесконечности. А если мы говорим, что наш конец становится началом, то мы просто съезжаем с темы. Представление о мире как о конечном (завершенном) этим не преодолевается, даже если мы декларируем его бесконечность. Если мы говорим, что материя актуально бесконечна, принципиально не завершена, такая логика (логика системы) оказывается недостаточной. Подчеркну: она совершенно необходима, но недостаточна, лишь ограничено верна (ограничена конечным предметом).

Чего же ей не хватает? Не хватает как раз той отрицательности, как утверждения положительного, которая составляет самое сильное завоевание немецкой классической философии. Не частичной отрицательности, которой как раз полно в системах, а отрицательности тотальной. Причем отрицательности субъектной. Точка зрения системы — это точка зрения консервативной стороны деятельности, объективированной по отношению к человеку. Человек встраивается в такую деятельность, но в ней самой, в ее характере принципиально ничего не меняет. Люди сообразуются с объективированной деятельностью, с действием ее объективных по отношению к ним законами. И эти законы конечно же нуждаются в понимании, отсюда и “правда” систем.

Отрицательность же в теории — это концентрация на революционной стороне человеческой деятельности, на отрицании не просто любого конечного предмета, но и любого ограниченного способа деятельности. Через эту отрицательность и выступает реальная связь всего со всем (т. е. единство мира) и реальная роль человека в этом мире. Человек, опираясь на объективные законы, тем не менее, может совершать поступки, что-то реально в этом мире менять. Сама возможность человеческих поступков, таким образом, имеет свое основание в единстве мира (через отрицательность). И вот тут мы подходим к вопросу становления субъекта исторического действия, способного преодолевать независимый от него детерминизм определенной объективной конечной целостности. Причем этот субъект сам создается (развивается) в рамках этой исторической целостности (а иначе ему просто неоткуда взяться). Это, по большему счету, нерешенный вопрос. На мой взгляд, он сейчас наиболее актуальный. В свое время он был гениально решен в теории, но в особенной форме (в “Что делать?” Ленина). Решение это имело колоссальное значение для практики. Но дальнейшие попытки копирования этой практики были и будут очевидным идиотизмом. В лучшем случае вся эта “практика” будут не сильно вредить, складывающемуся исторически, независимо от нее субъекту, в худшем, будет преградой на пути его становления.

Что же касается общетеоретического и общефилософского, а не особенного имевшего место в истории решения, здесь есть ряд мыслей у Маркса, есть ряд мыслей у представителей немецкой классики, особенно у Гегеля, есть ряд современных размышлений. Но не более того. Нет такого достаточного понимания, которое бы позволяло решать проблему становления субъекта исторического действия в общем виде, так чтобы его можно было превратить в инструмент развития такой субъектности. Таким образом, эта чисто теоретическая проблема диалектики как логики и теории познания современного материализма оказывается самой насущной практической проблемой. Без того, чтобы в ней разобраться, невозможна никакая сознательная практика. Отмахнуться от нее, проигнорировать, обойти теория просто не может. А иначе зачем вообще нужна такая теория?..

Читать сначала.

www.tgoop.com/Marina_L_Burik/134

6.1K viewsedited  Jul 2, 2024 at 09:18

Но у материи в целом такой имманентной границы нет и быть не может. Адекватно мыслить ее в завершенности невозможно, так как она не завершена. Соответственно, завершенная система категорий для ее рассмотрения не подходит в принципе. Более того, если мы признаем, что мышление носит универсальный характер, признаем познаваемость мира, мы должны признать, что и мышление тоже не может быть представлено в виде завершенной системы категорий, то есть философской системы.

Точка зрения системы в конце концов не справляется с идеей бесконечности. А если мы говорим, что наш конец становится началом, то мы просто съезжаем с темы. Представление о мире как о конечном (завершенном) этим не преодолевается, даже если мы декларируем его бесконечность. Если мы говорим, что материя актуально бесконечна, принципиально не завершена, такая логика (логика системы) оказывается недостаточной. Подчеркну: она совершенно необходима, но недостаточна, лишь ограничено верна (ограничена конечным предметом).

Чего же ей не хватает? Не хватает как раз той отрицательности, как утверждения положительного, которая составляет самое сильное завоевание немецкой классической философии. Не частичной отрицательности, которой как раз полно в системах, а отрицательности тотальной. Причем отрицательности субъектной. Точка зрения системы — это точка зрения консервативной стороны деятельности, объективированной по отношению к человеку. Человек встраивается в такую деятельность, но в ней самой, в ее характере принципиально ничего не меняет. Люди сообразуются с объективированной деятельностью, с действием ее объективных по отношению к ним законами. И эти законы конечно же нуждаются в понимании, отсюда и “правда” систем.

Отрицательность же в теории — это концентрация на революционной стороне человеческой деятельности, на отрицании не просто любого конечного предмета, но и любого ограниченного способа деятельности. Через эту отрицательность и выступает реальная связь всего со всем (т. е. единство мира) и реальная роль человека в этом мире. Человек, опираясь на объективные законы, тем не менее, может совершать поступки, что-то реально в этом мире менять. Сама возможность человеческих поступков, таким образом, имеет свое основание в единстве мира (через отрицательность). И вот тут мы подходим к вопросу становления субъекта исторического действия, способного преодолевать независимый от него детерминизм определенной объективной конечной целостности. Причем этот субъект сам создается (развивается) в рамках этой исторической целостности (а иначе ему просто неоткуда взяться). Это, по большему счету, нерешенный вопрос. На мой взгляд, он сейчас наиболее актуальный. В свое время он был гениально решен в теории, но в особенной форме (в “Что делать?” Ленина). Решение это имело колоссальное значение для практики. Но дальнейшие попытки копирования этой практики были и будут очевидным идиотизмом. В лучшем случае вся эта “практика” будут не сильно вредить, складывающемуся исторически, независимо от нее субъекту, в худшем, будет преградой на пути его становления.

Что же касается общетеоретического и общефилософского, а не особенного имевшего место в истории решения, здесь есть ряд мыслей у Маркса, есть ряд мыслей у представителей немецкой классики, особенно у Гегеля, есть ряд современных размышлений. Но не более того. Нет такого достаточного понимания, которое бы позволяло решать проблему становления субъекта исторического действия в общем виде, так чтобы его можно было превратить в инструмент развития такой субъектности. Таким образом, эта чисто теоретическая проблема диалектики как логики и теории познания современного материализма оказывается самой насущной практической проблемой. Без того, чтобы в ней разобраться, невозможна никакая сознательная практика. Отмахнуться от нее, проигнорировать, обойти теория просто не может. А иначе зачем вообще нужна такая теория?..

Читать сначала.

BY Марина Бурик