PRO Ильин и не только

Достижение онтологического бессмертия: два полюса русской мысли

Сегодня невольно столкнулась с передачей о египетских пирамидах, которые, как известно, создавались в качестве усыпальниц «живых богов» фараонов и иже с ними. Мифологически-религиозное представление древних египтян было сопряжено с перманентной подготовкой к загробной жизни, которая в бытовом плане немногим отличалась от земной. «Смерть – это только начало» — основной лейтмотив мира Древнего Египта, но в новом начале тоже нужны были материальные вещи.

Автоматом подтянулся В.В. Розанов, с его любовью к Древнему Египту и пирамидам. В одной из своих работ он даже упрекает В.С. Соловьёва, отправившегося в пустыню близ Каира на поиски Софии, за неблагоговейное отношение к древности, а именно – за распитие у подножия пирамиды шампанского. Любовь позднего Розанова к Египту была связана с тем мифологически-религиозным восприятием жизни, которое он более нигде не находил. Розанов чаял «возрождение» Египта в связи с его «идеей бессмертия, загробного существования, материнства, рождения».
В концепции В.В. религиозность сопряжёна с полом; деторождение, воспринимается как выход за пределы физиологии в трансценденцию, доказательство того, что половая любовь преодолевает смерть [по словам И.А. Ильина для Розанова «религиозное состояние души совпадает с половым возбужением»]. Но также бессмертие человек получает не только в детях, но и в случае запечатления, схватывания его жизни (например, рисунки в пирамидах).

Противовесом Розанову можно поставить Н.Ф. Фёдорова, решавшего вопрос бессмертия несколько в ином ключе (хотя и указывавшего на ценность сохранения памяти о умерших). По Фёдорову, деторождение – прошлый век, на смену которому, пришло иное откровение (к Ветхому Завету был добавлен Новый), требующее человеческого участия. Собственно, после пришествия Христа в мир, деторождение перестаёт быть центральным моментом жизни человека, рода (оставление потомков уже не столь важно как это принято в иудейском мире (т.е. способ оставить представителя рода, который встретит Мессию)). Фраза из Символа Веры «Чаю воскресения мертвых...» была воспринята как руководство к действию (воскрешению), религиозному творчеству по приближению «будущего века», обязанностью перед усопшими отцами, чьё сознание живо в их детях. В итоге, мы получаем иную модель онтологического бессмертия, с призывом коллективного развития технологий, которым отчасти заинтересовались современные трансгуманисты, любители крионики, отдалённо чем-то напоминающие древних египтян, но с менее чётким пониманием необходимости смерти

www.tgoop.com/PRO_Ilyin/248

236 viewsOct 25, 2024 at 11:06

Достижение онтологического бессмертия: два полюса русской мысли

Сегодня невольно столкнулась с передачей о египетских пирамидах, которые, как известно, создавались в качестве усыпальниц «живых богов» фараонов и иже с ними. Мифологически-религиозное представление древних египтян было сопряжено с перманентной подготовкой к загробной жизни, которая в бытовом плане немногим отличалась от земной. «Смерть – это только начало» — основной лейтмотив мира Древнего Египта, но в новом начале тоже нужны были материальные вещи.

Автоматом подтянулся В.В. Розанов, с его любовью к Древнему Египту и пирамидам. В одной из своих работ он даже упрекает В.С. Соловьёва, отправившегося в пустыню близ Каира на поиски Софии, за неблагоговейное отношение к древности, а именно – за распитие у подножия пирамиды шампанского. Любовь позднего Розанова к Египту была связана с тем мифологически-религиозным восприятием жизни, которое он более нигде не находил. Розанов чаял «возрождение» Египта в связи с его «идеей бессмертия, загробного существования, материнства, рождения».
В концепции В.В. религиозность сопряжёна с полом; деторождение, воспринимается как выход за пределы физиологии в трансценденцию, доказательство того, что половая любовь преодолевает смерть [по словам И.А. Ильина для Розанова «религиозное состояние души совпадает с половым возбужением»]. Но также бессмертие человек получает не только в детях, но и в случае запечатления, схватывания его жизни (например, рисунки в пирамидах).

Противовесом Розанову можно поставить Н.Ф. Фёдорова, решавшего вопрос бессмертия несколько в ином ключе (хотя и указывавшего на ценность сохранения памяти о умерших). По Фёдорову, деторождение – прошлый век, на смену которому, пришло иное откровение (к Ветхому Завету был добавлен Новый), требующее человеческого участия. Собственно, после пришествия Христа в мир, деторождение перестаёт быть центральным моментом жизни человека, рода (оставление потомков уже не столь важно как это принято в иудейском мире (т.е. способ оставить представителя рода, который встретит Мессию)). Фраза из Символа Веры «Чаю воскресения мертвых...» была воспринята как руководство к действию (воскрешению), религиозному творчеству по приближению «будущего века», обязанностью перед усопшими отцами, чьё сознание живо в их детях. В итоге, мы получаем иную модель онтологического бессмертия, с призывом коллективного развития технологий, которым отчасти заинтересовались современные трансгуманисты, любители крионики, отдалённо чем-то напоминающие древних египтян, но с менее чётким пониманием необходимости смерти

BY PRO Ильин и не только