Только что, сидя на лекции по теории вождения, услышал от лектора,что знак не создаёт правило, а воспроизводит и отражает его.

Истинная дискуссия о первичности воли над формой, права над записью.

В этой заметке соревнуются два явления: сам термин "мокрый лизинг" и то, что он "стал доступен" только с сентября этого года.

🎓Доверенность и распорядительная сделка

Тяжела ноша тех, кто не видит проблем в признании вещного договора в российском праве - кропотливо собирать практические примеры, где выделение такой конструкции было бы полезным. Иначе можно прослыть проповедником избыточного теоретизирования и задваивания сущностей.

В Определении СКГД ВС РФ от 01.10.2024 № 18-КГ24-162-К4, кажется, весьма выпукло мог быть продемонстрирован практический выхлоп от такого выделения.

По сюжету лицо выдало доверенность на покупку недвижимости, а затем успешно её приобрело. Однако через полгода после сделки представитель без ведома представляемого решил продать приобретенный объект, будучи, по-видимому в сговоре с аффилированными лицам.
Тонкость развития событий в том, что между заключением ДКП (2 ноября) и регистрацией перехода права (14 ноября) представляемый отменил доверенность (9 ноября). Получается, что на заключение ДКП у представителя полномочие было, а вот на регистрацию перехода – нет.

Уже чувствуете, надеюсь.

На мой взгляд, данное дело решалось не вокруг оспаривания и обсуждения вероломства представителя (как это делает гражданская коллегия). Всё проще: раз нет полномочий, не было и переноса права.

Разделяя сделку-основание и сделку-распоряжение, мы без труда фиксируем, что распоряжение от неуправомоченного лица в данном случае не произошло. А значит, запись недостоверна и по сути потерпевшему представляемому необходимо было поправить только ее (ст. 8.1 п. 6 ГК РФ). Представителю же и афилам можно разбираться в рамках своего устоявшего соглашения (если оно, конечно, не мнимое).

Причём сама коллегия, обсуждая постановление апелляции, чувствует, что есть тонкий момент в части полномочия:

Судом апелляционной инстанции оценено то обстоятельство, что государственная регистрация права собственности на спорный земельный участок, произведена уполномоченным органом 14 ноября 2021 г. уже после того, как истцом отозвана доверенность, по которой Заплетина Л.А. заключила сделку по отчуждению земельного участка.

Но замах ограничился сухим изложением позиции апеляции, без комментариев со стороны коллегии.

Из рассмотренного дела видно, что в праве недвижимости разделение на сделку-обязывание и сделку-распоряжение важно как нигде. Ведь тут юридические акты имеют временной разрыв, а значит, например, позволяют пострадавшему лицу, обнаружив вероломство на стадии обязывания, вторгнуться и попытаться оперативно предотвратить утрату актива. Что собственно и сделал представляемый в данном деле – совершил нотариальную отмену доверенности. Весьма разумное и оперативное средство защиты.

Однако по логике СКГД, раз обязывание произошло, то и распоряжение неминуемо, а значит, дёргаться некуда. У представляемого под носом зарегистрируют переход права, а вот потом он со спокойной душой пойдёт оспаривать всё, что наворотил его представитель.

Зря бежал и сообщал обороту, что с 9 ноября не разрешает представителю совершать от его лица никакие действия. Убьют - тогда и проходите.

🎓Ответственность как дополнительная обязанность должника

В учебнике по гражданскому праву МГУ гражданско-правовая ответственность определяется как

«форма возложения на правонарушителя дополнительных имущественных обязанностей, подлежащих принудительному исполнению и направленных на восстановление нарушенной имущественной сферы потерпевшего».

Классическое определение ответственности, кочующее во многих трудах по тематике, а здесь воспроизведённое не кем-нибудь, а А.А.Ягельницким.

В очередной раз читая это определение, вспомнил одну из главных контроверз, волнующих меня в цивилистике. Её можно сформулировать по-разному, но для целей данной заметки давайте так: не является ли возмещение убытков вместо предоставления полным эквивалентом самому первоначальному предоставлению?

*Убытки вместо предоставления – тип убытков, которые через денежное возмещение заменяют кредитору выпавшее исполнение. Причём речь как о полном выпадении исполнения («большие» убытки), так и о дефектном исполнении («малые» убытки).

Такие убытки, по-видимому, являются ответственностью, но возлагают ли они по лекалам вышеприведённого определения на должника дополнительную имущественную обязанность? Ведь речь идёт по сути о денежной форме предоставления того, к чему должник и так уже обязан в силу обязательства.

Иными словами, коль скоро должник безусловно обязан в силу принятого обещания осуществить первичное предоставление (передать вещь, осуществить работы и проч.), то в денежном формате восполнения такого исполнения мало что должно поменяться. Как минимум на должника не возлагается ничего дополнительного.

Другое дело, например, убытки за просрочку. Здесь должник восполняет самостоятельный ущерб от задержки, будучи параллельно обязанным оказать основное предоставление. То есть возмещение за просрочку – дополнительное обременение для должника в связи с нарушением.

Получается, что либо определение, приведённое в начале поста, несовершенно, либо убытки вместо предоставления не являются ответственностью.

В развитие этой же логики: раз такие убытки есть денежный эквивалент предоставления, почему обязательство по исполнению безусловно, а убытки сопровождаются целым составом доказывания (вина, ПСС и проч.)? Ведь по сути речь идёт об одном и том же интересе. Почему когда мы переходим от неденежного к денежному вдруг возникают дополнительные обстоятельства доказывания?

Вот как на данный момент я отвечаю для себя на этот вопрос.

Переход от исполнения в натуре к убыткам глобально происходит в двух сценариях:

(1) когда исполнение/ исправление дефектного предоставления невозможны или
(2) когда должник отказался от исполнения/исправления дефектного предоставления.

Последний случай понятный – должник виноват, состав налицо.

А вот с невозможностью всё интереснее – нам нужно понять, виноват ли должник в создании/доведении до невозможности. И здесь как будто и появляется логика дополнительного введения состава ответственности. Да, к основному обязательству должник был обязан безусловно, но невозможность всё меняет – теперь нужно проверять, есть ли в том его вина, связь его действий с нарушением и т.д. Ведь impossibillium nulla obligatio est.

Почему мы не можем с такой же лёгкостью возложить на должника обязанность дать эквивалент исполнения в деньгах? Ну да, передать вещь стоимостью 100 не может – пускай хоть 100 заплатит.

Дело в том, что должник не подписывался на предоставление 100. У него их может и не быть. Представьте бедного рабочего, у которого ничего нет, кроме его труда. Не выполнив работы, он нарушит обязательство на 100. Но фактически у него нет 100 - у него есть эквивалент труда на 100, а возмещение деньгами может встать ему боком.

С такой перспективы видится разумным, что исполнение на 100 и возмещение на 100 – это не одно и то же. А при переходе от исполнения в натуре к денежному возмещению возникает дополнительный барьер в виде состава ответственности.

Я не знаю, как передать свой восторг от прочтения.

Подача, мысли, методы исследования, внимание к взглядам на проблематику.
И очень близкое мне - энциклопедическое владение предметом по смежным вопросам и даже дисциплинам (помимо права).

Когда я вырасту,я буду так исследовать и писать.

Прочитайте.

В своей статье об уменьшении цены я приводил пример Швейцарии как правопорядка, где уменьшение вопреки буквальному тексту закона воспринимается как одностороннее преобразовательное заявление (а не как требование/иск).

Сейчас прочитал, что в Австрии также вопреки существовавшим ранее буквальным формулировкам ABGB относительно давно распространено восприятие данного средства как сделки.

При этом, когда в 2021 году принимали закон во исполнение потребительской Директивы ЕС, в ABGB внесли изменения: из § 932 ABGB убрали модальность «требовать» [уменьшения цены и расторжения], а из § 933 ABGB ушло указание на реализацию указанных прав через суд.

Ну и сам Закон о гарантиях качества товара в потребительских договорах (VGG) содержит ст. 14, 15, которые специально (как будто даже нарочито) гласят, что потребитель может реализовать право на уменьшение цены и расторжение через заявление, не подчинённое никакой специальной форме.

Сам ABGB, к сожалению, так прямо не высказывается, но если верить авторитетному комментарию под ред. проф. П. Быдлински, на Австрийское гражданское уложение распространяется аналогичное регулирование.

Рубль упал – импорт нынче дорог, но надеюсь, такое полезное к нам всё же завезут.

Первой части Гражданского кодекса РФ - 30 лет

🎓Постдоговорные отношения

Эта вывеска сегодня окунула меня в годы бакалавриата.

Дело в шаурме в том, что на выпускном курсе бакалавриата я писал работу по т.н. постдоговорным отношениям (culpa post contractum finitum). Это концепция, разработанная в немецкой цивилистике и предполагающая наличие некоего шлейфа отношений сторон после того, как договор уже исполнен.

Натяжение идеи в том, что она выводит a la договорные отношения на стадии, когда обязательства сторон по идее должны быть исчерпаны. Что важно, речь идёт о подразумеваемых обязательствах. Если стороны согласовали некую обязанность с сохранением после прекращения договора, речь об отдельном договорном, а не постдоговорном отношении.

Например, обязательства о неконкуренции могут вытекать из прямого соглашения и сохранять действие после расторжения основного соглашения. А могут, как гласит концепция, сохраняться в силу доброй совести или расширения программы договорных обязательства.

То же справедливо, например, для NDA.

Тут мы возвращаемся к картинке. В Германии в третьей четверти прошлого века в русле описываемой концепции сложилась устойчивая практика, утверждавшая, что даже при прекращении договора у арендодателя сохраняется ряд продолжающихся обязательств. В частности, какое-то время претерпевать табличку, информирующую о переезде арендатора. Или например, принимать звонки и указывать, что арендатор сменил арендуемое место и телефонный номер.

На момент написания работы мне казалось, что речь идёт о некоей новой сфере, которая существенно обогатит учение о договоре и обязательствах. Сейчас полагаю, что это так лишь отчасти.

К концепции есть ряд вопросов. Например, чем сущностно описанные положения отличаются от т.н. "ликвидационной стадии"? Не стоит ли просто точечно расширять сферу применения последней, чем придумывать новый велосипед?

Другие вопросы касаются того, на какой период и в каком объеме могут устанавливаться постдоговорные обязательства. Чётких критериев нет, а потому велик риск создания "Касперов" договора, не давая ему спокойно уйти в мир исполненных соглашений и заставляя призраком бродить в отношениях сторон.

В целом учение звучит как национальная забава немцев - колдовать вокруг всяких вне- или околодоговорных отношений, загоняя их в договорную рамку.

Показательно, что я уже более трёх лет не решаюсь опубликовать своё исследование. Центральные положения и выводы по нему не дозрели. Возможно, позже решусь.

P.s. о концепции я узнал из заметки С.Л.Будылина, где он описывает дело - основоположник теории постдоговорных отношений в Германии - т.н. Venusberg-Fall. Очень рекомендую к ознакомлению.

Роман Сергеевич несколько опередил меня в публикации заметки по мотивам определений СКГД о компенсации морального вреда при незаконном уголовном преследовании. А точнее, о её снижении. Впрочем, мне есть чем дополнить обсуждение этого праздника правосудия.

Во-первых, таких определений за октябрь 5 (!). И все они отписаны с практически идентичной формулировкой. Такое бывает, когда дела приходят из одного суда или по смежным спорам, но тут дела передавались из разных регионов и вроде как не связаны друг с другом:

(1) от 07.10.2024 № 48-КГ24-17-К7 и № 48-КГ24-18-К7 (Челябинская область)
(2) от 14.10.2024 № 9-КГ24-14-К1 (Нижегородская область)
(3) от 28.10.2024 № 32-КГ24-11-К1 (Саратовская область)
(4) от 28.10.2024 № 4-КГ24-51-К1 (Московская область)

Во-вторых, в приведённом Романом Сергеевичем определении, как и в нескольких других, суды взыскивали достаточно крупные суммы (ок. 2,5 млн руб.). Но вот в определении № 4-КГ24-51-К1 коллегию не устроила также компенсация в размере 500 000 руб.

Наконец, этот абзац, который представлен во всех пяти определениях.

В полном соответствии с тем, как некоторые блюда раскрываются лучше, если их употреблять в сочетании, данный абзац я предлагаю отведать вместе с цифрами оборонного бюджета РФ за 2024 год и такими же цифрами из недавно подписанного трёхлетнего бюджета на 2025-2028 гг.

Итак, в государстве с расходами на армию в 13,5 трлн. руб. Верховный суд применительно к лицам, подвергшимся незаконному уголовному преследованию, пишет следующее:

Компенсация морального вреда, определяемая судом в денежной форме, должна быть соразмерной и адекватной обстоятельствам причинения морального вреда потерпевшему, должна обеспечить баланс частных и публичных интересов с тем, чтобы выплата компенсации морального вреда одним категориям граждан не нарушала бы права других категорий граждан, с учётом того, что казна Российской Федерации формируется в соответствии с законодательством за счёт налогов, сборов и платежей, взимаемых с граждан и юридических лиц, которые распределяются и направляются как на возмещение вреда, причинённого государственными органами, так и на осуществление социальных и других значимых для общества программ, для оказания социальной поддержки гражданам, на реализацию прав льготных категорий граждан.

Именем Российской Федерации

🎓Геополитика и сроки давности

При этом об обстоятельствах предоставления исходного земельного участка Иванцовой В.В. государственным органам власти Автономной Республики Крым было известно с сентября 2012 г., а органам государственной власти, образованным в связи с принятием Республики Крым в состав Российской Федерации, должно было быть известно с марта 2014 г.

Однако законность передачи земельного участка в собственность Иванцовой В.В. ни прокурором, ни органами власти Республики Крым до 2022 года не оспаривалась и под сомнение не ставилась.

Определение СКГД ВС РФ от 12.11.2024 № 127-КГ24-13-К4

Вот и думайте, что тут: возобновление субъективного срока давности, самостоятельный срок для нового кредитора или просто не имеющее серьёзного логического веса засиливание - мол, по всем возможным срокам отсчёта опоздали.

Интересно, звучали ли аргументы, что в марте 2014-го не до того было.