tgoop.com/argentina_v_kartinkakh/405
Last Update:
Они стояли рядом: коричневый и синий. Гак и Щерба. Французско-русский и русско-французский словарь. Дальше шли французские книжки – все советского издания. И еще учебники: вся линейка французского для спец.школ. Не знаю, где родители все это доставали.
Книги были на желтой бумаге, их читала моя сестра, подчеркивая незнакомые слова. Там точно были истории Алины, проказы маленького Николя, повесть о последствиях ядерных бомбардировок в Японии. Называлась Le Nuage. Облако. В учебниках еще точно было что-то про Пикассо и голубя мира. И, разумеется, никаких сомнений не могло быть, что страна, в которой ты живешь – за Мир. Тот самый, который, скорее всего, так и стоит в парке поверженных памятников на Крымском вылу. Старый ржавый лозунг, снятый с какого-то здания. Видела, как его присыпал снег, незадолго до отъезда.
Я помню, как в магазине «Прогресс» на Парке Культуры купила первые французские учебники – не наши, а те, нездешие, приплывшие с той стороны реки. Это был 1998 год. Мой первый курс. Они назывались Le Nouveau sans frontières – Новое без границ. Они иначе пахли и были совсем другими на ощупь.
Когда я их листала, чувствовала ту же осторожную радость, как когда в третьем классе получила письмо от французской школьницы. Ее звали Жоанна, она писала, что любит плавать. В конверте с письмом была ее фотография с ежиком, разноцветные ручки и фломастеры. И еще бумага с пузыриками. Я, помню, ей так и не ответила. Потому что ну где я и где Жоанна. Существовала ли она на самом деле? Я в тот момент была в этом совершенно не уверена.
Помню, в «Прогрессе» я купила – тоже исключительно из завороженности перед глянцевой бумагой – «Манон Леско» французского издания. Потом еще долго не могла ее прочитать. Было слишком сложно.
В то же время у меня дома появился французский толковый словарь Larousse. С.Н. Эйснер говорила нам, студентам 1 курса: «Купите. Увидите, какой у вас будет прорыв в языке». Не помню, чтобы активно им пользовалась. Скорее так же с почтением листала и рассматривала картинки. Гак был ближе и понятней.
«Когда мы закончим институт, я соберу все учебники и сожгу! А Гака в первую очередь», – говорила Маша З. Лезть за каждым словом в этот гигантский, лохматый, расходящийся на молекулы словарь было, правда, не очень удобно. Никаких доставок на дом. За каждой ягодой надо было идти в лес – в большую книгу – и выискивать в гигантских словарных зарослях нужное тебе значение.
Rédiger un dictionnaire, c’est un labeur. «Написать словарь – это большой и тяжелый труд», –говорила нам М.И. Кроль. Из всех синонимов к французскому слову « работа» labeur – тяжелый труд, требующий длительного упорства – лучше всего подходит для описания того, чем занимается составитель словаря.
Новая охота за Ларуссом случилась в 2004 году, когда мы с Катей Л. оказались на стажировке в Париже. Катя очень хотела купить словарь. При этом денег у нас было не то что бы очень много, и я помню, как она сказала с отчаянием: «Я расплатилась Ларуссом», когда мы запутались в оплате пригородных электричек и предсказуемо напоролись на шраф. Двадцать евро с каждой! – сказала нам контролерка. Но словарь Катя все-таки купила, а я приобрела Собор Парижской Богоматери.
Потом все как-то быстро кончилось. На работе в посольстве Франции у меня уже был компьютер, а там предсказуемо был интернет и даже, кажется, мультитран. Я переводила на французский статьи из российских модных журналов, в перерывах заходя почитать новости на тематический сайт про Ночных снайперов, едва осознавая, как быстро и безвовратно изменилась вся материальная среда. Книжки в тяжелых переплетах ушли на пенсию: они так и продолжали еще долго стоять на полках в нашей бывшей детской, но их уже никто не беспокоил. И все же я уверена, что несмотря на все ремонты и переезды, эта полка все еще существует. И Ларуссу с Щербой и Гаком там точно есть, о чем поговорить.
А у вас есть любимые словари и учебники?
#про_французский
BY Инна Дулькина. French Queens
Share with your friend now:
tgoop.com/argentina_v_kartinkakh/405