tgoop.com/argentina_v_kartinkakh/420
Last Update:
Я помню, как мама приходила с работы – она работала учителем – и ложилась отдохнуть на пару часов. Сейчас я делаю то же самое. Поспать не удается – мысль о том, что надо встать и еще кое-что сделать, не дает уснуть. Но какое-то время я лежу совершенно обессиленная, не вполне осознавая, какой сейчас день, год и час. На мне лежит Варвара, моя кошка. Иногда она прохаживается по мне туда-сюда. Типа: «Ты жива еще? Помнишь об ужине? Ну, дай хотя бы сухой корм, если тебе паштета жалко».
Мой временный контракт во французском лицее Буэнос-Айресе – я заменяю учителя на время непредвиденного отпуска – почти завершился. Осталось две недели – и еще одна неделя в августе. За этот с небольшим месяц я точно набрала пару килограмм – потому что бывали дни, когда меня радовал только бургер из Макдональдса или, в меньшей степени, паста в кафе рядом с школой. Аргентинскую еду я за почти два года жизни здесь так и не полюбила. А на всякие вкусности от шеф-повара из Москвы – привезут, если что, за 90 минут – мне не хватает безрассудства. В моей жизни уже было достаточно бессмысленных трат.
Еще за этот месяц у меня, наверняка, прибавилось пара морщин – а ботокс в наших краях редок и дорог – и, сто процентов, – седых волос. На прошлой неделе я сидела на презентации модуля по предотвращению травли в своем 5B – вели школьный психолог и воспитатель – слушала описание симптомов жертвы буллинга и думала: «Кого-то это мне все напоминает... Но кого же! А ну точно, меня!» А можно мне прийти к вам в кабинет после уроков? – хотелось мне спросить милую Алину, которая когда-то сама училась в этой школе. – Как вы, вообще, тут выжили? » Но, к сожалению, такая возможность предусмотрена только для учеников. Кажется, в мою мед.страховку входит десяток встреч с психологом. Попробую объяснить ему на испанском – который я, разумеется, в последние месяцы не учила – как я себя чувствую, попробовав на себе «лучшую в мире работу».
Не знаю, кто придумал, что работа с детьми – это уан лав. А еще «прекрасное занятие для женщины». Слышу нечто подобное с самого детства. Предполагается, что женщина, обнаружив себя в окружении детей, ощущает немедленный прилив сил и тут же начинает учить их чему-то светлому, доброму и вечному. А дети радостно ей внимают, дарят цветы и сердечки. В реальности работа с детьми больше всего похожа на попытку поймать змея-горыныча, который весело летает над вами и плюется всеми тридцатью-тремя головами. Ваша задача – за которую вам платят зарплату – усадить его за парту и научить спрягать французские глаголы. Деятельность, максимально змею-горынычу чуждая и непонятная.
С помощью лести, торга и попыток наладить контакт с каждой из 33 голов вы пытаетесь справиться с вашей высокой миссией. Ведь перейдя порог школы, вы превращаетесь в супер-героя, а в вашу грудь врывается большое горячее сердце Матери-Терезы. И вы отважно входите в класс. На самом деле нет. Эти трансформации входят в ваш джоб-дескрипшен, но они почему-то не происходят. Вас все бесит. Ничего не получается. Но вы не можете никому рассказать об этом – иначе у вас отберут диплом воспитателей змеев-горынычей и с позором выгонят из ордена.
Вы живете с постоянным осознанием провала своей миссии – и необходимости делать вид, что вы с ней прекрасно справляетесь. Чувство безысходности навеки поселяется в вас – и вы превращаетесь в ту самую вредную училку, которая ходит каждый день в одном свитере – потому что, правда, не до этого, у вас третья группа спряжения не освоена – в объект мемов и вдохновение тик-токеров. Работа учителя в школе – это убойный коктейль из нереалистичных требованиях, завышенных ожиданий и проваленных задач. Это постоянное чувство отчаяния – на которое вы не имеете права. Я жду, кто же первым напишет об этом.
#lycée
BY Инна Дулькина. French Queens
Share with your friend now:
tgoop.com/argentina_v_kartinkakh/420