tgoop.com/argentina_v_kartinkakh/443
Last Update:
Не помню, как она ко мне попала. Кто-то передал? Подарил? Как бы то ни было, помню, как она лежала на не моем письменном столе – был только один и принадлежал сестре, как и вся комната, где я жила – а я переворачивала страницы, разглядывала картинки, разгадывала тексты.
Мне так понравился этот французский учебник по литературе для третьего класса – нашего восьмого – что я не нашла лучшего занятия на школьных каникулах, кроме как обложиться словарями и переводить в тетрадку особо интригующие тексты. Кажется, такой любви к слову у меня не случалось ни до, ни после. Учебник был синим, толстым, напечатанным на той же глянцевой бумаге, что и Cosmopolitan, который тогда только-только начал выходить. Моя сестра Аня притаскивала его домой. И книга и модный журнал с советами типа «Как найти работу в инофирме» представлялись как послания из другого мира и одинаково завораживали.
Но журнал можно было прочесть быстро, а учебник – назывался он «Слова и чудеса» – хотелось изучать бесконечно. Кроме текстов, там было много картинок – репродукции картин из Лувра и Орсе. Там я впервые прочитала отрывок из Библии по-французски – оказалось гораздо проще и понятнее, чем по-русски. А еще стихи средневековой поэтессы Кристины де Пизан, Балладу повешенных Франсуа Вийона и поэму о розе Пьера де Ронсара. Помню, на той странице была изображена женщина с обнаженной грудью.
Там я прочитала свой первый текст про холокост – отрывок из романа «Последний из прведников» Андре Шварц-Барта – про умерщвление людей в газовых камерах – и первый антирасистский манифест. Про то, что черные и белые дети одинаково плачут, когда их обижают, и одинаково радуются, когда на них смотрят с любовью. Это был текст марокканского писателя Тахара Бенжеллуна. Там же я прочитала свой первый текст про феминизм. Симона де Бовуар. «Поломанная женщина». La femme rompue.
Я помню, как искала в словаре это « rompue » и не могла понять, что же тут написано, что случилось с этой женщиной и как это все перевести. Ей изменили? Ее обманули? Кажется, я тогда поняла в первый раз, что невозможно просто найти в словаре все незнакомые слова, наложить русское на французское, и последнее проявится и откроется. Мне катастрофически не хватало знаний расшифровать эти адресованные мне сотни писем с картинками. Еще там был отрывок из «Первой любви» Тургенева, который предлагали сравнить с фрагментом из «Сентиментального воспитания» Флобера. И еще столько всего! Так жаль, что я так мало помню. В конце были пьесы. Там я впервые увидела фамилию Мариво. И перевела целые куски из «Укращения строптивой» Шекспира.
Разумеется, были и другие книги. Руфина Иванова, наша учительница французского, приносила нам на уроки огромный том в кожаном переплете, где под вуалевой бумагой скрывались портерты Ла Фонтена и Мадам де Севинье. Помню, эту книгу мы весь урок просто листали. Так хорошо, что Р.И. не боялась, что «мы не поймем». Мы, конечно, ничего и не понимали – но мы были заворожены и очарованы, и когда тебе четырнадцать – это гораздо важнее. Еще был четвертый том Може – знаменитый учебник французского для иностранцев доглянцевой эпохи. Там были тексты про красоты Франции, величие ее истории и блистательность ее литературы. Не смотря на это все, в этой книжке тоже был свой особый шарм. Еще было много всякой литературы – но такого попадания в душу, возраст, готовность внимать и воспринимать, как со «Словами и чудесами» у меня больше не было.
Когда два месяца назад мне выдали в библиотеке французского лицея – нет, не эту книжку 1985 года выпуска – а ее новейший аватар, современный учебник французсой литературы, где тоже были буквы и картинки, слова и чудеса, я подумала: как удивительно. Мой волшебный ларец ко мне вернулся – теперь, наконец, можно будет выяснить, как там все устроено.
А у вас была книга, которая вас приворожила?
#про_французский
BY Инна Дулькина. French Queens
Share with your friend now:
tgoop.com/argentina_v_kartinkakh/443