Инна Дулькина. French Queens

Послушала передачу по французскому радио про орфографию. Узнала, что есть два непримиримых лагеря лингвистов: те, кто категорически против реформы орфографии и те, кто категорически за. Причем они не столько за реформу, сколько за то, чтобы послабления, милостиво допущенные Французской Академией в 1990 году, применялись бы массово: в книгах и прессе, а не только в учебниках для начальной школы.

Я, разумеется, за реформу. Во французской орфографии много «дисциплинарных» правил. Их вводили в XVII веке, чтобы намеренно усложнить французский, приблизить его написание к латыни и греческому, отделить язык элиты от языка народа. Не все правила, придуманные в то время, логичны и оправданы. Например, множественное число существительных традиционно обозначается через S. Но есть ряд существительных, где на конце надо писать X. Почему?

Потому что когда первые члены Французской Академии погрузились в средневековые рукописи, они обнаружили, что некоторые существительные были написаны с x на конце. Хотя – как выяснилось позднее – это был вообще не x, а сокращение, которым пользовались монахи, чтобы обозначить латинское сочетание US. Но грамматистам XVII века X понравился, и они решили, пусть будет. А то одна буква для обозначения множественного числа – это как-то просто.

Я вот совсем недавно учила с пятым В эти списки. Bisou – поцелуй – через S, а bijou – украшение – через X. Почему? Не почему. Кто-то когда-то решил, что так будет красивей. Потом поколения французов заучивали наизусть список исключений и они совершенно не понимают, почему нынешние школьники не должны этого делать. Вообще интересно, что до конца XIX века орфография все-таки реформировалась, а потом – из-за конфликта роялистской Академии и французской республики – перестала. В итоге, как сказала по радио исследовательница Анн Абейе, сегодня мы имеем дело с живым языком с мертвой орфографией.

Реформа 1990 года по сути и реформой не была. Сделали возможным не ставить некоторые диакритические знаки, разрешили в некоторых случаях не ставить дефис. Упростили орфографию слов «лук» и «кувшинка» - ognon и nénufar. Но даже эти новые правила не соблюдаются: в основном все пишут по-старому. Потому что правописание во французском обществе – равно как и произношение – важнейший социальный маркер. Способ распознавания своих. Поэтому никакой реформы, я думаю, не будет еще долго.

А вы как считаете: надо реформировать правописание в языках или лучше не трогать?

#про_французский

www.tgoop.com/argentina_v_kartinkakh/456

387 viewsInna Dulkina, edited  Aug 27, 2024 at 22:38

Послушала передачу по французскому радио про орфографию. Узнала, что есть два непримиримых лагеря лингвистов: те, кто категорически против реформы орфографии и те, кто категорически за. Причем они не столько за реформу, сколько за то, чтобы послабления, милостиво допущенные Французской Академией в 1990 году, применялись бы массово: в книгах и прессе, а не только в учебниках для начальной школы.

Я, разумеется, за реформу. Во французской орфографии много «дисциплинарных» правил. Их вводили в XVII веке, чтобы намеренно усложнить французский, приблизить его написание к латыни и греческому, отделить язык элиты от языка народа. Не все правила, придуманные в то время, логичны и оправданы. Например, множественное число существительных традиционно обозначается через S. Но есть ряд существительных, где на конце надо писать X. Почему?

Потому что когда первые члены Французской Академии погрузились в средневековые рукописи, они обнаружили, что некоторые существительные были написаны с x на конце. Хотя – как выяснилось позднее – это был вообще не x, а сокращение, которым пользовались монахи, чтобы обозначить латинское сочетание US. Но грамматистам XVII века X понравился, и они решили, пусть будет. А то одна буква для обозначения множественного числа – это как-то просто.

Я вот совсем недавно учила с пятым В эти списки. Bisou – поцелуй – через S, а bijou – украшение – через X. Почему? Не почему. Кто-то когда-то решил, что так будет красивей. Потом поколения французов заучивали наизусть список исключений и они совершенно не понимают, почему нынешние школьники не должны этого делать. Вообще интересно, что до конца XIX века орфография все-таки реформировалась, а потом – из-за конфликта роялистской Академии и французской республики – перестала. В итоге, как сказала по радио исследовательница Анн Абейе, сегодня мы имеем дело с живым языком с мертвой орфографией.

Реформа 1990 года по сути и реформой не была. Сделали возможным не ставить некоторые диакритические знаки, разрешили в некоторых случаях не ставить дефис. Упростили орфографию слов «лук» и «кувшинка» - ognon и nénufar. Но даже эти новые правила не соблюдаются: в основном все пишут по-старому. Потому что правописание во французском обществе – равно как и произношение – важнейший социальный маркер. Способ распознавания своих. Поэтому никакой реформы, я думаю, не будет еще долго.

А вы как считаете: надо реформировать правописание в языках или лучше не трогать?

#про_французский

BY Инна Дулькина. French Queens