ЧАДАЕВ

Демография. Подход к снаряду. Пишу как человек, который в разные периоды жизни жил и в городе, и в деревне.

1. Если сменить рамку с "рожать больше детей" на "выращивать и готовить к жизни больше дееспособных граждан", многое в этой теме начинает выглядеть радикально иначе.
2. Главный двигатель падения рождаемости при массовой урбанизации — вовсе не переселение из "просторного" сельского жилья в "тесное" городское. Принципиальное отличие городского уклада от сельского с точки зрения воспроизводства населения — город, в отличие от деревни, не является той средой, где новые работники вырастают и обучаются сами по себе, в естественной среде. Наоборот, городской уклад создаёт массу препятствий для успешной социализации детей и молодых. Можно сказать, что он для них является изначально токсичной средой. Даже тогда, когда внутри создаётся дорогостоящая "инфраструктура детства" — ясли, детсады, школы, вузы и т.д., они лишь частично компенсируют эту токсичность, но не преодолевают её.
3. В сельском укладе ребёнок становится полезным работником практически с того момента, как он научается ходить и говорить — для него уже есть масса задач, с которыми он точно справится и принесёт пользу семье. В городском укладе, где главной задачей семьи является повышение денежного дохода, он является обременением вплоть до получения диплома и выхода на первую работу.
4. В сельском укладе родители и дети проводят вместе бОльшую часть времени, и именно в ходе совместной хозяйственной деятельности происходит и воспитание, и передача опыта от старших к младшим. В городе совместное время родителей и детей ограничено лишь вечерним досугом и выходными днями, и это в лучшем случае. Совместная продуктивная деятельность старших с младшими, направленная именно на решение главной задачи семьи (заработок), городским укладом попросту не предусмотрена.
5. Именно превращение каждого ребёнка в долгосрочный "пассив" (статью расходов) в городском укладе является первичным движком падения рождаемости в урбанизированных социумах. Но на него накладывается вторичный, являющийся ключевым при планировании деторождения. Те родители, которые согласны воспринимать ребёнка как именно инвестицию (пусть и очень долгосрочную), довольно быстро осознают, что для того, чтобы у него был шанс состояться в жизни и занять такую позицию, которая обеспечит ему в итоге бОльший доход, чем был у них, в него надо вложиться действительно по-крупному — и деньгами, и временем. Его надо не просто отдать в сад и школу — его надо самим воспитывать, искать кружки, нанимать репетиторов, пристраивать в лучшие учебные заведения, содержать там и в то же время вкладываться в его каждодневное потребление (еда-одежда-гаджеты-отпуска), чтобы он не чувствовал себя хуже других в группе/классе/курсе. Ещё ему нужно жизненное пространство — в идеале "своя комната", чтобы он мог там "самореализовываться" без стеснения. Когда детей один-два, это ещё технически возможно в нуклеарной семье, хотя уже напряжно (даже при условии, что она полная). Когда три и более — почти нереально, если родители — люди со средним или низким доходом.
6. Субъективно женщина, думающая о перспективе стать матерью, пытается ответить именно на этот вопрос — есть ли "место" для её будущего ребёнка: в доме, в бюджете, в социуме, в её и мужа личном времени и т.д. И чаще всего ответ отрицательный.
7. У мужчины всё ещё грустнее. Поскольку институт рода как таковой умер, никаких бонусов от факта "продолжения рода" для него наличие детей не несёт. А вот обременений и ограничений масса — начиная от расходов или территориальной мобильности и заканчивая долей внимания его жены и к нему, и к себе самой, и к другим детям. У многодетных мужчин нет никаких привилегий перед малодетными или бездетными в социальной реальности — ни формальных, ни неформальных/культурных. В этом смысле ответа на вопрос "зачем мне (ещё) дети" у мужчины тем более нет.
8.

www.tgoop.com/chadayevru/3535

26.0K viewsJan 24 at 12:41

Демография. Подход к снаряду. Пишу как человек, который в разные периоды жизни жил и в городе, и в деревне.

1. Если сменить рамку с "рожать больше детей" на "выращивать и готовить к жизни больше дееспособных граждан", многое в этой теме начинает выглядеть радикально иначе.
2. Главный двигатель падения рождаемости при массовой урбанизации — вовсе не переселение из "просторного" сельского жилья в "тесное" городское. Принципиальное отличие городского уклада от сельского с точки зрения воспроизводства населения — город, в отличие от деревни, не является той средой, где новые работники вырастают и обучаются сами по себе, в естественной среде. Наоборот, городской уклад создаёт массу препятствий для успешной социализации детей и молодых. Можно сказать, что он для них является изначально токсичной средой. Даже тогда, когда внутри создаётся дорогостоящая "инфраструктура детства" — ясли, детсады, школы, вузы и т.д., они лишь частично компенсируют эту токсичность, но не преодолевают её.
3. В сельском укладе ребёнок становится полезным работником практически с того момента, как он научается ходить и говорить — для него уже есть масса задач, с которыми он точно справится и принесёт пользу семье. В городском укладе, где главной задачей семьи является повышение денежного дохода, он является обременением вплоть до получения диплома и выхода на первую работу.
4. В сельском укладе родители и дети проводят вместе бОльшую часть времени, и именно в ходе совместной хозяйственной деятельности происходит и воспитание, и передача опыта от старших к младшим. В городе совместное время родителей и детей ограничено лишь вечерним досугом и выходными днями, и это в лучшем случае. Совместная продуктивная деятельность старших с младшими, направленная именно на решение главной задачи семьи (заработок), городским укладом попросту не предусмотрена.
5. Именно превращение каждого ребёнка в долгосрочный "пассив" (статью расходов) в городском укладе является первичным движком падения рождаемости в урбанизированных социумах. Но на него накладывается вторичный, являющийся ключевым при планировании деторождения. Те родители, которые согласны воспринимать ребёнка как именно инвестицию (пусть и очень долгосрочную), довольно быстро осознают, что для того, чтобы у него был шанс состояться в жизни и занять такую позицию, которая обеспечит ему в итоге бОльший доход, чем был у них, в него надо вложиться действительно по-крупному — и деньгами, и временем. Его надо не просто отдать в сад и школу — его надо самим воспитывать, искать кружки, нанимать репетиторов, пристраивать в лучшие учебные заведения, содержать там и в то же время вкладываться в его каждодневное потребление (еда-одежда-гаджеты-отпуска), чтобы он не чувствовал себя хуже других в группе/классе/курсе. Ещё ему нужно жизненное пространство — в идеале "своя комната", чтобы он мог там "самореализовываться" без стеснения. Когда детей один-два, это ещё технически возможно в нуклеарной семье, хотя уже напряжно (даже при условии, что она полная). Когда три и более — почти нереально, если родители — люди со средним или низким доходом.
6. Субъективно женщина, думающая о перспективе стать матерью, пытается ответить именно на этот вопрос — есть ли "место" для её будущего ребёнка: в доме, в бюджете, в социуме, в её и мужа личном времени и т.д. И чаще всего ответ отрицательный.
7. У мужчины всё ещё грустнее. Поскольку институт рода как таковой умер, никаких бонусов от факта "продолжения рода" для него наличие детей не несёт. А вот обременений и ограничений масса — начиная от расходов или территориальной мобильности и заканчивая долей внимания его жены и к нему, и к себе самой, и к другим детям. У многодетных мужчин нет никаких привилегий перед малодетными или бездетными в социальной реальности — ни формальных, ни неформальных/культурных. В этом смысле ответа на вопрос "зачем мне (ещё) дети" у мужчины тем более нет.
8.

BY ЧАДАЕВ