«Оружие слабых» и тру антропология в практиках ученых
Читаю недавно вышедшее на русском «Оружие слабых» Джеймса Скотта. Скотта люблю еще со времени чтения «Seeing like a state» -- великой оды «ткани жизни», пробивающейся через любой «высокий модерн» с его вполне искренними попытками (не просто так перевод на русский звучит как «Благими намерениями государства») организовать жизнь людей «правильно» -- научно, математически, идеологически.
Но если «Seeing like a state» -- работа «на вторичке», где Скотт для иллюстрации идей прибегает к разнообразной «неполевой» информации (карты Бразилиа, программы седентаризации в Танзании, протоколы заседаний Интернационала – если правильно помню, читал давно), «Оружие слабых» -- это антропология одной деревни в Малайзии, в которой, как и в тысячах других деревень по всему миру разворачивается классовый конфликт. Но происходит этот не между карикатурными капиталистом в цилиндре и мускулистым, отчаянным заводским рабочим, а между соседями и местами даже родственниками, и конфликт этот не открытый, горячий и вооруженный, а повседневный, выражающийся в саботаже, очерняющих слухах и притворстве при том, что деревня продолжает жить мирной жизнью в соответствии с законами и неписанными нормами.
«Оружие слабых», кроме того, это образчик той самой великой интерпретативистской антропологической традиции (ключевое имя – Клиффорд Гирц, а ключевое слово – насыщенное описание), где задача исследователя – через разнообразие индивидуальных ракурсов и представлений, доступ к которым он получает посредством продолжительного пребывания в том или ином месте, включения на тех или иных основаниях в среду и в основном неструктурированной коммуникации обо всем – понять и описать «ткань социального», систему кодов, в которой живут люди, и (в хорошем случае, следующим шагом) то, как через эту систему кодов и отношений, реализуются «большие» социальные структуры и процессы – например, как у Скотта, классы и конфликт.
Скотт рассказывает большую историю и вообще это большая книга, но «на полях» книги остается сам процесс – как он работает в поле. Как вообще добиться того, чтобы с тобой стали делиться информацией, при этом создав какой-то work-life balance и – шире – не затосковав в интересном и ярком, но изначально чужом социальном мире. Вот, что он пишет об этом во вступлении: «… но даже с учетом его [старшего коллеги Скотта, антрополога Фредрика Джорджа Бейли] мудрых рекомендаций я не был готов к тому элементарному факту, что антрополог начинает работу в тот момент, когда просыпается утром, и заканчивает ее, ложась спать ночью. В первые несколько месяцев в Седаке едва ли не половина моих походов в уборную не имела никакой иной цели, кроме как найти мгновение для уединения».
«Оружие слабых» и тру антропология в практиках ученых
Читаю недавно вышедшее на русском «Оружие слабых» Джеймса Скотта. Скотта люблю еще со времени чтения «Seeing like a state» -- великой оды «ткани жизни», пробивающейся через любой «высокий модерн» с его вполне искренними попытками (не просто так перевод на русский звучит как «Благими намерениями государства») организовать жизнь людей «правильно» -- научно, математически, идеологически.
Но если «Seeing like a state» -- работа «на вторичке», где Скотт для иллюстрации идей прибегает к разнообразной «неполевой» информации (карты Бразилиа, программы седентаризации в Танзании, протоколы заседаний Интернационала – если правильно помню, читал давно), «Оружие слабых» -- это антропология одной деревни в Малайзии, в которой, как и в тысячах других деревень по всему миру разворачивается классовый конфликт. Но происходит этот не между карикатурными капиталистом в цилиндре и мускулистым, отчаянным заводским рабочим, а между соседями и местами даже родственниками, и конфликт этот не открытый, горячий и вооруженный, а повседневный, выражающийся в саботаже, очерняющих слухах и притворстве при том, что деревня продолжает жить мирной жизнью в соответствии с законами и неписанными нормами.
«Оружие слабых», кроме того, это образчик той самой великой интерпретативистской антропологической традиции (ключевое имя – Клиффорд Гирц, а ключевое слово – насыщенное описание), где задача исследователя – через разнообразие индивидуальных ракурсов и представлений, доступ к которым он получает посредством продолжительного пребывания в том или ином месте, включения на тех или иных основаниях в среду и в основном неструктурированной коммуникации обо всем – понять и описать «ткань социального», систему кодов, в которой живут люди, и (в хорошем случае, следующим шагом) то, как через эту систему кодов и отношений, реализуются «большие» социальные структуры и процессы – например, как у Скотта, классы и конфликт.
Скотт рассказывает большую историю и вообще это большая книга, но «на полях» книги остается сам процесс – как он работает в поле. Как вообще добиться того, чтобы с тобой стали делиться информацией, при этом создав какой-то work-life balance и – шире – не затосковав в интересном и ярком, но изначально чужом социальном мире. Вот, что он пишет об этом во вступлении: «… но даже с учетом его [старшего коллеги Скотта, антрополога Фредрика Джорджа Бейли] мудрых рекомендаций я не был готов к тому элементарному факту, что антрополог начинает работу в тот момент, когда просыпается утром, и заканчивает ее, ложась спать ночью. В первые несколько месяцев в Седаке едва ли не половина моих походов в уборную не имела никакой иной цели, кроме как найти мгновение для уединения».
As five out of seven counts were serious, Hui sentenced Ng to six years and six months in jail. So far, more than a dozen different members have contributed to the group, posting voice notes of themselves screaming, yelling, groaning, and wailing in various pitches and rhythms. fire bomb molotov November 18 Dylan Hollingsworth yau ma tei Telegram is a leading cloud-based instant messages platform. It became popular in recent years for its privacy, speed, voice and video quality, and other unmatched features over its main competitor Whatsapp. Add up to 50 administrators
from us
