Очевидец этих процессов

Возражения Павла Синельникова против ходатайства обвинения: "Ваша честь, я возражаю против ходатайства прокурора, я не собираюсь воздействовать на свидетелей, тем более, что ни я их, ни они меня не знаем. Не собираюсь связываться с другими участниками т.н. экстремистского сообщества, не собираюсь скрываться от суда и правосудия. Единственное доказательство против этого утверждения привёл прокурор во время судебного следствия, ссылаясь на чат, в котором якобы обсуждался вариант покинуть Россию, при этом процитировав одно единственное сообщение из чата – от пользователя под псевдонимом Арден “вот была бы украинская весна”. Интересно, что для установления признаков возбуждения признаков ненависти и вражды необходима целая психолого-лингвистическая экспертиза, а для установления признаков желания уехать – честное слово следователя. Как финальный довод скажу про одну экспертизу, психолого-психиатрическую, которую в рамках данного дела проводили в отношении меня в Москве в Алексеевской больнице. Я конечно же искренне отвечал на все вопросы экспертов, к сожалению. В конце, на комиссии, самый главный эксперт вот что мне сказал: “Как вы говорите, суицидальные мысли были? Хотели умереть, с балкона спрыгнуть? Так а чего не спрыгнули? Видимо, на самом деле не хотели умереть”. Справедливости ради надо сказать, что несмотря на вопиющий непрофессионализм сказанного, она была права. Не хотел умирать – и не хочу. Не хотел уезжать – и не хочу. У меня всё, ваша честь.
Я не против избрания иной меры пресечения."

Защитник, адвокат Чертков, солидарен с адвокатом Кузнецовой по поводу отсутствия оснований для избрания какой бы то ни было меры пресечения, но сомневается, что такие революционно-повстанческие мысли найдут отклик у суда. Поэтому он вынужден поддержать игру в квест "предложи суду любую другую меру пресечения". К сожалению, пока не удалось найти Павлу (уроженцу Барнаула) жильё в Петербурге, где он смог бы отбывать домашний арест, поэтому в качестве альтернативной меры пресечения защита предлагает залог и приобщила к материалам дела заявление о готовности невестой Синельникова, Русановой, внести такой залог. Также адвокат Чертков просил приобщить и личные поручительства депутатов ЗакСа Санкт-Петербурга, Шишлова и Штанниковой; характеристики с мест учёбы и из ТИКа, членом которого Синельников был.
Защитник в своём выступлении досадовал на необходимость при сложившейся судебной практике доказывать отрицательный факт (что оснований для назначения меры пресечения нет) и взывал к эмпатии судьи. А за упоминание Постановления Пленума Верховного суда РФ №41 о практике применения судами законодательства о мерах пресечения защитник получил благодарность от суда и просил назначить не связанную с лишением свободы меру пресечения.

После выступления защитника судья прояснила для себя некоторые вопросы. Есть ли в самом деле деньги у Русановой, не употребляет ли Синельников запрещённые наркотические вещества, а также неясность с проживанием в общежитии. Ответы защиты таковы: 1— не имеет значения, поскольку мера пресечения в виде залога начинает течь с момента денежного перевода; 2— нет; 3— в общежитии проживал в Новосибирске.

www.tgoop.com/courtroomeyes/70

52 viewsedited  Dec 4 at 23:48

Возражения Павла Синельникова против ходатайства обвинения: "Ваша честь, я возражаю против ходатайства прокурора, я не собираюсь воздействовать на свидетелей, тем более, что ни я их, ни они меня не знаем. Не собираюсь связываться с другими участниками т.н. экстремистского сообщества, не собираюсь скрываться от суда и правосудия. Единственное доказательство против этого утверждения привёл прокурор во время судебного следствия, ссылаясь на чат, в котором якобы обсуждался вариант покинуть Россию, при этом процитировав одно единственное сообщение из чата – от пользователя под псевдонимом Арден “вот была бы украинская весна”. Интересно, что для установления признаков возбуждения признаков ненависти и вражды необходима целая психолого-лингвистическая экспертиза, а для установления признаков желания уехать – честное слово следователя. Как финальный довод скажу про одну экспертизу, психолого-психиатрическую, которую в рамках данного дела проводили в отношении меня в Москве в Алексеевской больнице. Я конечно же искренне отвечал на все вопросы экспертов, к сожалению. В конце, на комиссии, самый главный эксперт вот что мне сказал: “Как вы говорите, суицидальные мысли были? Хотели умереть, с балкона спрыгнуть? Так а чего не спрыгнули? Видимо, на самом деле не хотели умереть”. Справедливости ради надо сказать, что несмотря на вопиющий непрофессионализм сказанного, она была права. Не хотел умирать – и не хочу. Не хотел уезжать – и не хочу. У меня всё, ваша честь.
Я не против избрания иной меры пресечения."

Защитник, адвокат Чертков, солидарен с адвокатом Кузнецовой по поводу отсутствия оснований для избрания какой бы то ни было меры пресечения, но сомневается, что такие революционно-повстанческие мысли найдут отклик у суда. Поэтому он вынужден поддержать игру в квест "предложи суду любую другую меру пресечения". К сожалению, пока не удалось найти Павлу (уроженцу Барнаула) жильё в Петербурге, где он смог бы отбывать домашний арест, поэтому в качестве альтернативной меры пресечения защита предлагает залог и приобщила к материалам дела заявление о готовности невестой Синельникова, Русановой, внести такой залог. Также адвокат Чертков просил приобщить и личные поручительства депутатов ЗакСа Санкт-Петербурга, Шишлова и Штанниковой; характеристики с мест учёбы и из ТИКа, членом которого Синельников был.
Защитник в своём выступлении досадовал на необходимость при сложившейся судебной практике доказывать отрицательный факт (что оснований для назначения меры пресечения нет) и взывал к эмпатии судьи. А за упоминание Постановления Пленума Верховного суда РФ №41 о практике применения судами законодательства о мерах пресечения защитник получил благодарность от суда и просил назначить не связанную с лишением свободы меру пресечения.

После выступления защитника судья прояснила для себя некоторые вопросы. Есть ли в самом деле деньги у Русановой, не употребляет ли Синельников запрещённые наркотические вещества, а также неясность с проживанием в общежитии. Ответы защиты таковы: 1— не имеет значения, поскольку мера пресечения в виде залога начинает течь с момента денежного перевода; 2— нет; 3— в общежитии проживал в Новосибирске.

BY Очевидец этих процессов