tgoop.com/cultureexile/1257
Last Update:
HERITAGE (LIMITED EDITION)
В стародавние времена наших с мужем ранних отношений я иногда задумывался о том, что рано или поздно мы наскучим друг другу, привыкнем, превратимся в чужаков, которые друг друга больше не возбуждают. Каждый раз, когда мы пропускали секс, мне казалось, что вот оно — «всё кончено, гипс снимают, клиент уезжает» — мы превращаемся в старых супругов, просто живущих в одной квартире.
— Ты что, больше меня не любишь? — удивлённо спрашивал я, когда он объявлял, что ляжет сегодня спать пораньше, а мне при этом нужно доделать домашнюю работу по истории английского языка.
— Конечно, нет, — спокойно отвечал он, ложась в постель. — Как минимум до завтрашнего утра.
И вот, вместо того, чтобы сидеть и разбираться, что древний скандинав Охтхере рассказал своему «хлафорде» кюнингу Альфреду на древнем инглише, я обиженно размышляю о своей неудавшейся, разрушенной личной жизни и её лучших годах, бесцельно потраченных на этого bæddel эгоиста.
— Я уже сплю, — вдруг объявляет он сонным голосом спустя пять минут моих страданий.
— Но мне же надо завтра к первой паре контрольную сдать, — говорю я.
— Пиши-пиши, — зевает он. — Трахать будешь, не буди.
Чувак Охтхере тут же катится ко всем чертям, чтобы утром не было мучительно больно за бесцельно потраченный вечер.
Первые годы наших отношений мы из койки практически не вылезали — что называется, «дорвались». Иногда казалось, что чувства остывают, что мы устаём (даже физически), но каждый раз, когда я видел его обнажённым, или он прикасался ко мне, меня охватывало возбуждение. А ему, как назло, постоянно хотелось ко мне прикасаться, хотя бы слегка, незаметно для окружающих — в автобусе, в поезде, в институте на перемене, на пешеходной улице, в кафе. Каждый раз кровь приливала туда, куда не следовало бы в тот момент. Доходило до того, что я запрещал ему трогать меня («Скажите, пожалуйста, какая цаца»), а он всё равно тянул свои шаловливые ручки, не мог удержаться.
Не могу сказать, что мы с ним были идеально совместимы в сексе, но между нами, помимо физиологии, всегда было что-то такое (sum thinge, как бы сказал древний англичанин), что-то неуловимое, что я до сих пор не могу понять. Знаю лишь, что это «что-то» с возрастом стало незаметно усиливаться, ярче проявляться именно в этих мимолётных касаниях, взглядах, соприсутствии, совместном смехе и даже, как ни странно, в спорах. И в сексе тоже.
Если раньше меня пугало, как изменится моя сексуальная жизнь с возрастом, то сейчас я радуюсь тому, во что она превратилась: это как сначала пить «Божоле Нуво» литрами, и чтоб на утро болела голова, а потом постепенно перейти на винтажный коньяк, который смакуешь из согретой в ладони рюмке маленькими глоточками.
Спустя годы секс реже, но удовольствия от него не меньше, а может даже и больше. Мы уже досконально выучили друг друга до последней клеточки, знаем все потайные места, все жесты, все движения, все запахи и звуки, все желания, все возможности и все табу, и это даёт самое главное, чего нет в юности — отсутствие строгого самоконтроля: больше не надо думать и сомневаться, достаточно ли эстетично я выгляжу, приятно ли ему то, что я делаю, не слишком ли быстро всё произошло. Всё это уже не забивает мозги, не мешает наслаждаться друг другом и кайфовать уже от того, чтобы просто целоваться после долгого, трудного дня или обнять его сзади и, уткнувшись носом в шею, заснуть. И ему жарко, но он терпит, потому что знает, как я люблю быть big spoon.
Меня всё так же заводят его прикосновения, и он этим всё так же нещадно пользуется. Прикладывается, извините, к марочному коньячку. Говорят, от давления полезно.
#этидвое
BY Культурная ссылка | Марк Липкин
Share with your friend now:
tgoop.com/cultureexile/1257