Тоже так себе затея, прямо скажем, но факт в том, что прежде чем стать сестрами Вачовски, они довольно долгое время идентифицировали себя как братья Вачовски. Может и не сильно хотели, но, в некотором смысле, были вынуждены, потому что изменение чего-либо – это процедура, всегда следующая за определением чего-либо и никак иначе.
Еще на одном моменте хочу заострить внимание. Как известно, в заседании суда первой инстанции я принимал участие по видеоконференцсвязи. Такая форма участия при рассмотрении вопроса об изменении подсудности напрямую прописана в той же статье 35 УПК и не требует моего согласия. Но дело в том, что на этом же заседании рассматривался и второй вопрос – о продлении содержания под стражей. А вот в данном случае, как это следует из изменений в закон, внесенных в конце прошлого года, участие обвиняемого по ВКС возможно всего в двух ситуациях: либо есть личное ходатайство обвиняемого об этом, либо имеют место обстоятельства, делающие невозможной доставку обвиняемого в зал суда. Однако я не писал никаких ходатайств, и мне ничего не известно об обстоятельствах, которые мешали бы доставить меня из Москвы в Москву. При таких условиях в заседании суда я должен был участвовать непосредственно. На это нарушение также было указано судье, однако в итоговом постановлении данный эпизод был оставлен без внимания.
Зато, воспользовавшись правом реплики, внимание ему уделила представитель прокуратуры, причем, эта фраза явно претендует на звание некой юридической новации. Смысл фразы сводился примерно к следующему: мы видим ваше лицо, слышим ваш голос – это и есть непосредственно участие. Честно говоря, никогда еще не слышал, чтобы участие в чем-либо посредством видеоконференцсвязи называли бы непосредственным участием. Я, конечно, не юрист, да и не русский человек, в общем-то, но есть ощущение, что какая-то юридически-лингвистическая проблема закралась в это утверждение. Но самое важное заключается в том, что я – это не только лицо и голос, у меня полно других достоинств и недостатков. Я гораздо более цельная, разносторонняя и, что характерно, живая личность, и с этим придется считаться. В конце концов, мой голос можно услышать и по телефону, а лицо увидеть на фотографии. Конкретно в нашем СИЗО услуга фотографии недоступна, но зато есть регулярная флюорография. На этом снимке прекрасно видны мои легкие и сердце – это же почти полчеловека, при должном уровне воображения можно существенно упростить судебный процесс.
Уважаемая коллегия! Я вполне допускаю, что некоторые нормы законов могут казаться кому-то не особо важными и даже избыточными. В таком случае позволю себе напомнить, что Верховный суд и Генеральная прокуратура наделены правом законодательной инициативы, и ничто не мешает инициировать изменения в законодательство. В наше время законы поменять легче, чем тормозные колодки на автомобиле западного производства – так сделайте это. Наделите прокуратуру правом направлять дела когда и куда угодно, а суды – правом на арест в отсутствие обвиняемого и даже вообще еще до возбуждения уголовного дела. Но пока законы в нашей стране сформулированы так, как они сформулированы сегодня, я просил бы суд выносить любые решения с соблюдением законных судебных процедур. Считайте это моим капризом.
Благодарю за внимание.
P.S. Судебная коллегия Верховного суда РФ оставила без изменения постановление об изменении подсудности и направило дело в Лефортовский суд г. Москвы.
Тоже так себе затея, прямо скажем, но факт в том, что прежде чем стать сестрами Вачовски, они довольно долгое время идентифицировали себя как братья Вачовски. Может и не сильно хотели, но, в некотором смысле, были вынуждены, потому что изменение чего-либо – это процедура, всегда следующая за определением чего-либо и никак иначе.
Еще на одном моменте хочу заострить внимание. Как известно, в заседании суда первой инстанции я принимал участие по видеоконференцсвязи. Такая форма участия при рассмотрении вопроса об изменении подсудности напрямую прописана в той же статье 35 УПК и не требует моего согласия. Но дело в том, что на этом же заседании рассматривался и второй вопрос – о продлении содержания под стражей. А вот в данном случае, как это следует из изменений в закон, внесенных в конце прошлого года, участие обвиняемого по ВКС возможно всего в двух ситуациях: либо есть личное ходатайство обвиняемого об этом, либо имеют место обстоятельства, делающие невозможной доставку обвиняемого в зал суда. Однако я не писал никаких ходатайств, и мне ничего не известно об обстоятельствах, которые мешали бы доставить меня из Москвы в Москву. При таких условиях в заседании суда я должен был участвовать непосредственно. На это нарушение также было указано судье, однако в итоговом постановлении данный эпизод был оставлен без внимания.
Зато, воспользовавшись правом реплики, внимание ему уделила представитель прокуратуры, причем, эта фраза явно претендует на звание некой юридической новации. Смысл фразы сводился примерно к следующему: мы видим ваше лицо, слышим ваш голос – это и есть непосредственно участие. Честно говоря, никогда еще не слышал, чтобы участие в чем-либо посредством видеоконференцсвязи называли бы непосредственным участием. Я, конечно, не юрист, да и не русский человек, в общем-то, но есть ощущение, что какая-то юридически-лингвистическая проблема закралась в это утверждение. Но самое важное заключается в том, что я – это не только лицо и голос, у меня полно других достоинств и недостатков. Я гораздо более цельная, разносторонняя и, что характерно, живая личность, и с этим придется считаться. В конце концов, мой голос можно услышать и по телефону, а лицо увидеть на фотографии. Конкретно в нашем СИЗО услуга фотографии недоступна, но зато есть регулярная флюорография. На этом снимке прекрасно видны мои легкие и сердце – это же почти полчеловека, при должном уровне воображения можно существенно упростить судебный процесс.
Уважаемая коллегия! Я вполне допускаю, что некоторые нормы законов могут казаться кому-то не особо важными и даже избыточными. В таком случае позволю себе напомнить, что Верховный суд и Генеральная прокуратура наделены правом законодательной инициативы, и ничто не мешает инициировать изменения в законодательство. В наше время законы поменять легче, чем тормозные колодки на автомобиле западного производства – так сделайте это. Наделите прокуратуру правом направлять дела когда и куда угодно, а суды – правом на арест в отсутствие обвиняемого и даже вообще еще до возбуждения уголовного дела. Но пока законы в нашей стране сформулированы так, как они сформулированы сегодня, я просил бы суд выносить любые решения с соблюдением законных судебных процедур. Считайте это моим капризом.
Благодарю за внимание.
P.S. Судебная коллегия Верховного суда РФ оставила без изменения постановление об изменении подсудности и направило дело в Лефортовский суд г. Москвы.
Deputy District Judge Peter Hui sentenced computer technician Ng Man-ho on Thursday, a month after the 27-year-old, who ran a Telegram group called SUCK Channel, was found guilty of seven charges of conspiring to incite others to commit illegal acts during the 2019 extradition bill protests and subsequent months. “[The defendant] could not shift his criminal liability,” Hui said. In the “Bear Market Screaming Therapy Group” on Telegram, members are only allowed to post voice notes of themselves screaming. Anything else will result in an instant ban from the group, which currently has about 75 members. The Standard Channel How to create a business channel on Telegram? (Tutorial)
from us
