Последнее общее вам письмо я присылал почти полтора года назад, за несколько дней до трагических событий конца февраля 2022 г. С тех пор считал неправильным отвлекать ваше внимание своими локальными проблемами на фоне происходящих в мире событий, наивно полагая, что скоро все закончится миром, и мы вернемся к общению в эпистолярном жанре. Собственно, я и сейчас так считаю. Однако на днях мое содержание под стражей отметит свой двухгодичной «юбилей», скопилось много новостей с тех пор, а то, что не должно было начинаться теперь никак не может закончиться. В общем, в этих условиях я решил снова «взяться за перо». Нет, не в криминальном, а только в общечеловеческом смысле этого выражения.
Итак, мы с коллегами, которых здесь принято называть подельниками, находимся в процессе суда по существу дела. Суд этот проходит не в Осетии, как должно было быть по закону и логике, а в Москве – как удобнее Генпрокуратуре. Жаль, конечно, что Владикавказ лишили такого яркого, комичного, в некотором смысле даже циркового зрелища, но тут ничего не поделаешь. Я, было, пытался «поделать» и на одном из первых заседаний попросил суд разрешить прямые трансляции в интернет из зала суда (такая возможность предусмотрена УПК), но судья отказала в удовлетворении этого ходатайства. Думаю, дело в сложности организации продажи трансляции через стриминговую платформу по принципу «плати и смотри» – другой причины я не вижу.
В предъявленном нам итоговом обвинении произошли некоторые изменения: теперь вместо присвоения нас обвиняют в растрате. В уголовном смысле особой разницы нет – это все та же 160-я статья УК. Но зато в филологическом, я считаю, разница просто громадная! Согласитесь, есть в слове «присвоение» что-то вульгарное и мелкособственническое. Другое дело – «растрата» – в этом трехсложном существительном ощущается широта жеста, величина размаха, уровень, одним словом. К тому же, оно гораздо больше походит на правду – за свою жизнь я на самом деле много чего личного растратил и мало, о чем из этого в последствии пожалел. Словом, друзья, если вам нужно что-то эффективно растратить, и вы не знаете, кому это поручить, то теперь вы знаете, кому это поручить.
Сам судебный процесс совсем недавно пересек примерно экватор: завершилось представление доказательств стороны обвинения, допрошены свидетели обвинения и потерпевшая сторона. В качестве последней выступает Министерство имущественных отношений РСО-Алания, и выступает, надо сказать, креативно: прямо во время допроса оно изменило гражданский иск – если раньше скромно требовало взыскать с нас лишь разницу между суммой сделки и стоимостью имущества, выведенной экспертом Следственного комитета РФ, то теперь требует вернуть всю сумму по сделке, но и имущество оставить в своей собственности в полном объеме. Такое, весьма оригинальное представление о справедливости, безусловно, вызывает максимум доверия к взаимоотношениям предпринимателей с государством.
Кстати, давно пытаюсь сформулировать что-то полезное для бизнеса на примере большого количества бизнес-кейсов (не люблю это слово, но в данном контексте оно очень органично), наблюдаемых мной в стенах следственных изоляторов. Думаю: ну, должны же коллеги-предприниматели вынести что-то полезное для себя из моего негативного опыта. Тем более, что практика использования экспертиз самого Следственного комитета для фабрикования уголовных дел в отношении предпринимателей достигла огромных масштабов по всей стране. В большинстве случаев это, конечно, не политика вовсе (тут наш пример входит в число почти исключений), а банальный отжим бизнеса или нечистоплотная борьба с конкурентами. Причем, размеры бизнеса влияют лишь на уровень задействованных силовиков – методы и технологии всегда одни и те же: занижение цены имущества по сделке с помощью ложной экспертизы оценки с последующим возбуждением уголовного дела по статьям 159 (Мошенничество) или 160 (Присвоение или растрата).
Последнее общее вам письмо я присылал почти полтора года назад, за несколько дней до трагических событий конца февраля 2022 г. С тех пор считал неправильным отвлекать ваше внимание своими локальными проблемами на фоне происходящих в мире событий, наивно полагая, что скоро все закончится миром, и мы вернемся к общению в эпистолярном жанре. Собственно, я и сейчас так считаю. Однако на днях мое содержание под стражей отметит свой двухгодичной «юбилей», скопилось много новостей с тех пор, а то, что не должно было начинаться теперь никак не может закончиться. В общем, в этих условиях я решил снова «взяться за перо». Нет, не в криминальном, а только в общечеловеческом смысле этого выражения.
Итак, мы с коллегами, которых здесь принято называть подельниками, находимся в процессе суда по существу дела. Суд этот проходит не в Осетии, как должно было быть по закону и логике, а в Москве – как удобнее Генпрокуратуре. Жаль, конечно, что Владикавказ лишили такого яркого, комичного, в некотором смысле даже циркового зрелища, но тут ничего не поделаешь. Я, было, пытался «поделать» и на одном из первых заседаний попросил суд разрешить прямые трансляции в интернет из зала суда (такая возможность предусмотрена УПК), но судья отказала в удовлетворении этого ходатайства. Думаю, дело в сложности организации продажи трансляции через стриминговую платформу по принципу «плати и смотри» – другой причины я не вижу.
В предъявленном нам итоговом обвинении произошли некоторые изменения: теперь вместо присвоения нас обвиняют в растрате. В уголовном смысле особой разницы нет – это все та же 160-я статья УК. Но зато в филологическом, я считаю, разница просто громадная! Согласитесь, есть в слове «присвоение» что-то вульгарное и мелкособственническое. Другое дело – «растрата» – в этом трехсложном существительном ощущается широта жеста, величина размаха, уровень, одним словом. К тому же, оно гораздо больше походит на правду – за свою жизнь я на самом деле много чего личного растратил и мало, о чем из этого в последствии пожалел. Словом, друзья, если вам нужно что-то эффективно растратить, и вы не знаете, кому это поручить, то теперь вы знаете, кому это поручить.
Сам судебный процесс совсем недавно пересек примерно экватор: завершилось представление доказательств стороны обвинения, допрошены свидетели обвинения и потерпевшая сторона. В качестве последней выступает Министерство имущественных отношений РСО-Алания, и выступает, надо сказать, креативно: прямо во время допроса оно изменило гражданский иск – если раньше скромно требовало взыскать с нас лишь разницу между суммой сделки и стоимостью имущества, выведенной экспертом Следственного комитета РФ, то теперь требует вернуть всю сумму по сделке, но и имущество оставить в своей собственности в полном объеме. Такое, весьма оригинальное представление о справедливости, безусловно, вызывает максимум доверия к взаимоотношениям предпринимателей с государством.
Кстати, давно пытаюсь сформулировать что-то полезное для бизнеса на примере большого количества бизнес-кейсов (не люблю это слово, но в данном контексте оно очень органично), наблюдаемых мной в стенах следственных изоляторов. Думаю: ну, должны же коллеги-предприниматели вынести что-то полезное для себя из моего негативного опыта. Тем более, что практика использования экспертиз самого Следственного комитета для фабрикования уголовных дел в отношении предпринимателей достигла огромных масштабов по всей стране. В большинстве случаев это, конечно, не политика вовсе (тут наш пример входит в число почти исключений), а банальный отжим бизнеса или нечистоплотная борьба с конкурентами. Причем, размеры бизнеса влияют лишь на уровень задействованных силовиков – методы и технологии всегда одни и те же: занижение цены имущества по сделке с помощью ложной экспертизы оценки с последующим возбуждением уголовного дела по статьям 159 (Мошенничество) или 160 (Присвоение или растрата).
Find your optimal posting schedule and stick to it. The peak posting times include 8 am, 6 pm, and 8 pm on social media. Try to publish serious stuff in the morning and leave less demanding content later in the day. Deputy District Judge Peter Hui sentenced computer technician Ng Man-ho on Thursday, a month after the 27-year-old, who ran a Telegram group called SUCK Channel, was found guilty of seven charges of conspiring to incite others to commit illegal acts during the 2019 extradition bill protests and subsequent months. The Standard Channel The court said the defendant had also incited people to commit public nuisance, with messages calling on them to take part in rallies and demonstrations including at Hong Kong International Airport, to block roads and to paralyse the public transportation system. Various forms of protest promoted on the messaging platform included general strikes, lunchtime protests and silent sit-ins. Today, we will address Telegram channels and how to use them for maximum benefit.
from us