В первом классе учительница перед Новым годом спросила: — Девочки, кто хочет быть Снегурочкой?
Я хотела, конечно. И возможно, где-нибудь в Сомали меня сочли бы достойной этой роли. Но не в России. Снегурочкой назначили белокурую Ингу. В принципе, правильно. Но это был единственный случай в моей жизни, когда я завидовала блондинке. Решив не сдаваться, я сказала дома, что тогда уж хочу быть снежинкой.
Родители мои были люди искренние, и уважали этнические корни. — Посмотри правде в глаза, доча, — ответили они. — Ну какая из тебя снежинка? И потом, охота тебе там прыгать в платье из марли в кордебалете у какой-то Инги?
И нарядили меня цыганкой. Я сразу же прочувствовала все ай-на-нэ в крови и выучилась трясти плечами, а также тем, чего у меня тогда еще не было. На утреннике была звездой, и блондинкам уж больше не завидовала.
На следующий год я была узбечкой, потом индианкой в сари. Не знаю, почему меня сразу уж не нарядили, как положено, татаркой — вероятно, сочли, что въезд на лошади в актовый зал будет слишком триумфальным.
Но Снегурочка — это ладно. Хуже было на празднике букваря. Мало того, что я категорически не понимала, зачем он нужен, ибо с 4 лет читала про себя. Так мне еще досталось изображать букву Ы.
Представляете себе, как трудно шестилетнему человеку быть Ы? Все дети бодро несли бред про А — арбуз и У — утку, а я должна была оправдываться, что буква Ы тоже нужна.
Хотя нет, соврала. Я еще однажды завидовала блондинке. В спектакле про Муху-Цокотуху. Я вообще не хотела в нем участвовать, и не вызывалась: у меня с детства инсектофобия, арахнофобия и лепидоптерофобия, а тут куча насекомых и паук.
Но учительница решила, что я — наилучший вариант бабочки-красавицы. Дело в том, что мне превосходно удавалась надменная мина. И вот когда говорили: — Бабочка-красавица, кушайте варенье! Или вам не нравится наше угощенье? — мне подносили вазочку. А я делала сложное лицо. Типа, сами жрите такую пакость.
Всё. Роль без слов. А примой, то есть, мухой, была моя подруга Ленка. И я завидовала ей люто. Потому что комариком был мой сосед по парте Андрюша. Самый красивый мальчик в классе. У нас с ним была любовь. Он 1 сентября как меня увидел, так и сказал, что сидеть будет только со мной. И подругу Ленку выгнал из-за парты. Андрюша так отстаивал свое место возле меня, что все вынуждены были отступить.
И вот МОЙ Андрюша, красавец, спортсмен и отличник, который носил за мной портфель, должен был спасать муху-Ленку. Я стояла посреди сцены, потому что была самой яркой: совершенно восхитительной бабочкой с блестящими длинными усиками на голове, и шикарными голубыми газовыми крыльями. Стояла со сложным лицом, как требовала учительница, и сама себя боялась, потому что бабочек боюсь.
Андрюша на репетиции говорил, что не надо спасать муху. Спасать от паука надо бабочку. Ведь бабочки, они красивые, и гораздо полезнее мух. И паук уж точно на муху-то не поведется, когда есть такая крутая бабочка.
Увы, по сценарию ему все же пришлось спасать муху. А я все стояла со сложным лицом и дико ревновала. И мечтала быть мухой, пусть они вредные. Но кастинг был неумолим.
К сожалению, спектакль имел успех, и нас стали возить по всяким слетам самодеятельности. И каждый раз, видя, как комарик спасает муху, я жутко страдала — правда, это помогало делать сложное лицо. Я говорила дома, что не хочу больше играть в этом спектакле, и на очередной слет самодеятельности не поеду. Но родители отвечали, что нельзя подводить команду, и выпихивали меня из дома. В газовых крыльях, делать сложное лицо и отказываться от варенья.
Потом, конечно, все эти муки с мухами закончились, и Андрюша снова стал носить за мной портфель, а на Ленку внимания не обращал. Но осадочек-то у меня остался!
А Макс в первом классе играл в спектакле хлорофилл. На родительском собрании так и сказали: — Мама, сделайте ребенку костюм хлорофилла. Ну сделала. Из своей зеленой юбки. Макс очень убедительно сыграл хлорофилл. Вжился, так сказать, в образ и раскрыл характер.
Вот интересно, почему детей вечно заставляют играть фигню? Мух, Ы, овощи, и даже хлорофилл.
В первом классе учительница перед Новым годом спросила: — Девочки, кто хочет быть Снегурочкой?
Я хотела, конечно. И возможно, где-нибудь в Сомали меня сочли бы достойной этой роли. Но не в России. Снегурочкой назначили белокурую Ингу. В принципе, правильно. Но это был единственный случай в моей жизни, когда я завидовала блондинке. Решив не сдаваться, я сказала дома, что тогда уж хочу быть снежинкой.
Родители мои были люди искренние, и уважали этнические корни. — Посмотри правде в глаза, доча, — ответили они. — Ну какая из тебя снежинка? И потом, охота тебе там прыгать в платье из марли в кордебалете у какой-то Инги?
И нарядили меня цыганкой. Я сразу же прочувствовала все ай-на-нэ в крови и выучилась трясти плечами, а также тем, чего у меня тогда еще не было. На утреннике была звездой, и блондинкам уж больше не завидовала.
На следующий год я была узбечкой, потом индианкой в сари. Не знаю, почему меня сразу уж не нарядили, как положено, татаркой — вероятно, сочли, что въезд на лошади в актовый зал будет слишком триумфальным.
Но Снегурочка — это ладно. Хуже было на празднике букваря. Мало того, что я категорически не понимала, зачем он нужен, ибо с 4 лет читала про себя. Так мне еще досталось изображать букву Ы.
Представляете себе, как трудно шестилетнему человеку быть Ы? Все дети бодро несли бред про А — арбуз и У — утку, а я должна была оправдываться, что буква Ы тоже нужна.
Хотя нет, соврала. Я еще однажды завидовала блондинке. В спектакле про Муху-Цокотуху. Я вообще не хотела в нем участвовать, и не вызывалась: у меня с детства инсектофобия, арахнофобия и лепидоптерофобия, а тут куча насекомых и паук.
Но учительница решила, что я — наилучший вариант бабочки-красавицы. Дело в том, что мне превосходно удавалась надменная мина. И вот когда говорили: — Бабочка-красавица, кушайте варенье! Или вам не нравится наше угощенье? — мне подносили вазочку. А я делала сложное лицо. Типа, сами жрите такую пакость.
Всё. Роль без слов. А примой, то есть, мухой, была моя подруга Ленка. И я завидовала ей люто. Потому что комариком был мой сосед по парте Андрюша. Самый красивый мальчик в классе. У нас с ним была любовь. Он 1 сентября как меня увидел, так и сказал, что сидеть будет только со мной. И подругу Ленку выгнал из-за парты. Андрюша так отстаивал свое место возле меня, что все вынуждены были отступить.
И вот МОЙ Андрюша, красавец, спортсмен и отличник, который носил за мной портфель, должен был спасать муху-Ленку. Я стояла посреди сцены, потому что была самой яркой: совершенно восхитительной бабочкой с блестящими длинными усиками на голове, и шикарными голубыми газовыми крыльями. Стояла со сложным лицом, как требовала учительница, и сама себя боялась, потому что бабочек боюсь.
Андрюша на репетиции говорил, что не надо спасать муху. Спасать от паука надо бабочку. Ведь бабочки, они красивые, и гораздо полезнее мух. И паук уж точно на муху-то не поведется, когда есть такая крутая бабочка.
Увы, по сценарию ему все же пришлось спасать муху. А я все стояла со сложным лицом и дико ревновала. И мечтала быть мухой, пусть они вредные. Но кастинг был неумолим.
К сожалению, спектакль имел успех, и нас стали возить по всяким слетам самодеятельности. И каждый раз, видя, как комарик спасает муху, я жутко страдала — правда, это помогало делать сложное лицо. Я говорила дома, что не хочу больше играть в этом спектакле, и на очередной слет самодеятельности не поеду. Но родители отвечали, что нельзя подводить команду, и выпихивали меня из дома. В газовых крыльях, делать сложное лицо и отказываться от варенья.
Потом, конечно, все эти муки с мухами закончились, и Андрюша снова стал носить за мной портфель, а на Ленку внимания не обращал. Но осадочек-то у меня остался!
А Макс в первом классе играл в спектакле хлорофилл. На родительском собрании так и сказали: — Мама, сделайте ребенку костюм хлорофилла. Ну сделала. Из своей зеленой юбки. Макс очень убедительно сыграл хлорофилл. Вжился, так сказать, в образ и раскрыл характер.
Вот интересно, почему детей вечно заставляют играть фигню? Мух, Ы, овощи, и даже хлорофилл.
Telegram offers a powerful toolset that allows businesses to create and manage channels, groups, and bots to broadcast messages, engage in conversations, and offer reliable customer support via bots. During the meeting with TSE Minister Edson Fachin, Perekopsky also mentioned the TSE channel on the platform as one of the firm's key success stories. Launched as part of the company's commitments to tackle the spread of fake news in Brazil, the verified channel has attracted more than 184,000 members in less than a month. For crypto enthusiasts, there was the “gm” app, a self-described “meme app” which only allowed users to greet each other with “gm,” or “good morning,” a common acronym thrown around on Crypto Twitter and Discord. But the gm app was shut down back in September after a hacker reportedly gained access to user data. Judge Hui described Ng as inciting others to “commit a massacre” with three posts teaching people to make “toxic chlorine gas bombs,” target police stations, police quarters and the city’s metro stations. This offence was “rather serious,” the court said. There have been several contributions to the group with members posting voice notes of screaming, yelling, groaning, and wailing in different rhythms and pitches. Calling out the “degenerate” community or the crypto obsessives that engage in high-risk trading, Co-founder of NFT renting protocol Rentable World emiliano.eth shared this group on his Twitter. He wrote: “hey degen, are you stressed? Just let it out all out. Voice only tg channel for screaming”.
from us
