О перекличках. #вконтакте_напомнил
Вот говорят: «одна великолепная цитата». Ну не настолько же.
Все люди моего и старше поколения помнят Решетникова Фёдора Павловича.
То есть, конечно, Решетникова конкретно, может, не все и не помнят – а вот его «Опять двойка» помним все.
Была такая репродукция в одном из учебников, дай бог памяти, за какой класс.
И мама сидит, уронив золотые руки, и дитя-оболтус стоит, на катке до этого накатавшись, и зануда-сестра готова к осуждению (сестра за брата не отвечает), и младший брат не отстаёт, злорадствует. Но главное – пёс, пёс. Он тут единственный, кто не ознакомлен с линией партии. Ему все равно за что любить. Ну двойка и двойка.
Впрочем, пёс его знает, может, и он когда-то двоечника тоже осуждал. 67 лет назад. Ещё до революции.
_
Увидел в ленте картину Дмитрия Жукова «Провалился». (1885 год.) Спасибо умным людям.
Судьба художника не баловала, премию ему дали, но не выдали. Ему даже места потом в общежитии, старику, не выделили. Жил у знакомого кучера (это почти Воробьянинов, только тот у дворника и недолго). Обладал несносным характером. Ушёл добровольно из жизни, когда ему было 62. А ведь профессор Савицкий его называл жемчужиной школы.
Но нас сейчас будет интересовать не судьба художника, а один его персонаж, которого не сразу-то нам и видно. Сперва ты выделяешь чёрно-серые фигуры: шинель провалившегося, темное платье матери, бабушку в дверях. И только потом за белоснежной, чуть вздыбленной тканью на швейной машинке ты разглядишь другую ткань высокой подушки и потом на подушке лицо. Чахотка? Брат? Сестра? Скарлатина?
Насколько же в советской картине все лучше: и синий цвет стен (как за алтарем), и праздничный красный (алый галстук, фартук у матери, бордовые штанишки на брате), и золотой пол и солнечный воротник на двоечнике.
Но главное, дверь открыта, а там окно, окно: морозный воздух, разомкнутое пространство, даже фикус и соседское окно, в которое, высунувшись, уткнёшься, не мешают.
Но самое важное: сам Решетников закончил получше Жукова.
Автор книги «Моя работа над картиной «Опять двойка»».
Действительный член Академии художеств, член президиума, вице-президент (последние два года даже в перестройку). Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Это же надо. Целая книга «Моя работа над картиной опять двойка». (Леонардо да Винчи «Как я работал над «Моной Лизой». Харменс ван Рейн Рембрандт «Как я работал над картиной «Ночной дозор». Ван Гог «Как я работал над картиной «Вороны над пшеничным полем». Каземир Малевич «Зачем я работал над Чёрным квадратом?!»)
Вывод один: исправь двойку — всё будет хорошо.
Вот говорят: «одна великолепная цитата». Ну не настолько же.
Все люди моего и старше поколения помнят Решетникова Фёдора Павловича.
То есть, конечно, Решетникова конкретно, может, не все и не помнят – а вот его «Опять двойка» помним все.
Была такая репродукция в одном из учебников, дай бог памяти, за какой класс.
И мама сидит, уронив золотые руки, и дитя-оболтус стоит, на катке до этого накатавшись, и зануда-сестра готова к осуждению (сестра за брата не отвечает), и младший брат не отстаёт, злорадствует. Но главное – пёс, пёс. Он тут единственный, кто не ознакомлен с линией партии. Ему все равно за что любить. Ну двойка и двойка.
Впрочем, пёс его знает, может, и он когда-то двоечника тоже осуждал. 67 лет назад. Ещё до революции.
_
Увидел в ленте картину Дмитрия Жукова «Провалился». (1885 год.) Спасибо умным людям.
Судьба художника не баловала, премию ему дали, но не выдали. Ему даже места потом в общежитии, старику, не выделили. Жил у знакомого кучера (это почти Воробьянинов, только тот у дворника и недолго). Обладал несносным характером. Ушёл добровольно из жизни, когда ему было 62. А ведь профессор Савицкий его называл жемчужиной школы.
Но нас сейчас будет интересовать не судьба художника, а один его персонаж, которого не сразу-то нам и видно. Сперва ты выделяешь чёрно-серые фигуры: шинель провалившегося, темное платье матери, бабушку в дверях. И только потом за белоснежной, чуть вздыбленной тканью на швейной машинке ты разглядишь другую ткань высокой подушки и потом на подушке лицо. Чахотка? Брат? Сестра? Скарлатина?
Насколько же в советской картине все лучше: и синий цвет стен (как за алтарем), и праздничный красный (алый галстук, фартук у матери, бордовые штанишки на брате), и золотой пол и солнечный воротник на двоечнике.
Но главное, дверь открыта, а там окно, окно: морозный воздух, разомкнутое пространство, даже фикус и соседское окно, в которое, высунувшись, уткнёшься, не мешают.
Но самое важное: сам Решетников закончил получше Жукова.
Автор книги «Моя работа над картиной «Опять двойка»».
Действительный член Академии художеств, член президиума, вице-президент (последние два года даже в перестройку). Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Это же надо. Целая книга «Моя работа над картиной опять двойка». (Леонардо да Винчи «Как я работал над «Моной Лизой». Харменс ван Рейн Рембрандт «Как я работал над картиной «Ночной дозор». Ван Гог «Как я работал над картиной «Вороны над пшеничным полем». Каземир Малевич «Зачем я работал над Чёрным квадратом?!»)
Вывод один: исправь двойку — всё будет хорошо.
tgoop.com/dmitrii_vodennikov/818
Create:
Last Update:
Last Update:
О перекличках. #вконтакте_напомнил
Вот говорят: «одна великолепная цитата». Ну не настолько же.
Все люди моего и старше поколения помнят Решетникова Фёдора Павловича.
То есть, конечно, Решетникова конкретно, может, не все и не помнят – а вот его «Опять двойка» помним все.
Была такая репродукция в одном из учебников, дай бог памяти, за какой класс.
И мама сидит, уронив золотые руки, и дитя-оболтус стоит, на катке до этого накатавшись, и зануда-сестра готова к осуждению (сестра за брата не отвечает), и младший брат не отстаёт, злорадствует. Но главное – пёс, пёс. Он тут единственный, кто не ознакомлен с линией партии. Ему все равно за что любить. Ну двойка и двойка.
Впрочем, пёс его знает, может, и он когда-то двоечника тоже осуждал. 67 лет назад. Ещё до революции.
_
Увидел в ленте картину Дмитрия Жукова «Провалился». (1885 год.) Спасибо умным людям.
Судьба художника не баловала, премию ему дали, но не выдали. Ему даже места потом в общежитии, старику, не выделили. Жил у знакомого кучера (это почти Воробьянинов, только тот у дворника и недолго). Обладал несносным характером. Ушёл добровольно из жизни, когда ему было 62. А ведь профессор Савицкий его называл жемчужиной школы.
Но нас сейчас будет интересовать не судьба художника, а один его персонаж, которого не сразу-то нам и видно. Сперва ты выделяешь чёрно-серые фигуры: шинель провалившегося, темное платье матери, бабушку в дверях. И только потом за белоснежной, чуть вздыбленной тканью на швейной машинке ты разглядишь другую ткань высокой подушки и потом на подушке лицо. Чахотка? Брат? Сестра? Скарлатина?
Насколько же в советской картине все лучше: и синий цвет стен (как за алтарем), и праздничный красный (алый галстук, фартук у матери, бордовые штанишки на брате), и золотой пол и солнечный воротник на двоечнике.
Но главное, дверь открыта, а там окно, окно: морозный воздух, разомкнутое пространство, даже фикус и соседское окно, в которое, высунувшись, уткнёшься, не мешают.
Но самое важное: сам Решетников закончил получше Жукова.
Автор книги «Моя работа над картиной «Опять двойка»».
Действительный член Академии художеств, член президиума, вице-президент (последние два года даже в перестройку). Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Это же надо. Целая книга «Моя работа над картиной опять двойка». (Леонардо да Винчи «Как я работал над «Моной Лизой». Харменс ван Рейн Рембрандт «Как я работал над картиной «Ночной дозор». Ван Гог «Как я работал над картиной «Вороны над пшеничным полем». Каземир Малевич «Зачем я работал над Чёрным квадратом?!»)
Вывод один: исправь двойку — всё будет хорошо.
Вот говорят: «одна великолепная цитата». Ну не настолько же.
Все люди моего и старше поколения помнят Решетникова Фёдора Павловича.
То есть, конечно, Решетникова конкретно, может, не все и не помнят – а вот его «Опять двойка» помним все.
Была такая репродукция в одном из учебников, дай бог памяти, за какой класс.
И мама сидит, уронив золотые руки, и дитя-оболтус стоит, на катке до этого накатавшись, и зануда-сестра готова к осуждению (сестра за брата не отвечает), и младший брат не отстаёт, злорадствует. Но главное – пёс, пёс. Он тут единственный, кто не ознакомлен с линией партии. Ему все равно за что любить. Ну двойка и двойка.
Впрочем, пёс его знает, может, и он когда-то двоечника тоже осуждал. 67 лет назад. Ещё до революции.
_
Увидел в ленте картину Дмитрия Жукова «Провалился». (1885 год.) Спасибо умным людям.
Судьба художника не баловала, премию ему дали, но не выдали. Ему даже места потом в общежитии, старику, не выделили. Жил у знакомого кучера (это почти Воробьянинов, только тот у дворника и недолго). Обладал несносным характером. Ушёл добровольно из жизни, когда ему было 62. А ведь профессор Савицкий его называл жемчужиной школы.
Но нас сейчас будет интересовать не судьба художника, а один его персонаж, которого не сразу-то нам и видно. Сперва ты выделяешь чёрно-серые фигуры: шинель провалившегося, темное платье матери, бабушку в дверях. И только потом за белоснежной, чуть вздыбленной тканью на швейной машинке ты разглядишь другую ткань высокой подушки и потом на подушке лицо. Чахотка? Брат? Сестра? Скарлатина?
Насколько же в советской картине все лучше: и синий цвет стен (как за алтарем), и праздничный красный (алый галстук, фартук у матери, бордовые штанишки на брате), и золотой пол и солнечный воротник на двоечнике.
Но главное, дверь открыта, а там окно, окно: морозный воздух, разомкнутое пространство, даже фикус и соседское окно, в которое, высунувшись, уткнёшься, не мешают.
Но самое важное: сам Решетников закончил получше Жукова.
Автор книги «Моя работа над картиной «Опять двойка»».
Действительный член Академии художеств, член президиума, вице-президент (последние два года даже в перестройку). Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Это же надо. Целая книга «Моя работа над картиной опять двойка». (Леонардо да Винчи «Как я работал над «Моной Лизой». Харменс ван Рейн Рембрандт «Как я работал над картиной «Ночной дозор». Ван Гог «Как я работал над картиной «Вороны над пшеничным полем». Каземир Малевич «Зачем я работал над Чёрным квадратом?!»)
Вывод один: исправь двойку — всё будет хорошо.
BY Дмитрий Воденников
Share with your friend now:
tgoop.com/dmitrii_vodennikov/818