Дмитрий Травин

В последние годы на российском книжном рынке случился настоящий прорыв в сфере переводов важнейших работ по истории Германии эпохи нацизма. Кажется, с конца 1980-х гг., когда на нас «обрушился» поток переизданий русских философов Серебряного века, не было столь масштабного книжного бума по определенной теме. И вот я уже больше месяца, отложив другие дела, работаю с новой литературой. Впечатления очень яркие. Старые мифы рушатся один за другим.
1. Развеялись все сладкие сказочки о том, что нацизм был случайностью, и что истинная европейская культура с ганзейскими городами, магдебургским правом, ренессансным гуманизмом и протестантской этикой не может стать варварской. Процесс модернизации намного сложнее, чем в подобных сказках. Все, что насочиняли «сказочники», считающие российскую культуру убогой в отличие от высокой европейской, не вписывается в реальность.
2. При этом люди, жившие в кошмарную эпоху нацизма и сильно порой деградировавшие под давлением бесчеловечной власти, оставались все же людьми. При других институтах (правилах игры), созданных после войны, эти же люди построили самую эффективную экономику Европы. Причем в данном конструктивном процессе участвовали даже те, кто считались нацистами, но смогли так или иначе оправдаться в ходе денацификации.
3. Денацификация была намного менее эффективным процессом, чем нам (и мне лично) казалось еще недавно. Она плохо работала по ряду объективных причин, хорошо отраженных в новой для нас научной и научно-популярной литературе. Не соответствуют действительности широко распространенные у представления, будто немецкий народ под воздействием оккупации, денацификации и просвещения осознал свою вину и покаялся.
4. Покаяние и денацификация произошли лишь со сменой поколений в 1960-х гг. Ведь каяться за отцов и дедов тем, кто лично не замазан в преступлениях, гораздо проще, чем тем, кто должен осознать вину за собственные проступки. Поколение нацизма смогло построить сильную экономику, но продолжало придерживаться консервативных и часто авторитарных взглядов. Истинную демократию построило уже новое поколение.
5. Развеялись сказки, которыми нас кормил советский марксизм еще в те годы, когда я был студентом: мол, фашизм (нацизм) представляет собой особо агрессивную разновидность капитализма. На самом деле Адольф Гитлер считал себя революционером и вел свою партию к поистине революционному преобразованию капитализма, хотя в ином направлении, чем большевики. Нацизм подрывал эффективность рыночного хозяйства.
6. При этом не соответствуют действительности представления об архаизации общества, якобы происходившей при Гитлере. Нацизм – это разновидность модерна. Столь же опасная, как и другие его революционные разновидности. Даже те, что скрываются под маской фундаментализма. Деструктивный модерн пользуется всеми техническими возможностями конструктивного модерна для реализации своих разрушительных целей.
7. И, наконец, рухнул миф о том, что лишь русская интеллигенция умеет рвать на себе волосы в трудный момент и переходить от восхищения национальной культурой к ее разоблачению. Самобичеванием все умеют заниматься. Просто внезапно оказывается, что не Ганза, право, гуманизм и протестантизм сформировали немецкую культуру, а прусский авторитаризм и имперский милитаризм. С падением нацизма самобичевание, естественно, прекратилось.

www.tgoop.com/dtravin61/909

3.1K viewsFeb 12 at 10:47

В последние годы на российском книжном рынке случился настоящий прорыв в сфере переводов важнейших работ по истории Германии эпохи нацизма. Кажется, с конца 1980-х гг., когда на нас «обрушился» поток переизданий русских философов Серебряного века, не было столь масштабного книжного бума по определенной теме. И вот я уже больше месяца, отложив другие дела, работаю с новой литературой. Впечатления очень яркие. Старые мифы рушатся один за другим.
1. Развеялись все сладкие сказочки о том, что нацизм был случайностью, и что истинная европейская культура с ганзейскими городами, магдебургским правом, ренессансным гуманизмом и протестантской этикой не может стать варварской. Процесс модернизации намного сложнее, чем в подобных сказках. Все, что насочиняли «сказочники», считающие российскую культуру убогой в отличие от высокой европейской, не вписывается в реальность.
2. При этом люди, жившие в кошмарную эпоху нацизма и сильно порой деградировавшие под давлением бесчеловечной власти, оставались все же людьми. При других институтах (правилах игры), созданных после войны, эти же люди построили самую эффективную экономику Европы. Причем в данном конструктивном процессе участвовали даже те, кто считались нацистами, но смогли так или иначе оправдаться в ходе денацификации.
3. Денацификация была намного менее эффективным процессом, чем нам (и мне лично) казалось еще недавно. Она плохо работала по ряду объективных причин, хорошо отраженных в новой для нас научной и научно-популярной литературе. Не соответствуют действительности широко распространенные у представления, будто немецкий народ под воздействием оккупации, денацификации и просвещения осознал свою вину и покаялся.
4. Покаяние и денацификация произошли лишь со сменой поколений в 1960-х гг. Ведь каяться за отцов и дедов тем, кто лично не замазан в преступлениях, гораздо проще, чем тем, кто должен осознать вину за собственные проступки. Поколение нацизма смогло построить сильную экономику, но продолжало придерживаться консервативных и часто авторитарных взглядов. Истинную демократию построило уже новое поколение.
5. Развеялись сказки, которыми нас кормил советский марксизм еще в те годы, когда я был студентом: мол, фашизм (нацизм) представляет собой особо агрессивную разновидность капитализма. На самом деле Адольф Гитлер считал себя революционером и вел свою партию к поистине революционному преобразованию капитализма, хотя в ином направлении, чем большевики. Нацизм подрывал эффективность рыночного хозяйства.
6. При этом не соответствуют действительности представления об архаизации общества, якобы происходившей при Гитлере. Нацизм – это разновидность модерна. Столь же опасная, как и другие его революционные разновидности. Даже те, что скрываются под маской фундаментализма. Деструктивный модерн пользуется всеми техническими возможностями конструктивного модерна для реализации своих разрушительных целей.
7. И, наконец, рухнул миф о том, что лишь русская интеллигенция умеет рвать на себе волосы в трудный момент и переходить от восхищения национальной культурой к ее разоблачению. Самобичеванием все умеют заниматься. Просто внезапно оказывается, что не Ганза, право, гуманизм и протестантизм сформировали немецкую культуру, а прусский авторитаризм и имперский милитаризм. С падением нацизма самобичевание, естественно, прекратилось.

BY Дмитрий Травин