Селедка над шубой

В этой локации всегда моросит. Холодная пикселящая взвесь забирается во всякую щель, заставляя туже закутывать черные плащи. В темноте в зарослях невидимые двое, и тёртые: никакая Луна не блеснет ни на каких длинных лезвиях. Проезжающий рыцарь клюет носом. Мокрые тугие мешки с поклажей заманчиво перекатываются по бокам коня, который один стоит дороже всадника. Гильденкранц уже заложил арбалетный болт и хочет взвести механизм, но Розенштерн вполголоса, чтобы не обнаружить засаду, останавливает его:
- Ты не видишь, что это Игрок? Лично мне совсем не улыбается умирать.

- Хоть бы и так, — горячо шепчет Гильденкранц. — Убьем, так он респаунится где-нибудь недавно от этого места. Тогда и мы опять появимся: это же такая игра.
- Ну да, но будем ли мы теми же самыми? Или это как убить кого-то, а взамен вырастить точного клона? Ты хотя бы сам будешь считать его собой?
- Зависит от мировоззрения. Если верить, что есть душа, которая существует вне этого мира, то да: будем те же мы, только на одну жизнь старше.
- Или?
- Или можно считать себя набором частиц или команд, то бишь функций: производным от этого комплекта. И тогда все это, — он отер лицо от дождя, — вечно повторяется совершенно одинаково. Умрем, воскреснем, никакой разницы, все равно бесполезно.
- Получается, вопрос в том, мы повторимы, или нет?
- Еще и в том, есть ли свобода воли. У строчки кода ее не может быть, какую бы нейросеть к тебе ни прикрутили.
- Тогда вот тебе свобода воли: убить или пропустить Игрока?

Розенкранц молчит. Дождь затекает за ухо, он ежится, растирая шею от холода. Гильденкранц поднимается, подбирает полы черного плаща и беззвучным шагом идет к дороге, на ходу взводя арбалет. Розенштерн догоняет и останавливает его, обнимая, чтоб меньше мерзнуть, стуча зубами у самого уха:
- Ты пойми, убить Игрока как убить Творца, уничтожить весь мир! Ведь даже не факт, что он потом вернется: может, забросит это дело навсегда, если мы ему надоели. Есть шанс? Может, и небольшой, но кто готов рискнуть? Это как заполучить «красную кнопку». Вот ты нажал бы, чтобы все сжечь чисто на пробу, проверить насчет души и свободы воли?

Тут голова Гильденкранца отваливается от туловища, и Розенштерна заливает неожиданно сильный поток крови. Недолго он радуется, какая она теплая, почти горячая, но сразу падает с переломленным основанием черепа. На ними склоняется Игрок и обыскивает тела в поисках чего-нибудь полезного.

https://www.tgoop.com/furherring/1190

www.tgoop.com/furherring/1689

5.8K viewsedited  Nov 9, 2024 at 05:47

В этой локации всегда моросит. Холодная пикселящая взвесь забирается во всякую щель, заставляя туже закутывать черные плащи. В темноте в зарослях невидимые двое, и тёртые: никакая Луна не блеснет ни на каких длинных лезвиях. Проезжающий рыцарь клюет носом. Мокрые тугие мешки с поклажей заманчиво перекатываются по бокам коня, который один стоит дороже всадника. Гильденкранц уже заложил арбалетный болт и хочет взвести механизм, но Розенштерн вполголоса, чтобы не обнаружить засаду, останавливает его:
- Ты не видишь, что это Игрок? Лично мне совсем не улыбается умирать.

- Хоть бы и так, — горячо шепчет Гильденкранц. — Убьем, так он респаунится где-нибудь недавно от этого места. Тогда и мы опять появимся: это же такая игра.
- Ну да, но будем ли мы теми же самыми? Или это как убить кого-то, а взамен вырастить точного клона? Ты хотя бы сам будешь считать его собой?
- Зависит от мировоззрения. Если верить, что есть душа, которая существует вне этого мира, то да: будем те же мы, только на одну жизнь старше.
- Или?
- Или можно считать себя набором частиц или команд, то бишь функций: производным от этого комплекта. И тогда все это, — он отер лицо от дождя, — вечно повторяется совершенно одинаково. Умрем, воскреснем, никакой разницы, все равно бесполезно.
- Получается, вопрос в том, мы повторимы, или нет?
- Еще и в том, есть ли свобода воли. У строчки кода ее не может быть, какую бы нейросеть к тебе ни прикрутили.
- Тогда вот тебе свобода воли: убить или пропустить Игрока?

Розенкранц молчит. Дождь затекает за ухо, он ежится, растирая шею от холода. Гильденкранц поднимается, подбирает полы черного плаща и беззвучным шагом идет к дороге, на ходу взводя арбалет. Розенштерн догоняет и останавливает его, обнимая, чтоб меньше мерзнуть, стуча зубами у самого уха:
- Ты пойми, убить Игрока как убить Творца, уничтожить весь мир! Ведь даже не факт, что он потом вернется: может, забросит это дело навсегда, если мы ему надоели. Есть шанс? Может, и небольшой, но кто готов рискнуть? Это как заполучить «красную кнопку». Вот ты нажал бы, чтобы все сжечь чисто на пробу, проверить насчет души и свободы воли?

Тут голова Гильденкранца отваливается от туловища, и Розенштерна заливает неожиданно сильный поток крови. Недолго он радуется, какая она теплая, почти горячая, но сразу падает с переломленным основанием черепа. На ними склоняется Игрок и обыскивает тела в поисках чего-нибудь полезного.

https://www.tgoop.com/furherring/1190

BY Селедка над шубой