Golikovmotor

В принципе, большую часть времени работа была не бей лежачего.

Если в рубку надувало аллерген, Митька поднимал заслонку и заливал слизью стояк. Дед Матвей одобрительно кивал - сигнал отработали.

Или, скажем, снаружи становилось сыро.

Или в кино показывали чувствительный момент, или на пьяную голову играла давно забытая музыка.
Тогда в слезном департаменте устраивали сброс и коллегам по нисходящей предлагалось поучаствовать.

- Проявим уважение! - говорил дед Матвей, делал скорбное лицо и крутил вентиль.

Хозяин часто мигал и хлюпал носом.
Всех дел минут на пять.

Запара начиналась когда Хозяин болел.

- Никак, захворал! - качал головой дед Матвей, постукивая пальцем по аварийному манометру - не обманывает ли стрелка? Но мигала красная лампочка, противно пищал зуммер, дед стаскивал с головы ушанку, менял ее на бескозырку и от этого преображался, словно сбрасывая пару десятков лет: - Митька, аврал!

Во время болезни носом дышать не полагалось.
Ради такого дела слизь не экономили.

Прыгая по лесам, дед поднимал заслонки:
- Восьмую до конца!.. Девятую до конца!..
Митька крутил вентили.

Даже когда обе трубы оказывались надежно перекрыты, дед не прекращал подачу.
- Много не мало!.. - и он в болотных сапогах сам прыгал в отстойник, нагоняя волну.

А вот Хозяин усилий не ценил.

Время от времени он сильно дул в трубы и ревел как умирающий слон. Давление в рубке взлетало, дед с Митькой, оглушенные, валились на колосники. Срывало клапана, слизь пузырями выдувало на улицу. В распухшие трубы, с шипением и свистом, заходил воздух.

Хозяин делал вдох.

- Не в мою смену!.. - цедил сквозь зубы дед Матвей, крутя вентиль аварийной подачи и гнал волну, чтоб скорей залатать брешь.

Иногда (редко) Хозяин, видимо, дойдя до ручки, сквозь затопленные трубы просовывал в рубку пластиковый штуцер и травил деда с Митькой душистым швейцарским газом.
И пока те двое ползали, как осенние мухи, тычась головой в стены, быстренько стравливал жидкость и сопел себе в две дырочки.

За это ему здорово попадало от командного центра. Болела голова.
Дед, придя в сознание, лиловый от обиды, молча заливал стояк тройной нормой вещества.

Особенно тяжко было ночью.

Хозяин, тоскуя по воздуху, то и дело таскался под горячий кран - в рубке становилось как в Африке, дед вытирал бескозыркой заливавший глаза пот, - и трубил свои “воздушные интервенции”, так что Митька боялся, что где-то выше по стояку не выдержит сосуд или лопнут перепонки.

- Смотри, чтоб пупок не развязался! - сопел дед, орудуя лопатой.
Митька, как обезьяна, прыгал от вентиля к вентилю.
Хозяин трубил.
Слизь текла рекой.
Только под утро все трое забывались коротким тяжелым сном.

- зачем мы ему дышать не даем?
- положено. - пожимал плечами дед Матвей.
- Зачем так положено?
- порядок такой. Болеешь - не дыши.
- ему и так несладко.. - пробовал рассуждать Митька, на что дед только сердито ежился.

- А что будет, если…
- анархия. - строго говорил дед
Митька вздыхал и шел мешать лопатой варившуюся в отстойнике слизь.

Так продолжалось и день, и другой, и пятый, пока одним прекрасным утром стрелка манометра не сползала ниже красной отметки.
Дед недоверчиво щелкал пальцем стекло, но манометр держал слово.

- Ну, вот! Другое дело! - улыбался дед, меняя бескозырку на ушанку. Митька бежал перекрывать вентили.
Уровень слизи быстро спадал, воздух с веселым шипением наполнял трубы.

- аллергия - понятно. Хладагент промывает дроссель… - снова рассуждал Митька.
Дед кивал, слушая как гладко ходит в трубах воздух.
Чайник на плитке пускал пар.

- А простуда? В чем утилитарный аспект опрессовки?
- Положено.. - улыбался дед.
(Хозяин сильно потянул носом и рубку наполнил запах хвои.)

- Напишу-ка я рапорт. Пусть разъяснят, - глядя исподлобья басил Митька.
- Напиши.. - не возражал дед, а сам подумал: “в лес он что ль забрался?”

Потом стали пить чай.

www.tgoop.com/golikovmotor/384

1.6K viewsDec 21 at 15:08

В принципе, большую часть времени работа была не бей лежачего.

Если в рубку надувало аллерген, Митька поднимал заслонку и заливал слизью стояк. Дед Матвей одобрительно кивал - сигнал отработали.

Или, скажем, снаружи становилось сыро.

Или в кино показывали чувствительный момент, или на пьяную голову играла давно забытая музыка.
Тогда в слезном департаменте устраивали сброс и коллегам по нисходящей предлагалось поучаствовать.

- Проявим уважение! - говорил дед Матвей, делал скорбное лицо и крутил вентиль.

Хозяин часто мигал и хлюпал носом.
Всех дел минут на пять.

Запара начиналась когда Хозяин болел.

- Никак, захворал! - качал головой дед Матвей, постукивая пальцем по аварийному манометру - не обманывает ли стрелка? Но мигала красная лампочка, противно пищал зуммер, дед стаскивал с головы ушанку, менял ее на бескозырку и от этого преображался, словно сбрасывая пару десятков лет: - Митька, аврал!

Во время болезни носом дышать не полагалось.
Ради такого дела слизь не экономили.

Прыгая по лесам, дед поднимал заслонки:
- Восьмую до конца!.. Девятую до конца!..
Митька крутил вентили.

Даже когда обе трубы оказывались надежно перекрыты, дед не прекращал подачу.
- Много не мало!.. - и он в болотных сапогах сам прыгал в отстойник, нагоняя волну.

А вот Хозяин усилий не ценил.

Время от времени он сильно дул в трубы и ревел как умирающий слон. Давление в рубке взлетало, дед с Митькой, оглушенные, валились на колосники. Срывало клапана, слизь пузырями выдувало на улицу. В распухшие трубы, с шипением и свистом, заходил воздух.

Хозяин делал вдох.

- Не в мою смену!.. - цедил сквозь зубы дед Матвей, крутя вентиль аварийной подачи и гнал волну, чтоб скорей залатать брешь.

Иногда (редко) Хозяин, видимо, дойдя до ручки, сквозь затопленные трубы просовывал в рубку пластиковый штуцер и травил деда с Митькой душистым швейцарским газом.
И пока те двое ползали, как осенние мухи, тычась головой в стены, быстренько стравливал жидкость и сопел себе в две дырочки.

За это ему здорово попадало от командного центра. Болела голова.
Дед, придя в сознание, лиловый от обиды, молча заливал стояк тройной нормой вещества.

Особенно тяжко было ночью.

Хозяин, тоскуя по воздуху, то и дело таскался под горячий кран - в рубке становилось как в Африке, дед вытирал бескозыркой заливавший глаза пот, - и трубил свои “воздушные интервенции”, так что Митька боялся, что где-то выше по стояку не выдержит сосуд или лопнут перепонки.

- Смотри, чтоб пупок не развязался! - сопел дед, орудуя лопатой.
Митька, как обезьяна, прыгал от вентиля к вентилю.
Хозяин трубил.
Слизь текла рекой.
Только под утро все трое забывались коротким тяжелым сном.

- зачем мы ему дышать не даем?
- положено. - пожимал плечами дед Матвей.
- Зачем так положено?
- порядок такой. Болеешь - не дыши.
- ему и так несладко.. - пробовал рассуждать Митька, на что дед только сердито ежился.

- А что будет, если…
- анархия. - строго говорил дед
Митька вздыхал и шел мешать лопатой варившуюся в отстойнике слизь.

Так продолжалось и день, и другой, и пятый, пока одним прекрасным утром стрелка манометра не сползала ниже красной отметки.
Дед недоверчиво щелкал пальцем стекло, но манометр держал слово.

- Ну, вот! Другое дело! - улыбался дед, меняя бескозырку на ушанку. Митька бежал перекрывать вентили.
Уровень слизи быстро спадал, воздух с веселым шипением наполнял трубы.

- аллергия - понятно. Хладагент промывает дроссель… - снова рассуждал Митька.
Дед кивал, слушая как гладко ходит в трубах воздух.
Чайник на плитке пускал пар.

- А простуда? В чем утилитарный аспект опрессовки?
- Положено.. - улыбался дед.
(Хозяин сильно потянул носом и рубку наполнил запах хвои.)

- Напишу-ка я рапорт. Пусть разъяснят, - глядя исподлобья басил Митька.
- Напиши.. - не возражал дед, а сам подумал: “в лес он что ль забрался?”

Потом стали пить чай.

BY Golikovmotor