Hardcore Hegel

( 3 ) Разложение романтической формы искусства
По мере того как сознание все более глубоко усваивает абсолютные истины субъективной свободы и взаимного признания, диалектика общественных формаций (в том числе эстетических) движется к завершению Истории, то есть – созданию общественного строя, в котором возможно всеобщее и равное признание, охватывающее всех людей (революция 1789 года и далее). Конец Истории в этом смысле возвещает и начало разложения романтической формации – последней великой эпохи в развитии Искусства. Теперь в эстетике все большее внимание уделяется игре фантазии и воображения, на передний план все более активно выступают юмор и субъективность художника, а также категория «приятного» (в противовес эстетике возвышенного или благоговейного трепета). Подобно тому, как распространение христианства уничтожило античный мир, расширение постисторического мира (мира устойчивых либеральных демократий) постепенно превращает искусство в сферу, где процветают ирония и ностальгия, а художник приобретает невиданную доселе степень свободы. Расцвет постмодернизма (и всех схожих феноменов вроде «метамодерна») – прямое следствие постисторической ситуации: Искусство теперь представляет собой прежде всего замысловатую игру форм и стилей, в которой возможно все, но ничто не всерьез. Да, остаются произведения, притязающие на выражение больших смыслов и указывающие на серьезные вопросы (от «Войны и мира» до «Заводного апельсина», от «Рождения нации» до «Настоящего детектива»), однако теперь их социальное значение имеет иной характер – это в большей степени напоминание об истине, чем открытие новых границ познания. История завершилась, и вслед за этим процессом завершения возникает и постромантическая формация Искусства – сохранившая все важные ее моменты, но снявшая их в свободном синтезе жанров, стилей и образов.

www.tgoop.com/hegelianism/251

1.7K viewsDec 22, 2022 at 21:19

( 3 ) Разложение романтической формы искусства
По мере того как сознание все более глубоко усваивает абсолютные истины субъективной свободы и взаимного признания, диалектика общественных формаций (в том числе эстетических) движется к завершению Истории, то есть – созданию общественного строя, в котором возможно всеобщее и равное признание, охватывающее всех людей (революция 1789 года и далее). Конец Истории в этом смысле возвещает и начало разложения романтической формации – последней великой эпохи в развитии Искусства. Теперь в эстетике все большее внимание уделяется игре фантазии и воображения, на передний план все более активно выступают юмор и субъективность художника, а также категория «приятного» (в противовес эстетике возвышенного или благоговейного трепета). Подобно тому, как распространение христианства уничтожило античный мир, расширение постисторического мира (мира устойчивых либеральных демократий) постепенно превращает искусство в сферу, где процветают ирония и ностальгия, а художник приобретает невиданную доселе степень свободы. Расцвет постмодернизма (и всех схожих феноменов вроде «метамодерна») – прямое следствие постисторической ситуации: Искусство теперь представляет собой прежде всего замысловатую игру форм и стилей, в которой возможно все, но ничто не всерьез. Да, остаются произведения, притязающие на выражение больших смыслов и указывающие на серьезные вопросы (от «Войны и мира» до «Заводного апельсина», от «Рождения нации» до «Настоящего детектива»), однако теперь их социальное значение имеет иной характер – это в большей степени напоминание об истине, чем открытие новых границ познания. История завершилась, и вслед за этим процессом завершения возникает и постромантическая формация Искусства – сохранившая все важные ее моменты, но снявшая их в свободном синтезе жанров, стилей и образов.

BY Hardcore Hegel